Ко всем неприятностям ещё и холод присоединился. Излишне бодрящие струи дождя ещё как-то организмом переносились, перебарывались, а здесь совсем неуютно стало.

Одно хорошо — грязь под ногами прихватывать начало. Я как зонтом своим щитом прикрылся, на колени встал, а потом и на ноги. Руку с мечом вперёд выставил и куда-то мелкими шажками двинулся.

По щиту сверху как сотни молотков били, от холода мышцы сводило, ни хрена ещё не видно...

Во, денек выдался! Врагу не пожелаешь.

Глава 62 Дисквалификация

Ни хрена не видно, поэтому я правой ногой вперёд двигаюсь, чуть ли не ощупываю ею густеющую черную грязь. Протопываю — так точнее будет.

Вот он, ещё один парадокс. Чернота эта — на домах, машинах, деревьях, под ногами и везде-везде — тут после победы шаров-приплюснутых овоидов осталась. Не наша она, не земная. Дождина лупит во всю мочь, но только холодать стало, она густеть начала, чернота эта.

Своей правой ногой я на лежащий овоид и наткнулся. Отпрянул назад, сторожусь. Вдруг он меня своими руками-отростками хватануть задумает, дубиной отоварит.

На пинок мой реакции у овоида не было.

Я тогда мечом ткнул лежащего противника.

Опаньки! Да он ледяной уже корочкой покрылся! У меня такая на щите, шлеме, наручах — на всём нежимом, что защитой моей является. На самом мне лёд ещё не отложился, но гусиная кожа уже имеется.

Опять что-то не то! Градины, что по всему лупят-колотят, не должны дать ледяной корочке образоваться, разбиваться ими она должна, а тут — образуется и быстро так нарастает. Я это по тяжести своего щита чувствую.

Точно — магия тут какая-то. Искажаются кем-то обычные законы природы.

Так я по этому дождю с градом ещё минут десять шарашился. В процессе этого опять одного обледеневшего овоида обнаружил. Чувствовал, что скоро сам рядышком лягу, если ничего не изменится.

Тут в один момент все и прекратилось. С небес ни вода, ни лёд уже не сыпались. Одномоментно потеплело.

Как началось, будто по нажатию кнопки, так и кончилось.

Я стоял и меня поколачивало. Но длилось это секунду или две, а затем я весь превратившись в слух начал медленно и плавно, как иногда говорят — вокруг своей оси, поворачиваться. Левая моя нога была как к земле пришпилена, а правой я осторожненько и помаленьку по часовой стрелке по черноте пошлепывал. Правая рука с мечом была вперёд выставлена и его кончик как бы обережный круг очерчивал. Левая рука со щитом у меня находилась слегка на отлёте.

Где все?

Вокруг никого не было видно.

Овоиды-огурцы-то ладно, у меня и слезинка не упадёт если они под землю провалятся, а наши — куда делись?

А, нет, вон полковник стоит. Я к нему спиной был, не видел его, а сейчас он в моё поле зрения попал.

Вон — Мишка, вон ещё парочка наших бойцов...

И всё?

Остальные где?

Погибли?

Раненые лежат и им моя помощь требуется?

Я побрел в сторону полковника, узнать надо что и как.

Наш командир стоял, головой кивал, указательным пальцем здоровой руки внутриушной мониторинг придерживал. Что-то там ему сообщали, а он внимательно слушал.

Когда я подошел, на меня он не отвлекся, маякнул только, что погоди мол, постой, занят я сейчас.

Тут и Коромыслов к нам приблизился и ещё пара бойцов, что на ногах оставалась.

Полковник палец от уха оторвал, глядя на меня, а сам продолжал слушать, показал мне, чтобы я вокруг походил, посмотрел, что там с нашими. Живы, не живы, может, в медицинской помощи нуждаются.

Я кивнул и его приказу последовал.

Результаты моего прочесывания поля боя не порадовали. Не было у нас раненых.

Мой доклад полковника не порадовал.

— Что там Миш, как дела? — поинтересовался я обстановкой у Коромыслова.

— Дисквалифицировали.

— Кого? — уточнил я.

— Кого, кого. Их. Не нас же.

— За что?

— За жульничество и магию.

Ну, с жульничеством мне было понятно. Они, эти овоиды-огурцы в большем количестве, чем мы, против нас вышли. Магия... Всё же она была. Дождь, град этот, холод...

— Что дальше?

— Что-что. Всё. Наша победа. Третьего боя не будет. Домой возвращаемся. К вечеру нас заберут.

Больше вопросов у меня не было, не надо даже полковника тревожить, а вот подлечить его требуется. Со вчерашнего боя у него рука сильно ушиблена. Перелома вроде не было, выдержали модифицированные кости, но прилетело ему сильно.

Я расстегнул поясную сумку, достал нужный инъектор.

— Кольнуться надо. — указал я на поврежденную руку полковнику.

— Надо так надо. Коли.

Командир наш был не в духе. Есть от чего — почти весь отряд потерял. Даже победа его не радовала.

— Всё Мишка тебе рассказал? — поинтересовался полковник у меня.

Видно было, что боль его отпускает. Немного бледность спала и губу он уже не закусывает.

— Всё.

— Козлы... Магичить ещё начали.

Полковник кивнул в сторону поля боя.

— Козлы, — я разделял его мнение. — Столько ребят потеряли...

Полковник опять мотнул головой. Его от этого даже сидя повело.

— Прилечь бы Вам сейчас.

— Да, Сергей, что-то мне не очень хорошо...

— Ложитесь, ложитесь, сейчас я ещё кольну.

Полковник как сидел, так и лёг. Я ещё один инъектор использовал.

Как он сегодня дрался-то? Ну, железный мужик...

Вечером нас забрал вертолет. Недолго мы во Франции и побыли. Да, ничего хорошего тут и нет. Грязно кругом — в этом я со своим отцом был на сто процентов согласен.

Глава 63 Пятая Онейская война

После возвращения из Франции наш отряд расформировали.

Пополнять его, как нам было сказано, не имело смысла. Легче нас было куда-то добавить в соответствии с имеющейся специализацией.

Наше мнение не учитывалось. Пешки права голоса не имели.

Полковник сразу же был отправлен на лечение, двое бойцов из нашей группы на распределительном пункте и часа не задержались. Скорее всего я и Коромыслов с ними никогда больше не увидимся — игра Белых с Черными шла даже не на тысячах, а на порядки большем количестве досок, не только на Земле моей здешней реальности, но и в других местах.

Какое-то время я и Мишка даже часто виделись — если не в одном отряде сражались, то в одной бригаде или дивизии. Боестолкновения-то не только двадцать четыре на двадцать четыре были. Иногда в больших битвах или войнах даже приходилось участвовать. И не по три дня.

Меня продолжали специализировать в медицине, Коромыслов совершенствовался как оружейник. Плюс к этому он и я поднимались по линейке подготовки, назовём это условно, штурмовика. Вторая специализация была не основной, но при необходимости обузой и гирей на ногах никому мы не были.

С прокси Черных Коромыслову и мне приходилось сталкиваться по разным правилам. Да, мы были за Белых, так по крайней мере считалось.

Всё зависело от уровня развития наших соперников. Могли это быть и столкновения, подобные Троянской войне, и лишали мы друг друга жизни с помощью огнестрельного оружия, было как-то в ходу в одном из вариантов реальности Земли даже и лучевое.

Понятно, что предварительно мы тренировались, модифицировались, получали импланты, убирали их... Чего только не было.

А, ещё — лечились, лечились, лечились...

За два пятилетних контракта повоевали и на суще, и на море, рубились как-то на лучевых мечах даже на космической станции.

Врачевание обычных людей у меня уже давно на дальней пыльной полке в мозгах свое место заняло, чаще я другим занимался. При необходимости даже мог поддержать на какое-то время жизнедеятельность представителей других видов разумных. Как союзников, так и противников. Последних-то для чего? А, приходилось их допрашивать иногда в полевых условиях, а там всякое бывает, когда и требовалось чуток не очень разговорчивым жизнь продлить.