– Какие планы на выходные, девчонки? – Куп поднял бутылку, открутил крышку и сделал глоток воды.

– У родителей годовщина свадьбы. Они собираются уехать из города на все выходные. Поэтому кафе на нас.

Сестры переглянулись и покачали головами.

– Но у тебя смена сегодня, Альба. Если добавить еще два дня, выйдет приличная нагрузка.

– Мне нравится работать в кафе.

Альба пожала плечами и улыбнулась. Приличный кусок яблочного пирога, который лежал на ее тарелке, манил своим запахом. Альба взяла в руку вилку, но тонкие грани ручки попали на еще не зажившие порезы. Она вздохнула и переложила вилку в другую руку.

– Я до сих пор жалею, что меня не было рядом.

Вскинув взгляд, Альба заметила, как пристально Куп сканировал ее лежащую на столе руку. И как сильно напряглись его ладони.

– В этом нет твоей вины. И ты не можешь быть рядом со мной всегда, – Альба отколола кусочек пирога и, аккуратно придерживая вилку, отправила его в рот. Через мгновение ее глаза прикрылись от удовольствия.

– Если бы ты позволила…

Слова, сказанные шепотом, зависли в воздухе, покружили немного над столом и растворились в гуле голосов столовой. Кора кашлянула и неловко отвела взгляд, уперев его в столешницу, а Альба медленно выдохнула.

– Куп… Мы ведь говорили об этом, помнишь?

Купер встрепенулся, смахнул с лица задумчивую грусть и улыбнулся.

– Да, прости. Я все помню. Но кстати… – он прищурил взгляд, – имей в виду, что даже если ты будешь динамить меня постоянно, как в тот раз на вечеринке, я все равно еще поборюсь за тебя, – и усмехнулся.

– Что это значит?

– Ты внезапно сбежала, – он пожал плечами. – Если две причины, почему девушка может так поступить. Первая, ты почувствовала себя нехорошо, – сестры переглянулись. Рука Альбы зависла в воздухе, удерживая между пальцами вилку, – и ушла, ведомая чувством стыда. Но ты не пила и мало ела, так что этот вариант отпадает. А второй – ты меня продинамила, испугавшись напора и глупого признания.

– Оно не было глупым…

Альба сглотнула и шепнула в ответ.

– О, прошу! Не стоит пытаться сгладить рваные края моей душевной травмы.

Купер приложил руки к груди и театрально вздохнул.

– Ты шут, Куп, – Кора улыбнулась и покачала головой.

– Полностью с этим согласен.

Все обернулись. Совсем рядом за столиком сидели Стивенс и Эдриан. Последний лениво раскачивался на стуле. Альба закатила к потолку глаза, заметив, как Эд ей улыбнулся, но не смогла удержать на месте и свою улыбку, которая медленно растянула ее губы.

– Привет, мартышка. В нашей компании повеселее будет. Не хочешь присоединится?

– О нет, малыш. Боюсь, в вашей компании у меня пропадет аппетит.

Бейкер улыбнулся своей фирменной улыбкой Чеширского кота, засмущав при этом не только сестер, но и девушек, сидящих за столом между ними.

Звук металлических ножек, скользящих по плитке пола, больно ударил по нервам. Альба скривилась и перевела свой взгляд на Ноа, который, не обращая на их с Эдом разговор, медленно поднялся со стула. Спокойной, расслабленной походкой готовящегося к нападению хищника, он проплыл по залу.

Оборачиваясь и наблюдая за его действиями, кто-то качал головой, кто-то, затаив дыхание, следил за каждым его шагом, другие застыли и бросали в его сторону короткие взгляды глазами, наполненными страхом. Казалось, даже гул голосов, царивший до этого в столовой, снизил свои децибелы.

Ноа прошел к середине зала, притормозил у одного из столиков, мельком посмотрел на Эдриана и, развернувшись, склонился над погрузившимся в свой мир Патриком. Одним резким движением он вырвал из рук парня кожаный блокнот.

– Эй, что происхо..? – Патрик поднял голову и только лишь тогда заметил стоящего у его стола Ноа. Его глаза округлились, рот приоткрылся от возмущения, в то время как на лице Стивенса появилась та самая улыбка, которую так не любила и опасалась Кора.

– Ноа, не нужно…

Альба слышала, как неуверенно и тихо Патрик попросил его не делать что-то. И через мгновение это «что-то» яркой догадкой вспыхнуло в ее голове.

– Так, так, – голос Ноа прозвучал настолько отчетливо и громко, что на мгновение показалось, он звучал через микрофон.

Альба поняла, что неосознанно задержала дыхание. Ее сердце громкими ударами стучало в висках.

– Что здесь у нас, Патрик?

Ноа медленно открыл блокнот и лениво перевернул несколько страниц. Пробежался по ним взглядом и усмехнулся.

– А кстати, довольно неплохо, – приподняв бровь, он посмотрел за побледневшего парня.

В голове Альбы отчего-то застрял вопрос и заезженной пластинкой прокручивался в голове раз за разом. Патрик не пытался вырвать свою вещь из мощных длинных рук Ноа, не предпринимал попыток забрать ее. И это не давало Альбе покоя.

А еще то, что никто ничего не делал. Даже Купер молча рассматривал сложенные на столе ладони. Все ждали чего-то.

– Но я один ведь не могу оценить твое творчество по достоинству, – Ноа медленно склонился над парнем. В его глазах загорелся дьявольский огонь. – Думаю, стоит показать его людям, как считаешь, Патрик?

Адреналин мощным потоком вспрыснулся в кровь Альбы. Она чувствовала, как сильно бьется ее сердце, как от частых вдохов болела грудь. Как непозволительная вседозволенность прямо сейчас рушила чью-то жизнь…

Она посмотрела на Эдриана, нашла его взгляд, шепнула тихое: «Эд, но как так?», на что тот лишь покачал головой и ответил:

– Не лезь сюда, Альба.

«Я прошу, пусть всё останется так, как было,[3]

Раз ветра перемен никогда не дойдут до нас.

Разобрав первые слова, Альба вздрогнула, а потом застыла, вслушиваясь в каждое из них…

Может быть, настоящая сила не в жёсткой силе,

А в уверенном «завтра», в счастливом «уже сейчас»?

Вот он я – выбираю не совершать плохого,

Обнимать, целовать, смеяться, гулять, любить…»

Прочитав стихотворение, Ноа прервался на полуслове, застыл, пробежав глазами по строчкам. Альба заметила, как на острых скулах заиграли желваки и как дернулся его кадык. Она хотела позвать его, сказать что-то что прекратит все это.

Он поднял взгляд. Среди десятков глаз безошибочно нашел одни и захватил их в тягучий серый омут. В тот миг у Альбы перехватило дыхание. Вся ее злость, скрученная в водовороте эмоций, бурлила внутри, но отчего-то не могла выйти наружу. Она часто дышала, чувствуя, что воздуха все равно не хватало. Ее словно душили, зажав грудь в металлических тисках.

Воздух появился внезапно.

Ноа посмотрел на Патрика, вернул ему блокнот и быстрым шагом, не оборачиваясь, вышел из зала. И только тогда Альба поняла, что снова может дышать.

– Какого черта, здесь произошло? – застывшая в непонимании, она посмотрела на Кору и Купера.

– Все как всегда, Альба. Ноа развлекался, – Куп пожал плечами, словно ничего не произошло, поднял бутылку и выпил воды.

– Но почему никто не вмешался? Это ведь все ненормально! Он не имел никакого права так поступать.

– Зачем?

– Что прости? – Альба возмущенно обернулась к Купу.

– Он плевать хотел на всех, понимаешь? Это его сущность. Он делает, что хочет, и поверь, его бы не остановили.

– Но можно было попытаться!

Купер вскинул взгляд.

– Ты ведь тоже сидела и просто наблюдала за его выступлением, Альба.

Она посмотрела на парня, перевела взгляд на молчаливую, покрывшуюся румянцем Кору, поднялась и сдернула со стула рюкзак.

– Поверь, я сильно сожалею об этом.

В столовой снова стало шумно.

Произошедшего несколько минут назад словно и не было вовсе. Студенты разговаривали, обедали, смеялись и изредка бросали короткие взгляды на потухшего, словно свечка, Патрика.

– Привет, – Альба присела на стул и несмело улыбнулась.