Надо будет тетрадь в порядок привести, а то попрут в шею с собрания за неуважение к партии!

— Как это всё выучить-то... Вон сколько съездов было, а уж решений... — поделился я своими горестями с Коромысловым. Не одному ему плохо и тяжело, я в таком же положении.

— Ты, Сереж, что — совсем дурак? Зачем их наизусть заучивать? Сказала же Зинка, что при ответах на вопросы конспектами можно пользоваться. Сами мы их писали, работали, а бесполезного труда не бывает, он всегда на твою пользу. Это... — тут Мишка запнулся. — Твоя трудовая собственность, от тебя она неотделима и ты ей как угодно можешь распоряжаться. На собрании можешь тетрадочку открыть и найти тебе нужное...

Ой, спасибо тебе Мишка! Просветил темного! Я-то заучивать материалы съездов начал, чуть крышей не съехал!

— Так же, как и больница — наша общая трудовая собственность. Наша она, поэтому беречь её нужно, теми же тряпками для мытья пола не разбрасываться. Помыл пол, прополоскал тряпочку, высушил и завтра она опять готова в дело...

Михаил явно повторял чьи-то чужие слова, из своей головы их вытаскивал.

— Кстати, Сереж, ты какие трудовые обязательства комсомольца на своем рабочем месте на себя брать будешь? Обязательно про это спросят. Придумал уже?

Мля... Это было для меня очередной новостью. Ещё раз спасибо тебе, Коромыслов.

— Я про экономию моющего порошка говорить буду, про то, что размер тряпок уменьшить можно. Знаешь, какая экономия в масштабах всей страны получится, если тряпку на сантиметр меньше от рулона отрезать? Ты только про это не говори, если тебя раньше меня спрашивать будут. Своё придумай.

Коромыслов гордо смотрел на меня. Вот какой он умный.

Да, сантиметр — вроде и ерунда, но в масштабах страны... Километры получаются.

Эх, Мишка, Мишка... Мне бы твои проблемы... Ты из несоюзной молодежи в комсомольцы переходишь, а у тебя уже волосы дыбом. Мне же — совсем сейчас хреново. Как первый день живу. Шаг ступишь — ещё одну шишку набьешь. На вроде ровном месте, а спотыкаешься. Обратно я к себе хочу, давят мне на ноги здешние ботиночки.

Глава 13 Меня принимают в комсомол

Ну, лишний плюсик никогда лишним не бывает.

Встречают-то по одежке.

Костюм у меня вычищен, ботинки поблескивают. Награды Сергея-санитара? Ладно, прилаживаем на положенное место.

Кстати, а ничего так. Нормально они на моей груди смотрятся. Стыдно, конечно, чужие награды носить, но — простит меня здешний жилец, не только для себя я стараюсь. Вернётся он сюда, а я за него важное дело сделал — в комсомол вступил.

Так я свою совесть убалтывал, на компромисс с собственными принципами шел.

На улице мне люди улыбались, с уважением на ветерана посматривали.

— Серёж, не опаздываем? — у самых дверей больницы меня Коромыслов догнал.

У него на груди тоже пара медалей позвякивала. Не один я через горячие точки прошел.

— Полёт нормальный, по графику идём, — отшутился я.

Дамский пропускной пункт у входа в больницу отсутствовал. Вот те на... К добру ли?

Я и Мишка переоделись, к работе приступили. При параде нам после смены надо быть. В рабочее время никто никого в комсомол не принимает.

— Товарищи! — Зинка, наша больничная комсомольская лидерша, поднялась из-за стола президиума. — Тише, товарищи. Начинаем сегодняшнее торжественное собрание...

За столом на сцене — наш главный врач, председатель профкома, представитель из районного комитета комсомола и Зинка. Должен был ещё Петрович быть, но сейчас он ещё лечится. Из реанимации его в отделение уже перевели, но по собраниям ему ходить ещё рано.

Представителей от партии нет. Тут — дело комсомольское, не надо инициативу и самостоятельность союза молодежи сковывать, за ручку подрастающую смену водить — сами разберутся. Главный врач и председатель профкома тоже приглашены без решающего голоса, как бы от общественности больницы они присутствуют.

В зале — комсомольцы и кандидаты в союз. Среди последних — я, Мишка, два человека из терапии. Вопрос решается серьезный, не толпой всех в реке крестят. Кстати, отношение к религии тут весьма терпимое. Она — личное дело каждого. Отправляй религиозные культы и верь себе на здоровье, если это не сатанизм или членовредительская ересь какая-то. У нас в отделении, когда сотрудники в робы переоденутся, у многих из вырезов на груди крестики поглядывают.

— Товарищи! Сегодня мы должны решить вопрос о приеме в коммунистический союз молодежи четырёх сотрудников нашей больницы. Дело серьезное и ответственное. Если у кого-то имеется отвод в отношении кандидатов, прошу высказаться сейчас. Если отвод аргументированный, то дело кандидата будет немедленно снято с рассмотрения. — Зинка обвела присутствующих суровым взглядом.

Мишка, что сидел сейчас рядом со мной, даже плечами передернул. Так его от слов комсомольской лидерши торкнуло. Чуть у него из рук тетради с конспектами не выпали.

— Нет отводов? Тогда — приступаем. Коромыслов, пройдите на сцену.

Михаил — взрослый мужик, воевал, а как первоклассник к директору на сцену между рядов двинулся.

— Ни пуха, — шепнул я ему.

— К черту, — таков был мне от него ответ.

Мишку спросили о том, за что комсомол свой первый орден получил. Он, чуть запинаясь, без заглядывания в свои конспекты ответил. Потом Зинка его по материалам съездов погоняла. У моего коллеги в тетрадях нужные закладочки имелись и ответы для него большого труда не составили.

Главный врач ещё Михаила про награды спросил. Оказалось, награжден он за Африку.

Из зала Коромыслову вопросов не было, хоть и Зинаида нескольким комсомольцам взглядами сигналы подавала. Проявите мол активность и гражданскую позицию, поучаствуйте в приеме кандидата в члены союза. Народ её потуги проигнорировал.

— Петров!

Вот и до меня очередь дошла.

На спрошенное я ответил. По тетрадочкам.

— Какие обязательства на себя берете? — приготовилась записывать Зинаида. Она ведь всё потом проверит, без контроля обещанное не оставит.

— Обещаю в течение шести месяцев получить высшую категорию по профилю деятельности.

В зале зашушукались. Обещание очень серьезное. В больнице санитаров высшей категории было — на пальцах одной руки можно пересчитать. У меня сейчас первая категория. Нас таких в отделении только двое. Можем мы и в операционной в случае чего помочь, а не только полы в отделении драить. Санитар высшей категории даже преподавать некоторые вопросы в медицинском училище может как приглашенный специалист. Если с сестрами сравнивать, это — как медицинская сестра с высшим сестринским образованием.

— Сможете? — уточнила Зинаида.

— Да, — ответил я.

Комсомолец, санитар высшей квалификационной категории — такое двери в медицинский институт распахивает. Да, придется на вечерние курсы три месяца походить. Тут уж ничего не попишешь. Надо мне в этом мире к жизни приспосабливаться, дорогу себе прокладывать. Хотел бы я, конечно, домой вернуться, но вдруг больше такого тумана не будет, через который я сюда попал? Всю жизнь санитарить — не моя мечта.

После меня принимали в комсомол кандидатов из терапии. У них тоже всё прошло благополучно.

Комсомольские билеты нам оформят в течение недели. О времени и месте вручения будет сообщено отдельно.

Глава 14 Начало вечера удовольствий

Отец мне как-то о своем вступлении в комсомол рассказывал. Профанация сплошная и цирк с конями. В класс их загнали, за парты рассадили. На доске уже два варианта заявления как примеры написаны. Выбирай любой, только свои данные вставляй. В автобус потом посадили, в райком ВЛКСМ привезли. Наше село от райцентра в полусотне километров, но колхоз бензина не пожалел и транспорт выделил. В райкоме и членские билеты были уже готовы. Раздали их и всё. Обратно в деревню свою езжайте, а мы уже план по приему выполнили...