— Что, все так плохо? — С сочувствием взглянула мне в глаза девушка и тут же, словно спохватившись, принялась кивать головой: — замечательно смотрю. Так для меня даже намного лучше все получится, и не придется тебя с еще одной женой делить, чтобы ты изготовил наследников еще и для этого своего княжества.

А дальше, раз уж в главном наши цели оказались сходными, у нас началось уже утрясание отдельных пунктов договора. И так-то пунктов этих совершенно неожиданно довольно много набралось, но все, кроме одного, оказались чисто техническими, лично для меня не такими уж и жизненно важными. А тот единственный, важный, касался условия, что наша помолвка — это не цепи, в которые мы себя добровольно заковываем, и, в случае насущной необходимости, могут быть отменены даже в одностороннем порядке. Помолвка, точнее, может быть отменена, не цепи.

— Так что, мы прямо сейчас начинаем собираться и ко мне, в Зальцберг отправляемся? — Поинтересовалась Иринка, когда с составлением проекта нашего помолвочного договора было окончательно покончено. Я очень хотел было с подобной постановкой вопроса согласиться. Отец же, когда согласился на мою женитьбу на этой больной на всю голову графине, на мои чувства и эмоции просто наплевал, вот пусть теперь поволнуется по поводу моего внезапного исчезновения….

Однако чуть-чуть, самую малость, пораскинув мозгами, от заманчивого предложения моей уже почти невесты я с огромным для себя сожалением отказался. Все же любое важное действие нужно совершать максимально подготовившись, а уж побег в совершенно чужую страну неважным делом уж точно не назовешь.

Впрочем, и сама Иринка призналась мне, что последний остающийся у нее несданным экзамен лучше все-таки сдать. Тогда, после соответствующего запроса ей могут прислать международно-признанное свидетельство об уже неполном среднем образовании. Для правителя страны этот документ, разумеется, не так, чтобы очень уж критически важен, но зря она, что ли, целый год училась?

Так вот и закончился этот, очень важный для моей дальнейшей судьбы денек.

Последующие несколько дней у меня выдались очень загруженными. Совершенно неожиданно вдруг сделалось необходимым перешерстить книжки в княжеской библиотеке, чтобы буквально в самый последний момент отыскать схемы важных, необходимых для меня заклинаний. У барбарцев, скорее всего, подобные заклинания тоже будут, но, а вдруг нет?

А еще я все-таки выбрал день и сходил в банк. Деньги на счету — замечательны в плане удобства их использования, если не собираешься бежать в чужую страну. А так в Славии, да и не только здесь, есть один очень немаловажный нюанс, что все финансовые вопросы за несовершеннолетнего решает его родитель или опекун. А ну, как отец обидится на меня за мой побег и запретит мне доступ к моему счету?

Кстати, вся та немаленькая гора золота из банка у меня с легкостью уместилась в мое внутреннее пространство, да и еще целая куча места осталась. Иными словами, и без всякого диагностического артефакта, очень даже наглядно видно, что сила моя, как мага, растет!

И вот, почти совершенно неожиданно для меня, наступил день «Д», который я назначил для моего побега из родительского дома. Именно в этот день у Иринки должен был состояться ее последний экзамен. Соответственно, сразу после этого экзамена мы и запланировали с ней и ее телохранительницей Марией встретиться и сразу же отправиться в сторону границы с Барбарским герцогством.

И, кстати, в этом наскоро придуманном плане был один очень смущающий меня момент, а именно документы. Ну, мы же за границу собрались. У Чернозубовой и ее «компаньонки» с выездными документами все в полном порядке было, а вот у меня нет. Точнее, у меня никаких документов не было вообще. Не грамоту же о признании меня наследником светлейшего князя Буревого мне предъявлять. Нет, так-то меня с ней, наверное, за границу даже и выпустили бы, хартию об исконных свободах имперских князей никто еще не отменял. Другое дело, что предъявление подобной грамоты при пограничном переходе одновременно засвечивало направление моего бегства, а там и до определения конкретного места моего пребывания совсем недалеко и до требований о моей выдаче, я же пока что несовершеннолетний и должен быть во всем покорен воле моего родителя. Оставалось только верить на слово моим будущим спутницам, они уверили меня, что сложностей с пересечением границы не предвидится.

Охо-хо! Иначе, как авантюрой, этот мой побег и не назовешь: выехать за границу без документов — это еще полбеды. Потом мне еще предстоит тайно заключить помолвку не с кем-нибудь, а с первой наследницей Великого герцогства, особой, которая, по определению, всегда на самом виду у общественности, а потом целых три года не отсвечивать, в надежде выждать время до моего совершеннолетия.

Сначала я хотел, как и первоначально намеревался, просто покинуть нашу усадьбу без всяких лишних объявлений. Но буквально накануне кое-что у нас изменилось. Отец с бароном Солнцевым снова отправились в своеобразную командировку в императорский дворец. Ну, да подошло время для очередного переезда из зимней резиденции в летнюю. В этом году этот переезд, в связи с княжеским мятежом еще и несколько подзадержался.

Признаться, до сих пор не могу понять, в чем смысл самого этого представления переезжающего императора для народа. Ну, да, в какой-то мере, возможно, это зрелище в обеих имперских столицах стало традицией, но ведь чистой воды показуха же! Император, скорее всего, вообще из одной резиденции в другую при помощи порталов переходит. И вдвойне или даже втройне странно то, что княжеские первоуровневые маги при покушении на императора на эту вот нехитрую уловку вдруг попались. Впрочем, вполне возможно, это не они, а я какой-то важной информацией не располагаю….

За подобными размышлениями я при помощи Гуамоко отпер магический замок с секретом на двери кабинета моего родителя и положил на его письменный стол заранее заготовленное письмо. И нет, разумеется, конечную цель своего бегства в этом письме я не открыл. Только написал, что не готов ради чести зваться князем на такие жертву, как провести всю свою жизнь в атмосфере, полной ненависти. Ну, и попросил не искать меня.

И нет, того, что благодаря этому самому письму меня хватятся преждевременно и тем самым помешают моему бегству, я совсем-совсем не опасался. Отец еще дня два или три в эту усадьбу еще точно не явится, а чтобы письмо не было обнаружено преждевременно слугами, сам кабинет, при моем уходе из него, я запер обратно.

Эх, прямо взгрустнулось, при последнем, прощальном взгляде на дом, ставший в последние месяцы для меня родным. Прости меня, отец, но, очевидно, я негодный для тебя наследник. Впрочем, ведь ничто не мешает моему отцу теперь жениться повторно и завести и воспитать для себя гораздо более подходящего наследника, чем я.

Нашу усадьбу я покинул вообще без всякого труда. Впрочем, это вполне закономерно, в отсутствие отца я там оставался за главного. У кого из слуг хватит нахальства требовать отчета в цели передвижения у самого наследника светлейшего князя?

Эх! А ведь в моем портальном артефакте, в качестве одного из адресов, была запрограммирована точка на территории студенческого городка, мог бы одним шагом почти на месте очутиться. Выход из портала был в той самой комнате, в отдельном домике, которую я занимал во время моей там учебы. Вся беда была в том, что сейчас у этой комнаты имеются уже совсем другие жильцы, так что не рискнул. Лишний шум в этой ситуации был мне совершенно ни к чему.

Весь мой путь на самом обычном городском бусе тринадцатого маршрута до остановки «Университет» тоже занял не намного больше времени, чем поездка на персональном княжеском мобиле. Единственное,…маршрут номер тринадцать. Я сначала даже решил было вместо поездки под этим несчастливым номером пойти пешком, но практически сразу же переменил свое решение: у меня в диагностическом артефакте, несмотря на всю его навороченность, такого пункта, как удача, вообще не зафиксировано. Короче, предрассудки все это, к тому же предрассудки из иного мира, у нас на цифру тринадцать, как и любую другую, никто никакого особого внимания не обращает.