Я - лично я - точно знаю, что ты со всем разберёшься. Мы найдём способ, как это сделать. Поэтому успокойся. Отдыхайте здесь, почитайте книжки, - он обвёл рукой полки вокруг, - кушайте, отсыпайтесь, пригласите сюда Золушку, и он тут всё разгромит, но скучно не будет.

Гектор хихикнул, а Маша посомневалась:

- А вы сможете всё проверить? Официально Гордон умер, и если Вы придёте и скажете, что вы Вильгельм Гордон и хотите посетить свои владения и внести коррективы в уже канонические тексты, Вам... как минимум скажут "до свидания". А архив там охраняется дай боже, я была там.

- Да легко, - усмехнулся Гордон, - не беспокойтесь.

Он вызвал к себе того же парня, что привёз Машу с Гектором, - Рагнара - и сказал ему быть распорядителем при гостях, а сам вышел за двери дома и... пропал.

Золушка, которого Рагнар привёз вскоре, действительно не умел смирно сидеть, сложа руки на коленях. Он сразу расчехлил бассейн, который был в подвале особняка, и расплескал половину воды за десять минут, с визгом прыгая в него солдатиком. Он заставил Гектора поиграть с ним в футбол на заднем дворе здания, что закончилось разбитыми стёклами теплицы, незнамо зачем нужной Гордону. Он заставил Машу играть с ним в "исполни написанное", открывая первую попавшуюся книгу в обширной библиотеке Гордона на произвольной странице и делая, что там написано. Он убедил Рагнара, что есть каждый день крабов и лососевую икру на завтрак - это совершенно нормальная традиция любого уважающего себя пирата. В итоге, как предсказывал Гордон, он разнёс полдома, но таких насыщенных событиями дней у Маши не было никогда. В итоге она решила попросить Аристотеля принять заблудшую душу на работу в её офис агентства - парень сгодится быть охранником или курьером, и в офисе поселится атмосфера праздника (взамен на пончики, что будут бесследно пропадать из буфета).

Прошли два дня, а Гордон не появлялся. Не появился он и через три, и через четыре дня. Маша уже готова была бить тревогу, но через неделю он, всё в таком же отутюженном костюме и с аккуратной причёской, внезапно вошёл через центральный вход.

- Путешествие удалось на славу! - вместо приветствия залихватски провозгласил он, - И прошло не зря!

Маша позвала Гектора.

- В общем, облазил я все свои архивы, - начал Гордон, - Нашёл пару опечаток, но это несущественно. Поэтому записи моих исследований не могут быть причиной проблемы в будущем. Я прямо выдохнул с облегчением! Затем я инкогнито проверил работу организаций и так же инкогнито поправил пару моментов, которые выбивались из правильного направления деятельности. Но, если быть честным, они не причинили бы вреда в будущем, разве что замедлили бы прогресс.

Далее я, ребята, прошерстил всю известную мне вселенную - а это немало! - и просмотрел цивилизации, в которых могут возникнуть или уже возникли движения, подобные спиритионике. К счастью или к сожалению, я таких не нашёл.

Однако на Земле, - здесь его лицо сделалось серьёзным, - я нашёл одну штуку. Гадкую штуку, я вам скажу! Когда я был настоящим Гордоном и работал на Земле, она была не более чем безобидным комаром, который зудел где-то в углу и которого ничего не стоило прихлопнуть - было бы желание. Однако сейчас, когда долгое времени спиритионические организации были вне закона, этот комар так насосался крови, что превратился в слона. И вот этот слон - единственное, чего я опасаюсь. Он - единственное, что может в будущем принести проблемы, которые выльются в полный коллапс цивилизации.

Он оглядел лица Маши и Гектора.

- Вы когда-нибудь слышали о Новой спиритионике?

- Моя история грустна...Среди намёков безыскусныхНе смог я скрыть златого дна,Где красной нитью вплетенаРеальность жизни - и она,До крови задевая чувства,Вам будет явственно видна.

Она была ему жена,А он был муж ей наречённыйТой группой, что возрождена,Чтоб поднимать людей со дна.И Лесией звалась - она.Священник, в рясу облачённыйНа свадьбе с ними пил до дна...

Музыка и слова, объединяясь вместе в кружево звуков, отражались от стенок обширного зала и содрогали своей силой все внутренности людей, стоявших и контролирующих процесс репетиции.

Одним из них был Денис Шуваев - молодой парень с залихватски заброшенной назад чёлкой, который возник в музыкальном мире будто бы ниоткуда и принёс подлинник Шестнадцатой Симфонии Шостаковича, который был найден в Санкт-Петербурге под половицами старой квартиры композитора, и который почерковеды признали подлинным.

Парень на волне своей внезапной известности преподнёс музыкальным экспертам собственные сочинения, и те признали, что они по своей многогранности, запоминающимся мелодиям и продуманности сюжета не уступают работам знаменитых композиторов. Кто вас учил? - спрашивали они, но вопрос остался без ответа: носитель Шостаковичу был выдан Онассисом менее года назад, и никто из знаменитых наставников его, разумеется, вспомнить бы не мог.

А теперь был План. И Шостакович, следуя ему, писал мюзикл на тему спиритионики. За основу романтической истории он взял реальный случай, когда в супружеской паре спиритиоников произошёл разлад, и муж ушёл от жены в Новую спиритионику, где потерпел крах в своих попытках духовного просветления (это была другая пара, не Виола с Марком). Либретто к мюзиклу написал Гектор, который в детстве баловался стихами.

- А кто неправ - увидит тот,Не субъективно, а на деле,Как сам же въедет в поворот,Где крах невежд подобных ждёт.На ровном месте он падётЛишь для того, чтоб слечь в постелиИ скрыться под небесный свод.

Вместе с Шуваевым-Шостаковичем стояли рядом Аристотель Онассис, до сих пор в миру известный как Майрус Квинт, и Мария Верещагина, ранее известная как Бастарчук. После этих невероятных дней, связанных с командировкой на Фелите, Маша и Гектор решили пожениться, да так по-тихому, что даже родители Маши пока ещё об этом не узнали. Стол не собирали, гостей не приглашали - объявили об интересной новости ребятам уже постфактум.

- Ну вы даёте, - немного обиделся Золушка, которого Онассис по просьбе Маши назначил охранником в её же филиале, - а где угощение? Так не делают, это не по-человечески!

Маша со смехом отшутилась, но от других ребят отшучиваться не пришлось - они просто сердечно поздравили молодожёнов, подарили какие-то символические подарки - и все разошлись по своим работам. У всех была куча своей работы - а теперь ещё и План. И сейчас Шостакович, дослушивал последние аккорды арии противостояния Чака и Дэвида, которые служили Плану и были неотъемлемой его частью.

Уймись, нам нужно продолжать!Что нам жена твоя? Пустышка!За что её мне уважать?- Не смей! Лишь мне дано сказатьО том, что ты не можешь знать!- Она — не с нами! Это слишком!- А завтра — может нашей стать!

И обсуждение женыДавай на этом мы закончим!С моей, однако, стороныПлохие действия видны,Там нету Лесии вины.Живот мой также, между прочим,Болит два месяца, с весны.

Ты видишь здесь взаимосвязь?- Не на жену ли намекаешь?Ты в дебри этики не влазь,Сорвёшься, горе-скалолаз!Твоя жена тебе не разЛгала безбожно, понимаешь?Неужто месть не будет всласть?

Шостакович, знавший лучшие образцы стихотворного таланта, не мог не признать, что слова Гектора к мюзиклу в сокровищницу мировой поэзии не годятся. Однако он также знал, что стороннему автору доверять это не стоило, а ни он сам, ни Чейз, ни Онассис лучше бы не написали. Цель, в конце концов, будет достигнута.

Знали это и Онассис, и Маша, стоявшие рядом в зале консерватории. Онассис кивнул головой и дал своё одобрение.

Гектор же при работе солистов с его собственным либретто не присутствовал. Сняв обручальное кольцо, которое ещё не успело оставить на его пальце неизгладимого следа, две недели назад он вышел из дома и пошёл осваиваться на съёмной квартире, раскладывать вещи, соответствующие его якобы холостяцкому быту, а затем сел на автобус и доехал до девятиэтажного дома на улице Копытова.