Однако она всё же двигалась. Движение привело её к сосредоточению магнитных полей, к некой точке в пространстве, где ощущались сильнейшие электромагнитные вибрации. И на пересечении этих магнитных линий было размазано что-то, что можно было отдалённо назвать...

Если взять сознание человека и обозначить его силу за сто процентов, можно двинуться вниз и рассмотреть всё более и более низкие значения. В своём исследовании наблюдатель пройдёт через разум высшего животного, затем спустится куда-то к пресмыкающимся и насекомым, затем он посетит царства бактерий, различной фауны, вирусов...

Там ещё не ноль. А что ещё ближе к нулю? Ещё ближе к нулю было это существо. И его можно было назвать жизнью лишь потому, что где-то валялась коробка, в которой оно раньше лежало, и на этой коробке было написано "тут была жизнь". Или "от бесконечно любящей семьи, покойся с миром" где-то на кладбищенском надгробье.

Тонкая, в атом толщиной плёнка того, что ещё хранила в себе потенциал жизни, которую распластало по векторам магнитного поля, была ещё почти неразличимо жива. Стоны, а точнее, некие вибрации, будто листва на ветру, издавала именно она.

Маша дотронулась до неё своей воображаемой рукой в попытках понять, насколько прочно этот обломок души застрял в своей магнитной паутине. Это было ошибкой. Физика не была Машиным сильным местом.

Поле будто схватило душу девушки за руку и, словно неумолимый токарный станок, в который попал рукав растяпы-токаря, втянуло её внутрь в себя, распластав по своим линиям.

Маша рванулась, но было поздно. Теперь она точно почувствовала, что застряла. Ещё несколько рывков ничего не дали.

И тут же она узнала, что магнитное поле никогда не одиноко: оно создаётся мощным потоком электрического тока, который мгновенно пронизал эфемерное, почти придуманное тельце Маши.

Если бы Маша была здесь в носителе, носитель бы разорвало в клочья или обуглило до черноты - настолько интенсивное было здесь напряжение. Маша же чувствовала, будто сквозь неё проходит очень мощный поток воды и как бы потряхивает её своим напором. Тот же напор помогал магнитному полю не выпускать существо из ловушки просто за счёт своей упругости.

Маша даже представить не могла, каково здесь другим. Чем более очеловечившимся было существо, тем больше материальных зацепок, крючочков оно несло на себе: материя и энергия должны за что-то зацепляться. Чем больше было на нём таких зацепок, тем больше страданий оно испытывало, поскольку искренне считало себя частью этого мира и носителя.

Висевшие здесь были людьми. Да, нашедшими в себе силы выйти из носителя и покуситься на свободу, но настолько людьми!

Маша, будучи агентом БИМПа, была со своим иммунитетом почти нечеловеческим существом. Она хранила сознание и волю. Но и она не могла вырваться наружу.

Вокруг по-прежнему мгла.

"Так. Я вишу на чужом месте. Надо за что-то зацепиться". Маша, пускай сама и не могла выйти за пределы фокуса полей, потянула свои невидимые энергетические ручки, одновременно боясь получить по ним и желая на что-то наткнуться. Нет, пока нет.

Где ближайшие соседи? Маша прислушалась в попытке определить направление, откуда доносились ближайшие стоны, и уловила что-то прямо позади себя. Неловко перевернувшись, как переворачиваются спящие под одеялом, она потянулась и действительно нащупала вдали мягкое покалывание. Это проявляло себя ещё одно поле.

"Так, ну давай, тяни меня", — прошептала она, тужась, и поле схватило кончики её воображаемых пальцев, словно изо всех сил спасая падающего с вершины альпиниста. Маша тянулась дальше, и вот она почувствовала, что два поля начинают делить её на равных. Рваться в душе Маши было нечему, поэтому она позволила силам взять над собой верх, лишь слегка направляя себя в их мощных объятиях.

И вот, раздался почти физический звук "чпок", и Маша рывком вылетела из кокона поля и повисла между двумя равносильно перетягивающими её точками.

"Так, лиха беда начало", — ухмыльнулась одной эмоцией девушка и стала искать третье поле, чтобы зацепиться за него. И четвёртое, а потом пятое.

Этого оказалось достаточно. Маша оказалась распространена между полями подобно материи спортивного батута, что растянут в металлическом кольце. Теперь она была большая, если можно оперировать размерами, говоря о бесплотном существе, не имеющем размеров.

Она рывком сжалась и одновременно рванула свои лапки из магнитных полей. Это оказалось немного больно, но теперь девушка была свободна. Ещё немного просканировав окружающую тьму, она осторожно двинулась в одну сторону, старательно обходя пощипывавшие издали сгустки из электричества, магнетизма и разрушенной жизни.

Через несколько часов Маше показалось, что она бредёт в бесконечном космосе, пытаясь найти что-то на расстоянии вытянутой руки, хотя до ближайшей звезды не менее сотни световых лет. Однако вариантов не было, новых мыслей тоже, поэтому Маша продолжала двигаться.

И через полчаса набрела на стену.

Это было самое реальное во всём этом мире пустоты и магнетизма. Стена была настоящая, немного шершавая, и она была не защищена ни силовыми полями, ни электротоком. Поэтому Маша просто прошла через неё.

И её ослепил яркий свет! Оглянувшись, она увидел громадину дома высотой во множество километров, из стены которого она только что выплыла.

Где-то вдалеке справа она увидела огромнейшие двустворчатые двери для великанов десятикилометрового роста, а высоко вверху — распахнутые створки окна шириной с небольшой городок.

Небеса вокруг дома переливались каким-то бутылочным цветом, земля немного гудела, передавая Маше свою вибрацию, а с неба, подобно строительным плитам многоэтажки, падали огромные блестящие пластины, отражавшие свет, идущий со всех сторон.

Домик что-то Маше напоминал. Пряничный домик — пришла вдруг мысль. Это же пряничный домик, только невероятных размеров! Что это за планета?

Маша взметнулась к небесам и обнаружила, что небесный свод шарообразен и сделан из стекла. Пулей пролетев сквозь небо, Маша остановилась в бесконечном изумлении. Она была в офисе, обычном офисном помещении вполне земного типа, только размером с солнечную систему. Солидный стол, равный расстоянию от Земли до Луны, за ним кресло, в невообразимой дали — плафоны освещения и дверь, шкафы и полки...

И сразу пришло понимание. И пришла злость, ненависть и презрение, и бесконечное удивление, как живое существо может поступать так с другим живым существом. Машина душа несколькими рывками выросла в сотни раз за несколько секунд и стала своего обычного размера.

Она висела и смотрела на рождественскую игрушку, которая стояла на столе: милый стеклянный шарик пяти сантиметров в диаметре, внутри которого стоял игрушечный домик, окружённый метелью из блёсток.

Грозная тюрьма для существ, настолько забитых силовыми лучами, превращённых в точки и спрятанных в несколько граммов пластмассы, что одной пальчиковой батарейки хватало на то, чтобы удерживать их на месте.

"Ну что, и много ли ангелов может уместиться на острие иглы?" — единственная внятная мысль, которую она смогла подумать в этот момент.

Если бы у Маши были руки, она бы взяла игрушку и со всей мочи запустила бы ей в стену. Но, к сожалению или счастью, способности Маши к управлению материальными объектами были не настолько велики.

Тогда она рванула снова внутрь, уже не уменьшая своего размера, и точным ударом маленькой юркой молнии выжгла контакты батарейки.

Домик погас.

Однако тюрьма продолжала работать, Маша безошибочно чувствовала её вибрации. И да, эти вибрации не могла издавать пальчиковая батарейка.

Маша огляделась, прощупала пространство вокруг, и нашла то, что не видела ранее: на потолке офиса одиноко висел небольшой излучатель, который генерировал тонкий, как игла, но очень мощный силовой луч.

Луч шёл сверху и заканчивался в печной трубе домика. Маша взмыла к потолку, проникла сквозь колпачок излучателя и небольшим, но горячим ударом закоротила часть микросхемы.