Я усмехнулся.

Да, люди удивительно пластичны. Мелкие радости личной жизни помогают нам вытеснять глобальные переживания. Эдакий дар окукливания внутри своих собственных реалий. Так и пережидаем самые суровые зимы.

А совсем рядом со мной расположились трое мужчин средних лет в легких охотничьих костюмах и оружием у пояса. Они неспешно пережевывали туго зажаренное мясо, перемежая его с темным пивом, и с такими сосредоточенными лицами что-то обсуждали, что я невольно прислушался к их разговору.

— … Ну не знаю, — протянул самый старший из них, крупный и приземистый, с сизым от щетины лицом. — Странно как-то.

— Ты еще что-то странным называешь, в нашем-то мире? — хмыкнул светловолосый охотник со шрамом на подбородке. — Или забыл, как под стены города стая гнилых волков пришла?

— Это ты мне рассказывать будешь? Я, между прочим, в то время уже здесь жил и собственными руками двоих прикончил, — хмыкнул тот. — Но там-то волки в самом деле были! А тут что? Бабка на заячьих лапах? Смех, да и только…

На этих словах я разом навострил уши и весь превратился в слух.

Ну-ка, ну-ка…

— Да я сам!..— громко воскликнул светловолосый, но тут же, опасливо оглянувшись, понизил голос. — Сам ее видел. И все, как люди рассказывают: страшная, здоровая, как-ак прыгнет — только успевай уворачиваться! А лицо старушечье, страшное, и зубы вперед торчат! А на голове — платочек синенький…

Тут вернулся Нергал с двумя кружками пива и хотел было что-то сказать, но я приложил палец к губам и, взглядом показав на компанию охотников, потянулся за пивом.

— … Не веришь — сходи в ратушу, загляни в жалобную книгу. Знаешь сколько там упоминаний об этом чудовище? — продолжал светловолосый.

— И что оно делает?

— Говорят, кругом города ночами ходит. И воет страшно: «Алешенька! Алешенька!»

Я подавился.

Закашлялся, постучал кулаком себе по груди.

Эх, бедная ты моя Арина Родионовна.

Беспечный я создатель. Прямо сказать — сволочь. Богов укоряю за жестокосердие, а сам ведь ни разу про свое творение не вспомнил.

И сколько еще таких по миру бродит…

Нергал вопросительно приподнял бровь, выразительно глядя на меня.

И тут заговорил третий охотник, который до сих молчал.

— Чего пустые разговоры говорить? В лес сходить надо, вот и всем спорам конец. Я хоть завтра готов выдвигаться…

Тут к нашему столику прилетела шумная и улыбчивая девушка в белом переднике. Она принялась выставлять с подноса красивые блюда с нарезанным окороком, жареного цыпленка с зеленью и желто-оранжевый сыр. В самом конце девушка с гордой улыбкой достала из кармана передника коробку папирос и спички.

— Вот, нашли специально для вас! — прощебетала она, в то время как мужики принялись подниматься из-за стола один за другим.

Я огорченно вздохнул. Жаль, что я не услышал, до чего они там в конце договорились.

— Слышал? — спросил я Нергала, когда официантка ушла нам за пивной добавкой.

— Ну.

— Это мою кракозябру они завтра мочить собрались, — хмуро сказал я. — Причем совершенно безвредную для людей, которую я для опеки Лёхи создал. Представляешь?

Нергал фыркнул. Сунул в рот кусочек оранжевого сыра и одним махом допил остатки пива.

— Еще как. Белки, знаешь ли, тоже для людей безвредны, — заявил он. — И рыба в пруду. И бедная курица, — кивнул он на блюдо с цыпленком. — Что не мешает на них охотиться.

— Вот только она не курица, — мрачно возразил я. — Не отдам.

Нергал хмыкнул. С улыбкой выдрал из нашего цыпленка половину и плюхнул мне на тарелку.

— На! Ешь. Спасатель куриц.

— Слушай, вот если Верхний мир пал. То, что же случилось с Нижним? Аид с Персефоной тоже теперь бродят среди смертных? А Харон на реке паромщиком подрабатывает?

— Да ну нет, конечно. Куда же им падать-то? Это только разве что мы со всем своим табором можем к ним провалиться.

— М-мм, так значит, те земли теперь тоже заповедные? Там-то однозначно никакой войны быть не может.

— Земли, может, и заповедные, но и царь не лыком шит. Я слышал, Зевс якобы обратился к брату с требованием предоставить на время убежище. Ему, как верховному божеству, и всей его свите. И знаешь, что ответил Аид? Сказал — запросто. Готов принять в свои объятия хоть весь Олимп с Вальхаллой в придачу. Только мертвыми. Так что как только умрет — так сразу добро пожаловать. Гроза потом двое суток бесновалась.

Я улыбнулся. Вгрызся в нежную и сочную мякоть цыпленка, покрытую золотистой хрустящей корочкой. Какая же вкуснятина!

— Даже не сомневался, что Аид к себе Зевса по доброй воле не впустит, — с набитым ртом пробубнил я. — Не для того он в мир мертвых ушел царствовать, чтобы склоки живых слушать.

— Это факт, — кивнул Нергал, прикуривая папиросу.

— И кстати, по поводу королей. Где Альба? Он тоже в ратуше?

— Нет. После открытия врат он уехал из города.

Мое приятное настроение мгновенно изгадилось.

— Что значит «уехал»? Куда? И зачем?

Нергал пожал плечами.

— Разве я пастырь принцу твоему? Кажется, примерно так звучал в его религии ответ на похожий вопрос.

Вспомнив, откуда это, я невольно кашлянул.

— Неудачная цитата, — проговорил я.

— Да?..

— Так Каин про Авеля отвечал после того, как убил его.

— Ну это не наш случай. Принц сел на коня и уехал из города живой и уже вполне здоровый. Куда его понесло, я не интересовался.

— Ясно. А что насчет наших? Ну, в смысле моих соратников из «Парящего Грифа». Азра, Та’ки, Эрик, Берн?.. Где они, как?

— Ничего о них не знаю.

— А можешь узнать?

— Само собой, — отозвался Нергал. — Закажи мне кого-нибудь из них, и я очень даже быстро соберу информацию.

Я даже жевать перестал.

— Тебе кто-нибудь говорил, что шутки твои порой совсем дурацкие?

Лицо Нергала стало серьезным. И вместо того, чтобы ответить на мой наезд, он с нескрываемой грустью в глазах проговорил:

— Ты слишком рано вернулся, Даня. Слишком рано. Ты же блаженный. Тебе всех жалко: панду, кошек, низложенного принца и даже говорящую подставку под дружественный тебе череп. А тут такой кавардак скоро начнется, мама не горюй. Ты же с ног собьешься всех спасать. И защититься тебе больше нечем.

Я аж чуть не подавился от его слов.

— Не понял. Я, по-твоему, что, руки-ноги по пути потерял? Или головой где-то сильно ударился?

— Ты и неударенный — еще та звезда, а уж если будешь в ударе… — рассмеялся Нергал. А потом опять серьезно добавил:

— И все равно. Не ходи никуда один. Бери напарника, всегда. И меч всегда под рукой держи. Вот что ты делать будешь, если что-нибудь прямо сейчас случится, а меня не окажется рядом?

— Например? Джасура из толчка выскочит, когда я отлить отойду? — натужно попытался я отшутиться, хотя понимал правоту его слов.

Мне нужно научиться рассчитывать свои силы и возможности. И да, я поперся бродить по городу без меча. Ну еще бы, я ведь крутой призыватель. И плевать, что даже в лучшие времена вместо пирожков мог призвать кровожадных чудовищ. Мне же море по колено и небо по плечо!

Нергал ничего не говорил. Просто смотрел и наблюдал, как я, застыв с куском курицы в зубах, медленно разгоняю извилинами брошенную мне мысль.

— Но вообще — да, — вынужденно согласился я. — Мне нужно быть предусмотрительней.

Нергал кивнул.

И тут откуда-то с улицы донеслись отдаленные крики и женский визг.

Я перевел взгляд на открытое окно. Звуки приближались, пока наконец до моего слуха не донесся истошный, пронзительный возглас:

— Дааа-няяя! Да-аня, помоги-ии!..

Это был голос Оракула.

Я подорвался из-за стола, так и не успев даже толком приступить к трапезе. Грохоча сапогами по выскобленному добела деревянному полу, рванулся к дверям и вылетел на улицу.

Следом за мной подорвался и Нергал.

— Ну и кому я только что про осторожность рассказывал, а? Стой, говорю! Даже поесть не успел, а уже вторая курица образовалась!..