– Это не сплетня. Это факт. У женщины было три сына, и все вокруг поверили, что у неё могут рождаться только сыновья. Именно потому граф Эрмий взял её к себе и в результате получил наследника.

– Ты намекаешь, что если я…

– Если ты возьмёшь её к себе, и она забеременеет, все, абсолютно все поверят, что она носит мальчика. – Рудена помедлила. – У тебя будет самое меньшее год. Это целая вечность.

Император в задумчивости протянул руку за газетной вырезкой и повертел её перед глазами. Фотография там была довольно невнятная, размытая.

– Сколько лет этой женщине?

– Меньше сорока. Что-то около тридцати пяти. Но не больше сорока, точно.

– Она, возможно, и забеременеть-то уже не сможет.

– Она ведь не так стара. Стоит попробовать.

– Попробовать? – Государь повысил голос. – Она жена графа!

– Сомневаюсь, что его светлости нужно от неё хоть что-то ещё, кроме наследника. Наследник есть. Хочешь, я уговорю его отказаться от младшей жены в твою пользу? Заодно перетяну его на твою сторону, и уверена, это обойдётся дешевле некуда. У Эрмия были серьёзные беспорядки во владениях, ему наверняка и сейчас нужна помощь, и за эту помощь он дочь свою заложит, не то что простолюдинку-жену.

Император слегка прищурился.

– Ты уже заключила с ним какой-то договор?

– Нет, конечно. Я даже не обращалась к нему.

– Тогда откуда такая уверенность?

– О!.. Сведений много. Даже из этой заметки можно понять. Младшая жена графа рожала его долгожданного наследника в деревенской телеге на пути в загородную резиденцию, потому что была вынуждена, переодевшись, бежать из столицы от бунта вообще без свиты и удобств, пешком. Граф не смог обеспечить ей даже минимальную безопасность. Он спасался один, бросил семью, его мать погибла. И сейчас с обстановкой в графстве пока всё непонятно. Разве это не говорит о сложном положении?

– Нет, не говорит. – Он взял вырезку и пробежал текст глазами чуть внимательнее. – Ну, допустим… Мальчик жив?

– Конечно.

– И отец его признал.

– Как он мог его не признать? Ребёнок родился под присмотром, от законной супруги. Все положенные церемонии представления в графстве уже проведены. Граф готовит представление своего наследника ко двору.

– И на каком, по твоему мнению, основании он может отказаться от его матери?

– Причин может быть множество. Например, чтоб спасти династию.

– Звучит безумно.

– Почему?

– О, господи! Я понять не могу – зачем всё-таки тебе это нужно?

Она криво улыбалась – удержаться было невозможно.

– Как же ты допёк меня этим вопросом! Скажи на милость, какого ответа ты добиваешься? Я уже тысячи раз тебе отвечала.

– Твой ответ всегда звучит слишком сладко.

– И что я должна сделать, если он правдив? Ну прости, что меня так волнует судьба династии и моё собственное положение, завязанное на тебе! Ну прости! Я ничего другого придумать не могу!

Он вдруг потянулся к ней, приобнял, провёл ладонью по волосам, стягивая вколотые в причёску цветы.

– Ну успокойся, успокойся уже. И присядь наконец. Нет, не в кресло – сюда. Объясни – как ты думаешь договариваться с графом?

Рудена, остывая, опустилась на край постели. Машинально поправила одеяло.

– Я бы для начала побеседовала с ним. Предложила выбрать твою сторону. Он до сих пор не примкнул ни к одному из твоих противников, а значит, скорее всего, выбирает твою сторону, но не решается открыто заявить об этом, потому что окружён оппозицией. Мне думается, ему можно предложить помощь в подавлении бунтов, позвать ко двору, может быть, даже попросить о помощи.

– Я не планировал просить его о помощи, учитывая, что он и себе-то помочь не может.

– Да, понимаю. Если хочешь, я сама с ним свяжусь. Любые любезности с моей стороны будут выглядеть не более, чем вежливость. Обещания одной из своих жён ты в любом случае не обязан принимать в расчёт. А если тебе не нравится идея вести дела через женщину, то можно отправить к графу твоего младшего секретаря. Мне кажется, он отлично сможет донести до него любую нужную мысль.

– У тебя есть резервы, чтоб поддержать графа?

– Ум-м… Что-нибудь найду. – Рудена сделала вид, что озадачилась. – Я на днях общалась со своим воен-премьером, он заверил, что наличные силы в боевой готовности, техника на… на позициях. Полагаю, это значит, что… – И она вопросительно взглянула на мужа.

– Да. Это значит, что армия в порядке, – усмехнулся он. – Ладно. Но вот ещё что. Если у этой волшебной женщины, которая рождает только сыновей, родится от меня девочка, не разрушит ли это мою репутацию окончательно? Мол, даже такой даме я не смог сотворить сына.

– Не думаю. Она же всё-таки простолюдинка. Её скорее начнут винить, чем тебя. Её «волшебность» значит всё-таки меньше, чем власть государя, так я считаю. В любом случае это означает фору в целый год. Это много.

– Да. Согласен. Поинтересуйся у графа, не уступит ли он мне свою жену. Но учти – я поручаю тебе только это. Никаких других действий, никаких союзов ни с кем, хоть в мою пользу, хоть с какими бы то ни было другими целями. Ты поняла?

– Я давно поняла, – вздохнула Рудена. – Я уверена, как только эта женщина окажется при дворе, и твоя пресс-служба развернёт работу, народ очень быстро успокоится. Женщина уже очень известна, о ней много писали и много говорят.

– Но при этом ей удалось, просто переодевшись, сбежать из города? Ты уверена, что не переоцениваешь её влияние?

– Уверена. Её, по крайней мере, можно будет легко, быстро и правильно раскрутить.

– Вот! Правильно раскрутить. Об этом и речь… И ещё хорошо бы точно выяснить, может ли она ещё рожать. Четверо детей и бог знает сколько беременностей. Я не верю, что у неё не было дочерей. О них просто умалчивают.

– Дочерей нет.

– Поспорим?

– Охотно. На что?

– Ах ты, бестия! – Он, довольный, погладил её по щеке. – Мне нравится огонь в твоих глазах! Ладно. Попробуем твой план. Позаботься об этой женщине. Ты же понимаешь, ей понадобится охрана.

– Как никто понимаю.

Рудена расслабилась только у себя в покоях. Пренебрегая сохранностью причёски, платья, макияжа, сама отодвинула полог, улеглась лицом вниз на постель и с облегчением затихла. Она таинственно улыбалась в покрывало и слушала тишину, пока слуги не появились в спальне и не принялись приводить в порядок то, что по их мнению следовало. У постели остановилась Лала, она вела себя очень тихо, и это удивило герцогиню. Она слегка приподнялась, повернула голову.

– Ну что?

– Моя госпожа… Там такое случилось!

– Ну что, давай уже.

– Прямо в большом зале подрались Высший магистр и младший Высокий магистр. И ещё магистру-три, который попытался их разнять, досталось.

Герцогиня не выдержала и заржала прямо в подушку. Совершенно неаристократично.

– Надеюсь, он как следует обозлился.

– Что, госпожа?

– Надеюсь, никто не пострадал! – проговорила она, приподняв голову, уже внятно.

– Нет, конечно… То есть, почти. Магистру-три разбили бровь. А потом вмешалась гвардия.

– Ну и зачем он лез? Охрана на то и нужна, чтоб вмешиваться в таких ситуациях.

– Госпожа… – Лалла смотрела недоверчиво. – Это же драка прямо на балу!

– Ох, Лалла! Во дворце бывает и не такое. Мой отец, говорят, как-то прямо на официальном приёме оприходовал новенькую любовницу Агер-Аванда, а заметили это только после, когда она уже начала приводить в порядок туалет с таким видом, что всё стало ясно.

– Так поэтому у Азиттии плохие отношения с графством? – зачарованно проговорила Лалла. Она обожала такие сплетни.

– Ну уж не знаю, – развеселилась Рудена. – Может, и поэтому… Помоги мне снять всё это.

Она присела у трельяжа и подставила горничной лицо – позволить ей убрать последние следы макияжа, распустить причёску, снять драгоценности. Серьги уже ощутимо оттягивали уши, и Рудена встряхнула головой с облегчением, когда и драгоценности оказались в шкатулке, и последняя шпилька упала на столик. Потом у двери зазвучали голоса, началась возня, и наконец Немрад даже голос повысил: