Решив немного пригасить получившуюся слишком горячую обстановку в нашей компании, Мария начала расспрашивать Вишневского о его житье-бытье и причинах, внезапно заведших его так далеко от дома.

Очень похоже, что и самому Стасу хотелось выговориться, поэтому он не стал отмалчиваться о постигших его неприятностях.

— Помните придуманную нами шуточку про зацепившиеся за корягу трусы князь-Никиты? — Начал он свою историю, — я не знаю, кто донес, но князь-Никита точно узнал, кто начал изначально распространять эту шуточку.

— Что-то мне не верится, что всего лишь сынок вашего князя, к тому же не наследник, мог бы доставить тебе такие уж серьезные проблемы, — высказала свое мнение Мария. — Максимум бы вызвал тебя на дуэль, а, я точно знаю, ты — не трус.

— Не стал он заморачиваться с дуэлью, — пробурчал Вишневский, в глубине души очень довольный, что красивая девушка высказалась о нем, как о храбреце. — Он обратился к своему отцу. Попрание чести князя его подчиненными, все такое. А наш род, даром, что имперский, после того, как поселился на территории Светлогорского княжества, стал почти во всем от него зависим.

— И ты решил на время, и от греха подальше, отправиться в путешествие, — Закончила за своего кавалера Мария его рассказ.

— Именно! В точку! — Покивал головой парень, пожирающий взглядом подсевшую к нему поближе красавицу.

Впрочем, на то, чтобы так быстро оставить двух голубков наедине не согласна оказалась уже Иринка. Заметив, что ее телохранительница сосредоточила все свое внимание на госте, она скомандовала:

— А пойдемте в сад! Там у нас царят такие замечательные ароматы. — Не зря говорят: «муж и жена — одна сатана». Мы вон, еще едва обручены, а уже потихоньку перенимаем вкусы и привычки друг друга.

И мы все вчетвером отправились в сад. Впрочем, несмотря на некоторое препятствие в воссоединении влюбленных, совместное времяпровождение вчетвером им тоже вполне пришлось по душе. Мы много шутили и дурачились, вспоминая минувшие годы учебы. А то, что конце этих посиделок как-то совсем незаметно оказались рассажены строго по парам, в объятиях своих половинок, и даже начали время от времени целоваться, так это только усилило очарование момента.

А вечером, когда мы, еще как следует выпив вина и вволю надурачившись, расстались с Марией и Станиславом (его Мария утащила заселять в гостевой комплекс), у нас с Иринкой и случилось это. И вовсе не пришлось ни настаивать, ни тем более преодолевать сопротивление. Сама возжелала. Точнее, мысли в девичьей голове мелькали довольно-таки противоречивые, но хоть сколько-то выраженного неприятия не было и в помине. Дурной пример заразителен, а уж чем собирались наши друзья, убежав от нас, заняться, не догадался бы разве что ребенок.

Наутро я проснулся счастливейшим из смертных. Впрочем, и Иринка, пробудившаяся рядом со мной парой десятков минут позднее, тоже. Закутавшись от нахлынувшего смущения в одеяло и опершись спиной о поставленную стоймя подушку, она объявила:

— Прибью эту Машку, когда встречу!

— При чем здесь Машка? — Вопросил я, недопоняв и имея в голове образ своей сестрички — тоже носительницы этого имени (телохранительницу моей невесты я даже в мыслях именовал не иначе, как Мария).

— Это она нарассказывала мне всяких ужасов про это дело! — Призналась Иринка в основе своих страхов. И только тут я понял, о ком идет речь.

— Скорее всего, это она, таким образом, просто облегчала себе жизнь. Представляешь, насколько бы у нее работа усложнилась, заведи ты себе кавалера еще на учебе. — Предположил я умудренным тоном.

— Да, я бы никогда… — начала было Иринка и осеклась. — Пожалуй, ты прав, загуляй я на учебе, ей было бы значительно сложнее.

Чтобы перевести разговор, ставшей моей ненаглядной немного неприятным (замечательно быть эмпатом), я надумал поинтересоваться, сколько лет на самом деле Иринкиной телохранительнице?

— Двадцать один, — открыла мне важную тайну моя красавица.

Хм, с одной стороны, молодая еще совсем, а с другой, на фоне пятнадцати лет Стасика Вишневского — целая пропасть.

— И вовсе она не старая, — вступилась за подругу, словно подслушав мои мысли Иринка, — она по нашему с отцом приказу специальные очень редкие и дорогостоящие лосьоны применяла, сильно замедляющие старение организма. Наоборот, твой Стас будет стариться, а она еще несколько лет будет оставаться все такой же молодой. А еще она тоже аристократка! Баронесса Гжесская, вот! Просто пока она у меня на службе, ее баронство находится под нашим доверительным управлением.

— Все-все, понял! — Улыбнулся я, — Вишневский дураком будет, если на такой выгодной партии жениться не затеет.

— Именно! — Закивала головой моя прелесть. — Машка ведь не просто телохранитель, каких много, она уже в магии совсем почти до первого уровня добралась. По части установки защитных барьеров — так точно.

А вот последнее и впрямь дорогого стоило! Первоуровневые маги — гордость и опора любого рода, мало их. Конечно, и просто деньги значат многое, но баронесса Гжесская и тут, кажется, вполне состоятельна. Впрочем, не буду забивать этим голову, решать, в конечном счете, все равно не мне.

Как ни приятно было вот так, вдвоем поваляться, а все же пришлось вставать. Иринка — правительница, без ее внимания жители страны, похоже, даже кушать спокойно не могут.

Вроде, друг ко мне в гости приехал, а почему-то уже обед на дворе, а он и носа не кажет. Молодое дело, оно, понятно, такое.

А потом у меня снова начались заботы с приобретением нужных мне материалов. Горный хрусталь — вроде распространенный минерал, но с учетом моих запросов на друзу максимальной величины, для получения требуемого нужно время. Разместив заказ в одной из крупных лавок Зальцберга, торгующей, в основном, всякой всячиной по запросам артефакторов, я отправился в городской парк, где, отыскав достаточно безлюдное местечко, обратился к парочке своих телохранителей, которые во время моего выхода в город всюду следовали за мной по пятам.

— Сейчас мне предстоит провести мероприятие, которое не предназначено для посторонних глаз, прошу вас временно оставить меня здесь одного.

Я немного сомневался, что они меня послушают, все же статус у меня в герцогстве чисто декоративный, а они — агенты службы безопасности, не какие-нибудь рядовые призывники. Но, похоже, относительно меня у моих телохранителей были какие-то отдельные дополнительные указания. Просто взяли под козырек и потопали в направлении стоящих поодаль на аллее скамеек.

А я, еще раз тщательно осмотревшись, приступил к вычерчиванию печати призыва. Кстати, была и еще одна причина, почему я именно на этом месте остановился: тут была ровная забетонированная площадка. Гораздо легче просто нарисовать печать мелом по сравнению с прокапыванием ее в виде канавок на какой-нибудь лужайке.

Все стадии призыва сработали штатно, только вот ожидаемой рогатой особы внутри печати так и не проявилось. Я даже немного расстроился сначала: столько усилий, чтобы остаться одному, без пристального присмотра, и все напрасно. К счастью, сначала уловил отблеск азарта, исходящий из казалось бы пустого места, а следом вспомнил про вторую специализацию призываемой мной демонессы и просто озвучил голосом:

— Синта, хватит дурить, проявляйся давай. Иначе то шикарное предложение, которое я хотел тебе сделать, уйдет к Тоту.

— Я же просто подшутить хотела, — и вид у проявившейся девчонки (кстати, абсолютно человеческого вида, бледнокожей и без всяких рогов) был такой виноватый-виноватый. Если бы эта суккуба-диверсант еще и эмоции у себя научилась подделывать, я бы, в самом деле, мог поверить в ее раскаяние.

— Ну, да, ну, да, — покивал я головой, — верю-верю. А, на мой взгляд, ты сейчас просто пыталась таким вот образом контрабандой просочиться в наш мир, не беря на себя лишних обязательств. Вон, и внешность соответствующую подделала.

— Обязательства в самой печати призыва прописаны, — проворчала Синта, но понимая, что я понимаю, даже хоть капельку убежденности в свой голос не прибавив.