- Я уже знаю, что Вы из БИМПа. Более того, я тоже из БИМПа. А теперь объясните мне, ради бога, что Вы здесь делаете?
Молодой человек вздрогнул, но потом заметно расслабился: дела перешли в уже известную ему вселенную, а потому ничего ужасно странного случиться не могло.
А в голове Маши вдруг сверкнуло понимание.
- А, я поняла, - сказала она молодому человеку, - я всё поняла. А ну, говорите, кого вы скрываете внутри своей головы?
Молодой человек схватился за голову, сел и на секунду спрятал лицо в руках. А потом он прошептал:
- Рене, нас, кажется раскрыли.
И тут же поднял голову.
- Рене спрашивает - друзья, кто из вас - Дима или Ари?
Маша засмеялась.
- Ну вот, всё и стало понятным. Дима, что скажешь?
"Скажи Рене, что я до ужаса рад видеть его после стольких лет, пусть и под личиной этого парня!"
- Дима говорит, что жутко счастлив встрече с Рене, но обниматься с ним в обличье этого парня он не будет, - с улыбкой сказала Маша, заперла дверь и присела у столика, - ну хорошо. А я-то боялась, что нас раскрыли.
- А уж я-то как боялся, - сказал парень.
- Теперь, прежде чем будут говорить Рене и Дима, объясните мне, что с вами произошло.
Молодой человек в костюме кивнул.
- Меня зовут Карлос Альпеджио, - сказал тот, - я работаю в центральном БИМПе на Луне. Я бразилец, и это моя первая жизнь в БИМПе.
До двадцати пяти лет я работал фельдшером в ветеринарной клинике, и однажды с нашим хирургом Лусианом случилось нечто странное - он вдруг упал и стал говорить, что смотрит из какой-то точки выше своего тела... Я испугался, стал спрашивать его - Карлос, друг... Он сказал, что ему не больно, но он никак не может вернуться обратно в тело. Я быстро уладил все дела с клиентами в клинике, закрыл её, а затем вернулся к Лусу.
Лус по-прежнему был "не в себе". Лус сказал, чтобы я не беспокоился, что у него ранее такое уже бывало. Я спросил его, не стоит ли перенести его к священнику или психологу, но тот засмеялся и сказал, что все они дилетанты. Он попросил тайно перенести его по адресу в Форталезе, который оказался адресом офиса БИМПа. Так я узнал, что Лусиан - внештатный сотрудник БИМПа, а его хворь - спонтанные выбросы из носителя - лечится только БИМПовскими методами. БИМП оказался именно тем местом, где я хотел бы работать, и я очень просил местного администратора позволить мне остаться - хоть уборщиком, хоть кем.
Мне позволили остаться, а потом, после двух лет безупречной работы в охране, рекомендовали наверх: у меня обнаружились способности к исцелению носителей, почему, собственно, я и работал в ветклинике. Носители сотрудников БИМПа тоже часто нуждались в починке, медицина не всегда лучшее средство, а менять носители без необходимости тоже желания ни у кого не было. Поэтому в центральном БИМПе я оказался на своём месте и работал у Директора и других руководителей массажистом. Формально - массажистом, но по факту целителем и кем-то похожим.
Несколько дней назад, когда я готовил процедурную для очередного пациента, что-то случилось, почти незаметный толчок или порыв ветра... И после этого я стал чувствовать в себе голос.
- Сначала ты, наверное, подумал, что у тебя раздвоение личности, - хмыкнула Маша.
- Да, я подумал, что мне и самому пора сходить к какому-нибудь специалисту. Но потом понял, что голос знает даже то, что не знаю я. Так мы и познакомились с Рене. Однако мы с ним до сих пор не понимаем, как такое произошло.
- Я тебе позже расскажу, - улыбнулась Маша.
- Ну что же. Рене сказал мне, что он, возможно, найдёт ответ на этот вопрос здесь, в этой квартире. Кажется, он был прав. Пожалуй, это и всё, что тут можно сказать.
-Хорошо, - сказала Маша, - теперь, прежде чем рассказать тебе всё остальное, я хочу спросить тебя один вопрос. Если рассматривать БИМП как организацию, её Директора, руководство БИМПа, колонистов планеты - то к кому из них ты испытываешь... скажем так, преданность или симпатию?
- Преданность...
Карлос несколько секунд прижал палец к губам.
- Никому не говорите, но Квинт - просто старый брюзга. Сколько раз он лежал под моими пальцами, и от него только и слышно ворчание: админ наглый идиот, кондитер просто псих, эта новая ищейка тупа как пробка, все его подчинённые копают под него, а все колонисты сплошь бездари и бестолочи... Но бог с ним, главное, чтобы он хорошо управлял БИМПом. Я считаю, что мы делаем важную работу.
- Что ж, Карлос. В таком случае я расскажу тебе и нашу часть истории.
И следующие полчаса Маша рассказывала Карлосу (и, получается, Рене) ситуацию со взрывом электронной тюрьмы.
- И вот мы вошли сюда, - закончила она.
Несколько секунд в комнате висело молчание.
- Тут Рене хочет что-то спросить, - сказал, наконец, Карлос, - точнее, Джеймс. Я немного обижен, потому что я только сейчас узнал, каков его псевдоним. Странно было называть меня своим другом и не сказать, что он - великий Чейз. Но вопрос передам. Он спрашивает...
Он немного помолчал.
- Он спрашивает, раз мы здесь, то где же тогда Ари?
В это же самое время Квинт задавал себе вопрос, подобный вопросу Карлоса - не сходить ли к другому специалисту и ему.
Майрус Квинт, Директор земного филиала БИМПа, не был злым. То ли в соответствии с детскими сказками, то ли с веяниями новомодной психологии, злость стала считаться синонимом чего-то вредного или не приводящего к хорошим последствиям. Однако этот взгляд ограничен: существует и множество других эмоциональных проявлений человека, которые наносят урон как самому индивидууму, так и тем, кто живёт вокруг.
Например, зависть. Зависть - это не злость, однако человек проникнутый завистью, будет вершить несправедливость начиная с детского сада, где будет жаловаться на одногодков за то, что у них игрушки лучше, и заканчивая седой старостью, где станет ворчать и ставить палки в колёса молодёжи. Но это не о Квинте, завистником он не был.
Ещё одно из таких состояний мальчиша-плохиша - это безразличие. Иногда безразличие даже кажется положительной чертой - например, когда ребёнок просто сидит и даёт маме отдохнуть, а не бегает вокруг, круша всё, что под руку попадается. Но эта беда проявит себя позже - когда ребёнку будет сорок лет, и он по-прежнему будет сидеть у мамы на ручках. Но это, опять же, не о Майрусе Квинте.
Квинт был обходителен и благосклонен. Он пожимал руки людям и улыбался им. Он знал по именам сотрудников вокруг себя и даже временами выписывал им премии. Он старался работать хорошо, вовремя посылал отчёты руководству и держал статистику ненайденных потеряшек на максимально низком уровне. Да и ругался он редко - только в моменты духовного просветления и телесного удовольствия. В общем, он был хорошим для людей вокруг.
Впрочем, тут мы ошиблись. Согласно его внутреннему пониманию, вокруг Майруса Квинта не было людей - вокруг были враги. Враги кивали ему, проходя мимо, враги приносили ему кофе, враги населяли планету там, внизу, прибывали на неё и убывали восвояси. Враги лежали в его постели, давали ему указания и просили этих указаний. И Квинт как никто понимал, что злиться на своих врагов бессмысленно.
Он боялся своих врагов - а кто в здравом уме не будет бояться врагов? Но свою жизнь он провёл, выстраивая свою линию обороны против полчищ недругов вокруг него. Он поднялся по карьерной лестнице, чтобы эффективнее противостоять атакам. Он был вежлив и почтителен, чтобы вносить хаос и замешательство в ряды противника. Он не позволял поймать себя на сделанном, чтобы никто не мог обвинить его в агрессии.
И он выжил. И не только выжил, а ещё и преуспел - не это ли оказалось доказательством правильности его действий?
А недавний террористический акт - взрыв тюрьмы и побег заключённых - пробил в его обороне опасную брешь. И поэтому эту брешь требовалось залатать как можно скорее, а затем сделать работу над ошибками и организовать работу так, чтобы подобное не имело возможности произойти опять.
