— Пошить, пошью. Шибко тепло не обещаю. Шерсти-то мало нонче. Овец, сама видишь, Веда, почти и нету. Весеннюю-то шерсть всю к князю свезли. А по осени немного соберём. Так, — он махнул сухонькой ручкой. — Мелочи какие-то. На всех-то, где хватит? Вот отец мой сказывал, дед ему ещё говорил, раньше-то большие быки были. Ох, шерсти-то с них вычёсывали. С одного такого быка на полдеревни шерсти хватало.

— А где эти быки сейчас?

— Так всё подохло. Как последняя светлая Веда сгинула, так всё потихоньку и подохло. Травы нет, кормиться им нечем, — он сокрушённо покачал головой. — Лес сох, степь сохла, звери исчезли.

Лада снова нахмурилась, слушая старика. Уж больно неприглядная картина вырисовывается по рассказам. Настолько неприглядная и страшная, что даже не верится в её реальность. Но, к сожалению, это так и было.

— Сейчас ты вернулась, светлая Ведьма, вот и лес ожил. Люди духом воспряли, — он светло улыбнулся ей. — Кузьма-то, Гордеев сын, говорил, пчёлы в лесу появились. Ух, как мы все обрадовались! Пчёл уже при моём отце, считай, не было. А если и были где, то не рядом с нами. А без пчёл-то что? Всё гибнет без пчёл.

Сняв мерки с Лады и ещё раз порадовавшись свечам, мастер проводил Ладу и Бажену.

— На третий день готово будет. Хороший кафтан сошью, Веда. Крепкий мороз может и не выдержит, но греть будет.

Попрощавшись с жителями деревни, Лада пошла домой.

Погружённая в свои мысли, она почти и не следила за дорогой.

«А ведь и правда, что зверей не видно в лесу. Я и значения этому не придавала. Кроме белки да бельчонка, что живут возле дома на дереве, большого сердитого ежика, да любопытной стайки птиц, я в лесу никого и не видела. А как же зайцы? А волки? Лоси?».

Подойдя к кромке леса, Лада погладила ствол большого старого дуба.

— А где все? Куда звери-то делись? — тихонько спросила она, прижимаясь к дереву. — Я ведь и вправду никого за эти месяцы не видела. Неужели не вернутся они?

Лада прикрыла глаза и оказалась словно в другом месте.

Холодный ветер сбивал с ног, колючий песок больно бил по лицу и рукам. Лада обхватила себя руками, стараясь защититься от колючего песка, который, казалось, был повсюду. Прикрыв лицо ладонью, она с недоумением огляделась.

Она была в тёмной и мрачной степи. Выжженная трава, сломанные, почерневшие остатки деревьев и пустота.

Лада, поёжившись, пошла вперёд. Ветер нарастал, едва не сбивая её с ног, заставляя прятать лицо в ладонях. Идти было тяжело. Каждый шаг отдавался болью в теле, словно у неё была сломана каждая косточка. Лада упрямо переставляла ноги, двигаясь вперёд. Это было сложно. Песок, ветер и боль… А ещё страх от того, что она не успевает. Чувствуя, как задыхается от боли и страха, она, покачнувшись, упала.

— Должна я, должна… — она убеждала себя в этом. Постаравшись приподняться, Лада с ужасом увидела, что всё, что её окружает, это чёрный песок, и стоит мерзкий, душный запах гари.

— Нет! Пожалуйста, нет… — шептали губы, пока она ползла вперёд, не в силах встать.

Ветер, злой и колючий, налетел, закружил, забрасывая чёрным песком.

— Смотри, Лада! Смотри! — шипело радом. — Смотри, Лада! Всё мертво! Всё погибло! Всё! Ничего не спасти… Лес твой сгорел, всё живое погибает. Скоро и твои любимые человеки умрут. Немного осталось.

— Нет, — Лада снова попыталась встать. — Нет! Не надо!

— Ты проиграла, Лада! Нет любви, нет веры. Есть только страх и смерть!

— Ты не права… — Лада покачала головой. — Любовь всё равно есть. Она всегда будет! В каждой травинке, в каждом живом существе. Любовь — это сама жизнь! А жизнь и есть любовь.

— А не останется жизни. Ничего не останется… — хрипло раздалось рядом.

— Тогда и тебя не станет, Мара*. Ты тоже часть живого. Ты моя сестра, — Лада, чувствуя, как силы покидают её, прошептала с отчаянием. — И я люблю тебя, Мара!

Лада вздрогнула и широко распахнула глаза.

— Что это было?

Сестры Лада и Мара

это Лада

Мара

Мара или Морена — богиня смерти. Сестра богини Лады. др славяне

Мара — в славянской мифологии богиня Смерти.

— Что это было? Что? — она обхватила гудящую голову руками. — Это прошлое? Скорее всего, да… — ответила она себе и зябко поёжилась.

Это была не она в видении. Вернее, вроде как, она, а, вроде как, и нет. Но все чувства, боль и страх, всё это было настолько реальным, что даже сейчас она чувствовала отголоски этих эмоций.

— Лада, Мара, Лада… — она сжала гудящую голову руками и едва не заплакала от боли. Мысли бились в голове, воспоминания прошлой жизни мелькали картинками, мешаясь с видениями будущего, и создавая в голове полный хаос. Ей казалось, что ещё немного и голова просто лопнет от боли. — Хватит! — закричала она что есть силы, и всё исчезло.

Осторожно поднявшись, она, чуть пошатываясь, пошла домой. Никаких сил ни на что не было.

Утром следующего дня она встала поздно. Уже солнце вовсю золотило верхушки деревьев, когда она вышла на крыльцо. Сегодня был такой день, когда и Гордей с сыном и Бояна не должны были приходить. Лада про себя называла этот день воскресеньем. Выходной. Настроение было хорошим, намного лучше, чем вчера, когда она едва добралась до дома и буквально рухнула на кровать.

Бельчонок беспокойно прыгал по доскам, а увидев её, пискнул и, взобравшись к ней на плечо, свернулся клубочком, уткнувшись ей в шею мокрым носом.

— Доброе утро, мой хороший, — Лада ласково погладила его. — Я вчера потеряла тебя. Ты где был?

Бельчонок виновато засопел, запыхтел, ворочаясь, а потом, словно вспомнив что-то, сорвался с её плеча и, громко стрекоча, будто звал её, понёсся к лесу.

— Ох ты! — Лада качнула головой и, недолго думая, поспешила за ним. Лес приветственно зашептал, зашелестел и через некоторое время расступился перед ними.

— Ох! — Лада едва не споткнулась, остановившись на краю леса. Перед ней была степь. Но не это её удивило. Нет! Не удивило даже… Поразило, заставило замереть с широко открытым ртом. — Это… это кто? — выдала она, обескуражено уставившись на огромных и очень лохматых животных.

Большие, даже можно сказать огромные, животные были похожи на быков. Только лохматые, с висящей длинной шерстью и огромными закруглёнными рогами. Они спокойно ели траву, не обращая на неё никакого внимания. Постояв ещё немного, Лада осторожно пошла к ним.

Самый крупный бык, видимо главный в их стаде, поднял свою лобастую голову и посмотрел прямо на неё.

— Я не обижу… — Лада приблизилась к нему и протянула руку. Большая лобастая голова ткнулась в её ладонь в приветственном жесте. — Здравствуй, — Лада провела ладонью по мягкой шерсти быка. — Я рада, что вы вернулись, — Бык чуть качнул головой, видимо соглашаясь с ней, и вернулся к своему занятию. Продолжил есть травку.

Сев на траву чуть подальше от стада, Лада с удовольствием наблюдала за ними. Подумать только! Целое стадо овцебыков! Именно так их про себя назвала Лада, рассматривая животных. По её мнению, именно на них они и были похожи внешне.

Длинная, местами спутавшаяся до колтунов, шерсть быков натолкнула её на мысль, что их можно попробовать вычесать.

«Как там говорил Макар? С одного быка шерсти на пол деревни хватит? А тут пятнадцать огромных быков!».

Ещё немного полюбовавшись на огромных и по-своему красивых животных, Лада встала и пошла обратно. Ей нужно было снова идти деревню. Взять нескольких женщин и идти к животным, чтобы вычесать их. И тем хорошо и людям отлично.

— Укрой их, если будет опасность, — попросила она лес.

— А ты молодец! — она ласково погладила бельчонка. — Как нашёл только?

Бельчонок принялся довольно стрекотать, рассказывая ей о том, как он наткнулся на стадо.

— Ты молодец! — Лада снова похвалила его. — Это хорошо, что животные возвращаются. Значит, мир оживает, — рассуждала она, идя по лесу. — Раз такие огромные животные вернулись, значит, и более мелкие вернутся. Всё налаживается!