— До утра тебе решить. — Коромыслов насупился, показал мне своё недовольство моим ответом.

— Хорошо.

А, как по-другому я мог ответить?

Тут Мишку отвлекли — его знакомые подошли поздороваться. Мне тоже руку пожали, за песню похвалили.

— Хорошая песня. Про нас, про штурмов.

Один в один как Мишкой сказано. Словно они сговорились такую оценку моей песне давать.

Утром в больнице я уже привычно переоделся и к своей работе приступил, а Коромыслова всё не было.

Что-то случилось? Почему он опаздывает? Заболел?

Появился Михаил уже ближе к девяти часам. Почти на час на своё рабочее место опоздал.

— Пошли.

Коромыслов кивнул мне в сторону выхода из отделения.

Ответить я ему не успел, заметил только, что мужик на хорошем взводе.

— Всё, Сережа, больше думать некогда. Всех наших собирают...

Наших? Мишка меня уже в наших записал не спрашивая? Мне даже несколько обидно стало — все мной тут рулят без всякого моего на то согласия.

— Десять пробоев только у нас и в соседней области. Полный звиздец творится... — Коромыслов вытер пот на лбу, вытащил из кармана мятую пачку сигарет, а потом сунул её обратно. Сообразил, что в отделении курить нельзя.

— Петров! Вечером едем на телевидение! Твою песню записывать будут!

Зинка! Только её не хватало! Ещё один командир!

Коромыслов комсомольского лидера проигнорировал, даже голову в её сторону не повернул.

— Пошли! Что, телишься-то?! В автобусе переоденешься! Нам ещё в два адреса надо...

Мишка чуть не бегом бросился к выходу из отделения. Что я за ним последую, у него даже сомнения не было.

Я обогнул стоявшую столбом Зинаиду и побежал за Коромысловым. Показалось мне, что так будет правильно.

У входа в больницу было припарковано два автобуса. Обыкновенных, маршрутных, с номерами над лобовыми стеклами.

— В этот. — Коромыслов махнул рукой на ближний. В тот, что рядом с ним стоял, тоже люди садились. Несколько знакомых мне лиц даже мелькнуло из травмы и терапии.

— Свой мешок ищи и переодевайся, — уже на ходу автобуса приказал мне Коромыслов. Сам он рядом с водителем стоять остался и что-то ему начал объяснять, рукой даже в воздухе чертить дальнейший маршрут движения.

За час, что я был на работе, город изменился. В воздухе теперь вертолеты стрекотали, по улице армейские зеленые машины куда-то двигались.

До выезда из города мы два раза ещё останавливались, Коромыслов покидал автобус и возвращался с новыми пассажирами. Я тем временем на задней площадке нашел баул, на котором имелся деревянный квадратик с моей фамилией и инициалами.

Удивляться происходящему сейчас я уже даже перестал, всё делал почти на автомате. Переодеваться по ходу движения было неудобно, но я как-то справился. К моменту прибытия на аэродром все в автобусе уже облачились в защитные комбинезоны, но пока без шлемов. Мишка тоже экипировался, а когда, я и не заметил. На плече у него я отметил лейтенантский шеврон.

Ого, лейтенант! Совсем недавно ведь сержантом был...

— Быстро выходим! Бегом к третьему ангару!

Встречавший автобусы возрастной военный указал нам направление дальнейшего движения.

На взлетном поле работал давно отлаженный механизм. Без суеты и упорядоченно люди в защитных комбинезонах грузились в вертолеты, подъезжали, разгружались и уезжали такие же как у нас маршрутные автобусы.

У ангара с цифрой три на стене мы получили оружие и всё, что положено. Мне ещё и две сумки с медициной достались. Кому же ещё, ведь именно у меня на плече красный крестик имелся.

— За мной!

Пяти минут с прибытия сюда не прошло, а наша группа уже бежала за Мишкой к вертолёту.

Никак не предполагал я, что так сегодня у меня день сложится.

Глава 40 Вот и долетели

Лётное поле, ангары, автобусы остались внизу, а наш вертолет начал подниматься.

Час назад я ещё в отделении пол мыл, а сейчас к пробою лечу. Кто бы про такое подумал...

Старший у нас — Коромыслов. Не сам он себя назначил как в прошлый раз, а где-то вверху это утверждено и подписано.

Пока Мишка в госпитале был, я времени зря не терял. В библиотеке каталог перешерстил, нашел всё про сумки, что сейчас у моих ног стояли. Что там, зачем, для чего и сколько. Оказывается, тайной это не являлось.

Подозревал я, что с неба нас прямо на пробой бросят, не цветочки мы будем собирать, а поэтому надо немного ребят из отряда подготовить. Была у меня такая возможность. Конечно, не боевыми стимуляторами их сейчас накачать, а напитать организмы бойцов всем нужным. Мало ли какими у них ночь и утро были, кто и может быть позавтракать не успел, по разным причинам плохо себя чувствует. Имелась на это соответствующая инструкция, вот и должен я её сейчас выполнить.

Через головы прыгать не надо, поэтому я Коромыслова тихонько в бок локтем пихнул. Я с ним рядом по старой памяти место занял, а он и не возражал.

— Что?

— Инструкция 6-15-64.

Мишка на секунду задумался, что-то в мыслях прикинул.

— Давай, не помешает, — дал добро лейтенант на реализацию моей инициативы. Подмигнул мне даже. Вот де, втягиваешься старшина, способствуешь со своей стороны успешному решению боевой задачи.

Я покопался в сумке, нашел нужные комплексы в инъекторах. Каждому из отряда их на руки выдал, помаячил куда колоть. Может это и лишнее, но пусть будет.

Первому Мишке инъектор достался. Он — командир, ему и приоритет.

Сам себя кольнул, по всем жилушкам как угодничек босыми ножками прошелся... Лепота...

Внизу тянулись лесные массивы, дороги с зелеными коробочками армейской колесной техники. Всё двигалось в одном с нами направлении.

— Какой пробой для нашей группы будет? — на правах старого знакомого поинтересовался я у командира.

— Точно не знаю.

Мишка был хмур и задумчив, то и дело всех нас глазами обводил, что-то прикидывал.

— Не знаю, Серег. Выгрузимся — увидим. Про единичку я краем уха слышал...

Чего? Единичка? Это же с летуном!

— С летуном? — озвучил я последний кусочек промелькнувшей у меня мысли.

Не зря я в библиотеку в прошедший месяц по свободным вечерам ходил. Много там не накопал, но кое-какие крошечки информации всё же попались. Правда, для этого пришлось военник с собой прихватить, чтобы в читательском билете мне соответствующую отметку поставили. Ну, что имею я доступ к определенной литературе на самом низком уровне.

Что интересно, в самой библиотеке тут всё больше мужики-инвалиды работали, а не барышни-бабушки как дома. Использовало государство по полной программе остаточную трудоспособность увечных бойцов. Здоровым теткам другое применение для всеобщей пользы найдется, а тут могут и ветераны-отставники поработать. Посильную пользу принести и при деле быть. Последнее — тоже важно.

Кстати, бабушка-вахтерша в моем заводском общежитии, тоже инвалид. Как-то она из своей будочки вышла и я сейчас к ней с большим уважением отношусь. Явно не по пьяному делу она ног лишилась, да и планочка на кофточке в праздник у неё была весьма убедительная. Почти как у Мишки.

— С летуном, — подтвердил мои опасения лейтенант. — С летуном...

О-хо-хо... Так и до места можно не добраться...

До места мы долетели, но там такое творилось!

Вертолет садиться не стал, только завис и нам вниз пришлось прыгать.

Откуда-то из-за горизонта по пробою что-то тяжелое непрерывно работало, про периметр уже и речи не было.

В шлеме, что я уже в вертолете нацепил, ор стоял. В рамке на защитном стекле перед моими глазами какие-то волны то появлялись, то исчезали, а меток шаров не было.

Наш вертолет не успел обратно убраться. Откуда-то со стороны пробоя что-то вроде огненного шара прилетело и всё.

Есть у меня всё же везение! Машина, что после нашей приземлялась, такой же подарочек получила и вспухла малиновым облачком.

Минус целая группа, даже и не поучаствовали парни...