Соорудив временные носилки, Леонид и Фёдор помогли поднять Костю к нему в спальню и отказавшись от еды, отправились по домам. А мы пошли на кухню, где Федосья накрыла лёгкий ужин. Нужно было немного времени, чтоб поверить, что мы уже дома и путешествие закончилось.

От усталости, глаза слипались и было трудно держать их открытыми, но и разговор с батюшкой отложить нельзя. Пересказ наших сегодняшних приключений, занял совсем немного времени. Удивительно, что столько разных событий произошло, а рассказ вышел короткий.

— Как будем лечить Константина Львовича? — внимательно выслушав, спросил у меня отец.

— Надо посмотреть, как дальше дело пойдёт. Постараемся справиться сами, а если будет ухудшение, то тогда попросим помощи у тетушек Кости, — поделилась своими размышлениями.

— Кости?! — он пристально и внимательно смотрел на меня.

— Кости! Он сам предложил такое обращение, после того, как спас мне жизнь.

Батюшка кивнул головой и продолжил:

— Хорошо, что вы дома! А теперь отдыхать! — он подошёл ко мне и обнял — Ты не представляешь, как я беспокоился весь этот день!

Проснулась от того, что Даша, стоя около моей кровати, негромко зовёт по имени:

— Кира Андреевна, просыпайтесь. Ну пожалуйста, Кира Андреевна.

С трудом открыла глаза, пытаясь понять, что происходит. Судя по солнцу, которое рассмотрела в окне, время близилось к обеду. Протёрла руками глаза и рывком села в кровати.

— Кира Андреевна, ваш батюшка попросил вас разбудить. Константину Львовичу стало хуже. Он мечется в кровати и бредит. А Аня никак не может успокоить Елизавету Константиновну. Девочка, как только узнала о том, что её отец заболел, постоянно плачет.

— Спасибо, Даша. Я сейчас. Дай мне минут пять, — девушка кивнула и вышла, а я окончательно проснулась. Здравствуй, новый день.

Быстро умылась, переплела волосы, оделась и пошла решать накопившиеся дела.

Первым делом зашла в комнату к Лизе. Она сидела на кровати, прижав к себе плюшевого зайца, и ревела. Аня была рядом, но никак не могла успокоить девочку.

— Кира, — подняла она заплаканные глаза, — папа заболел и мне не дают его увидеть! Теперь он уйдёт на небо, так же как мама! А я не хочу, чтобы он уходил! — задыхаясь от переполнявших ее чувств, проговорила Лиза.

Услышав такое предположение, едва смогла справиться с собой.

— Малышка, а ты почему решила, что папа должен уйти на небо? Он просто заболел и скоро поправится. А повидаться вам не дают, потому что он спит. Так быстрее болезнь пройдёт, — проговорила ровным тоном, но это далось мне нелегко.

Я пересекла комнату и села на кровать, рядом с девочкой. Она быстро забралась ко мне на колени и уткнулась в шею, продолжая плакать.

— Кира, он точно не оставит меня? — хриплым, от долгого рыдания, голосом спросила Лиза. Девочка выглядела до того несчастной, что сердце сжималось от жалости.

— Я сделаю для этого всё возможное, — постаралась успокоить её.

Она лишь крепче обняла меня, прячась в моих руках. Обняла ее в ответ и начала покачивать, гладя по волосам. Сколько мы так сидели не знаю, но в какой-то момент поняла, что Лиза потихоньку начала успокаиваться.

— А теперь давай прекращать разводить сырость, умойся и приведи себя в порядок. Смотри как ты Аню напугала. Ничего страшного не произошло, — преувеличено бодро проговорила я, — всё будет хорошо! Мне нужно пойти проверить твоего отца. Позволишь?

Лиза, нехотя, сползла с моих колен и дала Ане увести умываться. А я пошла проверять Костю. Даша, которая всё это время стояла за дверью, дожидаясь меня, отправилась следом.

В комнате стоял спёртый запах беды. Повязка, которую сделала ещё на поляне, промокла. Потрогала лоб болезного и выяснила, что у него жар. Бледный, цвет кожи не сильно отличался от белого постельного белья, он выглядел непривычно.

— Кира Андреевна, могу чем-то помочь? — спросила девушка, вместе со мной разглядывая рану.

— Ага. Принеси сумку лекаря, ножницы и чистую кипячёную воду. Да, и позови кого-нибудь из мужчин. Мне барона одной не поднять, а перевязку сделать нужно, — попросила служанку, она кивнула и быстро убежала выполнять приказ.

Ожидая, когда принесут ножницы, разглядывала Костю. Всё время, пока я находилась в комнате, он что-то едва слышно бормотал, но слов не смогла разобрать, даже когда наклонилась к нему.

Даша вернулась очень быстро, неся в руках сумку, а следом за ней появился Кузьма, с большим кувшином тёплой воды.

Ещё раз внимательно и при свете дня, порылась в сумке и сделала неутешительный вывод — она для меня практически бесполезна. Из неё я смогла добыть, только чистую ткань, скатанную в рулоны, по типу наших бинтов и два знакомых флакона. Со всем остальным содержимым я была просто не знакома.

Первым делом разрезала повязку, как и предполагала, рана загноилась, отсюда и жар. С другой стороны, это означает, что вместе с выделениями, уйдут и все инородные частицы, которые я не смогла достать вчера.

Мой папа учил меня, ещё в раннем детстве: радуйся, когда тебя тошнит. Я долго не понимала, чему тут радоваться и только спустя много лет поняла истинный смысл этого высказывания — действительно нужно радоваться, что организм не принимает яд, а извергает его.

В три пары рук быстро обработали ранение. Я — промывала, Даша — подавала необходимое, Кузьма — удерживал лекаря, чтобы он нам не мешал.

— Ну вроде все, — ещё раз осмотрела повязку и осталась довольна проделанной работой, — теперь нужно стабилизировать общее состояние и помочь организму справиться.

Закончив с обработкой и поблагодарив помощников, поспешила к Федосье. Мне нужно было знать какие отвары у неё есть.

— От температуры да от болезни, я делаю отвар из листьев смородины, — вполголоса, будь то перебирая в памяти, задумчиво проговорила кухарка — лекаря давно нет, вот и лечимся как знаем.

Я задумалась. В нашем случае лист смородины вообще не подходит. Надо что-то покрепче.

— А ведь точно! И как я могла забыть?! — обрадовалась я пришедшей в голову мысли — крапива и кора ивы! Первая отличное кровоостанавливающее средство, а вторая вообще кладезь! Кора ивы является и жаропонижающим и антисептиком и боль снимает. Как раз то, что сейчас нужно.

— Кира Андреевна, кушать будешь? Как проснулась ещё не ела, а уже вовсю бегаешь, — остановил меня в дверях, вопрос кухарки.

— Буду, только ребят найду и попрошу набрать крапиву с корой. Сейчас вернусь. Пока ем, можно начать отвар делать. С крапивой быстрее будет, кору подольше настаивать придётся, — ответила и поспешила дальше.

Мальчишек долго искать не пришлось, и они быстро принесли всё что я попросила.

И началась наша борьба за жизнь Кости.

Подходил к концу третий день, как мы вернулись домой из города. После того, как Константин Львович чуть не упал с кровати, когда мы ужинали — организовали дежурство около него. За это время он трижды, на пару минут, приходил в сознание, но был так слаб, что ничего не смог произнести, только не отрываясь смотрел на меня. А дальше опять бред, жар и метание по кровати.

Практически всё своё время я проводила в его комнате. По часам с ложки поила отварами, несколько раз в день дезинфицировала ранение, обтирала лицо и грудь — для уменьшения температуры тела. Сегодня, впервые, заметила, что рана, наконец-то, очистилась. Да и выглядеть мужчина стал лучше. Не могу сказать, что все симптомы болезни сразу сошли на нет, но улучшение было, как говорится «на лицо». Беспокоило только то, что он всё ещё пребывал без сознания.

— Кира, может самое время обратиться за помощью к тётушкам Константина Львовича? — спросил отец, требовательно на меня посмотрев, — прошло три дня, а барону лучше не становится.

— Давай посмотрим до завтра, ему определенно лучше, но, если он не очнётся, тогда будем звать помощь, — ответила обеспокоенному отцу.

Я сидела на кресле, около кровати и когда отец подошёл и встал рядом, прислонилась к нему головой. Как устала за эти дни!