— Полагаю, сюрприз нам преподнёс Кавандайк.

— Я бы не назвала это сюрпризом. Сюрпризом обычно называют рождественский подарок, а у меня дурные предчувствия, — возразила агент Беллок. И спросила: — Когда ты говорил с ним?

— Позавчера рано утром.

— Что тебе удалось узнать? Он раскололся?

— Кое-что удалось. Раскололся, но не до конца.

— У меня подозрение, что больше и не расколется, — вздохнула Аманда, пробежав взглядом по дежурному. Тот сидел вдали, и когда двое агентов смотрели в его сторону, испуганно опускал глаза.

Ведь они боссы, крупные шишки здесь. Любое их слово и требование — закон. К ним вскоре вышел человек в серой форме:

— Приносим извинения, что заставили вас ждать. Пойдёмте, я провожу вас.

Человек пошёл вперёд, Майло и Аманда — за ним. Охранник долго вёл их по полутёмным, таким же серым, как и его костюм, коридорам и лабиринтам. Эти лабиринты ничем не уступали подземельям Кавандайка по своей запутанности. Двери в камеры были наглухо закрыты и герметичны, без решёток, без окошек. Каждая камера здесь — карцер. И Аманда, и Майло знали, насколько это страшное место для тех, кто попадает в эти камеры. И насколько надёжная это тюрьма. Сюда нельзя было проникнуть извне.

Когда они дошли до нужной камеры и охранник открыл дверь, то долго смотрели внутрь. Никто ничего не говорил. Охранник переминался с ноги на ногу и стоял с таким виноватым видом, будто он причастен к случившемуся. Майло спросил его:

— Когда вы его обнаружили?

— Около трёх часов назад, господин С. Мы тут же вызвали вас, — охранник скосил взгляд на Аманду. — Мы сразу же проверили записи с камер наружного наблюдения. Всё чисто. Мы думаем, это самоубийство. Он каким-то образом захлебнулся — водой из отхожего места или чем-то ещё. То есть... намеренно захотел утонуть. Единственное, что путает всё — эта вода на полу и то, что он мокрый, будто был утоплен в ванной. Мы проверили верхний этаж, проверили стены. Запросили планы водопроводных труб в здании. Тут не проходит никаких водопроводных труб, кроме вот этой, рядом с отхожим местом, но она целая, ничего отсюда не течёт.

Агент Стимвитз предупредительно поднял руку:

— Достаточно. Поговорим с вами, когда мы тут закончим. Можете идти.

— Я буду ожидать вас наверху, — кивнул охранник.

Вежливо прогнав таким образом лишнего здесь человека, Аманда и Майло зашли в камеру и прикрыли за собой дверь. Тело Кавандайка с мокрой одеждой распростёрлось на полу в небрежной позе, одна рука покоилась на койке, будто он оттуда свалился во сне. Вокруг тела — лужи прозрачной воды. Глаза закрыты, лицо несло на себе умиротворённое и даже счастливое выражение.

— Будто перед смертью он встретился с дочерью, — проговорила тихо Аманда. — Вода...

— Тебе это ничего не напоминает? — задал наводящий вопрос Майло.

— Напоминает, конечно, — грустно кивнула Аманда. — Госпожа Снэцки месяц назад была найдена в таком же плачевном состоянии. Что ты успел узнать у него позавчера? — вернулась агент Беллок к своему вопросу.

— То, что всё подтвердилось. Он описал Морскую Ведьму.

— Значит, ей нужно было, чтобы мы узнали. Когда же мы доберёмся до этой стервы? — глаза агента Беллок воинственно блеснули.

— Не нам с тобой добираться, увы. Мы можем только подготовить тех, кто пойдёт на бой. Человек-в-цилиндре по-любому запретит нам вмешиваться.

— Я думаю, он был готов рассказать тебе нечто большее. Она убрала его, чтобы он не разболтал тайны. Я думаю, он был готов к потенциальному сотрудничеству. Мне по-своему жаль его. Он всего лишь хотел счастья для своей дочери — и для себя вместе с дочерью.

— Ты уже второй человек, который проявляет такую повышенную гуманность к Кавандайку, — усмехнулся Майло.

— Есть те, кто заслуживают гуманности. А есть те — кто нет. Морская Ведьма никогда не заслужит моей гуманности. Что ты намерен делать? У меня есть свои мысли, конечно, на этот счёт, — Аманда кивнула на труп Кавандайка. — Но я выслушаю твои планы.

— Я намерен обучать стажёров, — внезапно ответил Скорпион после долгой паузы. И поправился: — Точнее, они уже не стажёры, я их повысил.

— Обучать их как пешек, чтобы скормить Морской Ведьме? — с сарказмом спросила агент Беллок, исподлобья поглядев на коллегу.

— Они не пешки. Они игроки. Очень сильные. Особенно Сорвиголова, она почти готова.

— Что ж, коллега, я доверяю тебе. И буду внимательно смотреть, как развернутся события. Но всё-таки нужно продолжать выяснять про девочку, про эту Элин. Жива ли она и кем она была.

— Раскопаем, — коллега был солидарен с ней.

***

В этот же вечер Каролина ужинала у своего дяди.

— Вот и выяснилось, что мы не муравьи — ведь пролезли в самую кротовую нору! — весело рассказывала она, припоминая разговор несколько недель назад, перед разоблачением банды мошенников, обманывающих старушек.

— Вы разделили на ноль и в итоге попали, куда попали, — пошутил добродушно господин Мэйсон. — Ох, плакали мои мечты о внуках! В ТДВГ не одобряют служебных романов ни в какую.

— А я как раз уверена, что одно другому не мешает. Но внуков по-прежнему в ближайшие двадцать лет не планирую. Ты бы видел, какая там шикарная библиотека! А какие залы для тренировок! Некоторые из них тоже занимаются фехтованием, и готовы меня пообучать!

Каролина сегодня восторжена и оживлена. Это радовало дядю. Он заметил:

— Очень надеюсь, что никто из вас не пожалеет. Я знаю агента Стимвитза. О том месте, куда он вас пригласил, я знаю меньше, чем следует. Но он увидел в вас что-то, что побудило его позвать вас туда всех разом. Громадный вотум доверия с его стороны. Оправдайте его.

— Мы не подведём, — Кэрол пожала руку дяде. И призналась: — Так забавно вышло! Я хотела усовершенствовать, улучшить Знак Вопроса тем, чтобы привлечь к нам кого-то новенького. Вокруг которого мы все объединимся, станем ему помогать. А тут — получилось, что мы привлекли в наш Знак Вопроса целую секретную организацию! Ничего так расширились, да?

— Каролина, твои амбиции зашкаливают, — добродушно сделал замечание господин Мэйсон. — То, что вам выделили ещё один дом в качестве персонального штаба — я имею в виду дом Ланепьяров, не значит, что ТДВГ входит в Знак Вопроса. Наоборот! Это Знак Вопроса вошёл в ТДВГ.

— Я не люблю проигрывать. Меня коробит мысль, что нас поглотили, ассимилировали как более крупный биологический вид с доминантными генами поглощает и измельчивает более мелкий вид с рецессивными...

— Изъясняйся проще. Помни, что я тебе говорил о маскировке. Ты милая глупенькая девушка. Начнёшь так говорить на миссии, внедрившись в какой-нибудь мафиозный синдикат — мигом спалишься! Агент Стимвитз не из тех, кто будет насильно менять ваши личности. Он научит вас многим полезным вещам. Слушайтесь его, не перечьте, и выйдет из вас ещё больший толк!

— О, дядя, ты говоришь так, будто завещаешь нас ему! Но почему ты сам не хочешь туда вступить? Тебе предлагали?

— Да, но я отказался. Мне такой напряжённой весёлой работы и в бытность мою в полиции и в ГБРиБ хватило. Выйдя на пенсию, я понял, что у меня другое предназначение. Быть таким вот добрым дачником-чудачником. Воспитывать молодёжь, поучать уму-разуму.

— Прекрасно вышло! Если бы не ты, были бы мы сейчас бестолковыми дебилами.

— Всё горе от большого ума. Вот вырастил я вас, стали вы супер-шпионами. А что в итоге?! Ты никогда не пойдёшь на свидание теперь с Сэмом, потому что он твой коллега. Какие свидания, когда вам нужно, условно говоря, под пули идти, прикрывать друг друга, вместе морды набивать каким-нибудь негодяям?! Я видел, как Знак Вопроса потихоньку разваливался. Не было прежней сплочённости. Каждый из вас кто в лес, кто по дрова. Но тут появились эти ребята, исчезла Рут — и это вас сплотило. Вывело на новый уровень. Не будь их — Знак Вопроса постепенно бы развалился.

— Возможно, — задумчиво ответила на это Каролина. — Я бы раньше тебе возражала, била в кулаком грудь. Но то, через что мы прошли, научило меня прислушиваться не только к себе. Если бы Знак Вопроса развалился — я бы почувствовала, что развитие остановилось в принципе. Развитие меня, каждого из нас. Мы идём по жизни, задаём себе и другим вопросы. Важно научиться слушать ответы. Знак Вопроса сам по себе как знак препинания агрессивен, слишком требователен. Вопросы задаёт тот, кто хочет получить информацию, понимание, а вместе с тем и власть в какой-то степени. Но чтобы получить истинную власть — задавать вопросы всю жизнь мало. Нужно учиться принимать и получать ответы.