— Не аккуратно они. Зачем отключать? Неужели нейроманты смогли бы управлять ей? — спросил Череп.

— Кто их знает. Ими всё равно мозг управляет, а что может он я не знаю, — пожала плечами Астра.

— Понятно, заходим в бункер. Астра, направляй нас. Нам нужна центральная диспетчерская или командный пункт. Короче, то место откуда мы сможем узнать о состоянии бункера.

— Я поняла.

Перед нашим приближением двери шлюза приветливо открылись. Они так перед всеми двери распахивают? Что за бардак. Строители хреновы, совсем уже очумели от пьянства на своих Альфах Центаврах. Где пропускная система? По отпечаткам пальцев, сетчатки глаза, нет даже пульта для набора буквенного-числового пароля. Я хоть и из дремучих сороковых, но Лиана показывала мне фильмы с современными системами безопасности. А это ещё что? Перед входом в первую дверь шлюза висели две спаренные пулемётные установки. Слева и справа с пересекающимися секторами ответственности. Ну хоть так, но какие-то они не живые. Похоже уже заржавели, да и не очень-то они помогли, тем кто здесь жил. А что, если Чёрный мозг атаковал их изнутри? Если от главного бункера он прокопал свои ходы связи, то, разумеется, проник изнутри. Ладно разберёмся.

— Турели деактивированы, Лесник. Можешь не пялится на них, — послышался в шлеме смех Астры.

— Я вот думаю, в состоянии они дальше работать, если мы подадим на них питание?

— Весьма вероятно. Судя по карте на планшете их здесь напихано на каждом углу.

— Как же тогда жильцы съехали? — спросила Кобра.

— Добровольно-принудительно. Сейчас узнаем. Из шлюза нам по кольцу на минус третий этаж.

— Слава Ктулху, хоть здесь не надо на самое дно тащиться, — пробормотала Лиана.

— И не говори, здесь триста этажей, представь только, — сказал Череп, видевший схему бункера. — Он просто огромен, это целый город.

— Скорее крепость, каждые сто метров стальные переборки и как минимум по четыре турели на коридор. Стандартный командный бункер, рекомендуемый для строительства на враждебных планетах, построенный по классу А+, — сказала Астра. Не знаю почему только один, таких ставится обычно семь. Один в центре, командный, особо укреплённый, на втором кольце ещё шесть таких же крепостей, а потом по мере расчистки территории ставятся бункера всё проще и проще.

— Может средств не хватило на такую крепость? — предположил папаша Кац.

— Возможно, но в случае невозможности покинуть планету инструкция предписывает пустить в переработку корабль. Запретить может только первый помощник или капитан.

— Если он тебя запретил будить, значит он и не разрешил разворачиваться по полной. Знал, что бесполезно? — спросила Наташа.

— Скоро узнаем.

Шлюз мог вместить в себя человек сто сразу. Я заметил на приёмной платформе рельсы, они заходили в шлюз и скорее всего продолжались дальше. Как объяснила Астра, расстояния в бункере большие, поэтому грузы и люди передвигались по нему в небольших вагонах. Пока ничего подобного я не видел. Шлюзование прошло довольно быстро, следов от паука я не увидел, но если учесть, что нас обдало волной какой-то химии и пол после нас блестел, то паук вполне мог быть уже в бункере. Ладно, он не опасный, а людей для закладок у него все равно нет под рукой. Пусть бегает, поймаем и цинично расстреляем. Он мог пробежать и мимо шлюза в любой из двух других туннелей или вовсе подняться по шахте лифта наверх.Хрен с ним, потомство мы ему отбили, пусть теперь мечется, дурачок. Шлюз выпустил нас после основательной очистки, которая заняла пятнадцать минут. Мы вышли на опоясывающий балкон, в центре которого покоился грандиозный спиральный пандус, уходящий вниз. Сам пандус вился вокруг центрального столба с всевозможными лифтовыми шахтами. Такого грандиозного размаха мы ещё точно не видели.

Если верить карте, то балкон, где мы сейчас находились, своей протяжённостью достигал двух километров по периметру. Да, такой устанешь обходить. Мы, разинув рты подошли к парапету отделяющий балкон от бездны. Он заканчивался на уровне груди взрослого человека и перегнуться через него не удавалось. Зато мы спокойно видели противоположную стену с уходившим в глубину многополосным пандусом. По некоторым полосам были проложены рельсы. Сама концепция была одинакова с другими виденными нами ранее бункерами, но здесь она масштабировалась до циклопических размеров. Минус третий значит? Один виток по пандусу, это считай почти два километра. Спрыгнуть не вариант, джеты у всех выдохлись, возможно их здесь удастся заправить и отремонтировать или поменять.

— Ну что? Пошли? — скомандовал я. Скафандры по-прежнему никого в округе не видели. Если здесь и был кто-то из нейромантов, то всяко не наверху. Вниз мы пока не стремились и вообще без средства передвижения туда только к следующему году доберёшься.

— Бедные мои ноги, — покачал головой папаша Кац, вздыхая. — Зачем я тогда пошёл за кефиром?

— Старичок, ты уже второй раз втираешь о каком-то кефире, я тебя ни черта не понимаю, — спросила его Лиана.

— Ты издеваешься надо мной, я не буду тебе отвечать, — насупился знахарь.

— Вы поглядите, какая цаца у нас здесь завелась, — всплеснула руками Лиана.

— Мне то хоть расскажешь? — спросил сквозь смех Череп.

— Рассказывать нечего, — вздохнул папаша Кац. — Накануне моего перемещения сюда, у нас состоялась научная конференция. Съехались уважаемые люди со всего мира!

— Все алкаши с района? — «перевела» Лиана.

— Ну вы видите, какой произвол твориться! — возмутился учёный. — Да, голубушка, мы тоже живые люди и можем иногда себе немного позволить. Самую чуточку!

— По килограмму в лицо, — ухмыльнулась Лиана.

— Завязывай, а то мы так и не услышим его душещипательную историю, — дёрнула её Наташа, давясь от смеха.

— Нда… заседание затянулось, — задумчиво продолжил папаша Кац. — Мы плотно работали над разработкой математического анализа для одной очень перспективной теории. Разумеется, заседание затянулось… на три дня. На утро четвёртого дня я не нашёл ни одной бутылки пива и спустился вниз, временно покинув симпозиум. Как назло, было ещё очень рано, и я направился в круглосуточный магазин через два квартала. Нда… Пока шёл мне захотелось кефира. Я и подумал, какая к чёрту разница, чем похмеляться? И вот я стою с кефиром в магазине, а за окном разразился небывалый ливень. В декабре, прикидываете? Ну, а дальше вы себе представляете.

— Отсюда мораль! Надо было брать больше, чтобы не улететь в Улей с бутылкой кефира в руках, — заключил Череп.

— Это я уже осознал позже, — печально кивнул папаша Кац.

— Есть мнения, что сюда попадают двойники, а оригиналы живут себе дальше и не представляют, как мучаются их копии.

— Что, если копий много и Ульев таких тоже много? — предположила Наташа.

— Теория множества миров не нова, — заметил папаша Кац. — Более того, есть мнения, что все они существуют в одной точке пространства. То есть те же мы, на том же самом месте, только в другой фазе.

— Или слое? — спросила Астра.

— Или слое. Не знаю как ваша наука, уважаемая Астра, но наши астрономы считают всё, что мы видим не занимает во Вселенной и десяти процентов. Всё остальное это тёмная материя, непроявленное пространство, скрытые миры.

— Наша наука подсчитала точнее. Девяносто два процента всего пространства во Вселенной являются тёмной материей.

— Остальные восемь отданы нам на откуп. И даже их, мы никогда не исследуем, — разочаровано сказал папаша Кац.

— А что делается там в оставшихся девяносто двух? — спросила Лиана.

— Лично нам не удалось туда проникнуть, — созналась Астра. — Долгое время пытались что-то доказать, но в результате пришли к мнению, что творец не спешит нас туда пускать.

— Творец? У вас тоже есть Бог? — спросила Кобра.

— Бог, — она покатала словечко на языке. — Нет у нас по-другому он зовётся, но суть я поняла. Творец, как говорится, он и в Африке Творец. Вы наши дети, вы, я не побоюсь этого слова, наши отпрыски. — Засмеялась Астра. — Отчего же у нас должны быть разные творцы?