Мы снова из богачей превратились в самых обыкновенных голодранцев, у которых не имелось ничего, кроме топоров и жажды наживы. И я уже хотел вновь идти к Рагнарсонам, убеждать их атаковать Йорвик как можно скорее, но им и самим наскучило просто опустошать Нортумбрию и окрестности города. Лагерь пришёл в движение. И что было особенно приятно, Ивар внял моему совету. Завтра у христиан ожидался какой-то большой праздник.

Приготовления шли в тайне, у саксов тоже имелись свои шпионы, но от хёвдингов и ярлов никто ничего не скрывал, открытым текстом сообщив, что завтра вся армия отправляется брать город. Как раз этого момента мы и ждали так долго.

Я приказал точить топоры и запретил всем своим людям отлучаться из лагеря. Всем сразу всё стало ясно без лишних слов. Йорвик был нашей главной целью, и именно там должен был находиться король Элла, по слухам, вернувшийся в город. Возможно, именно этого и ждали братья. И на следующий день наконец забили барабаны войны. Мы погрузились на драккары и всей армией вновь начали подниматься по реке.

В городе звонили колокола, и я сильно удивился, когда услышал звон. Только это были не привычные мне благовест, трезвон или перебор из православной традиции, здесь это скорее походило на беспорядочные соревнования между городскими церквями. Так или иначе, шёл какой-то праздник, и люди спешили посетить храмы, а значит, защитников на стенах или на пристани совсем немного.

Флот объединённой армии данов, свеев и норвежцев приближался к Йорвику на вёслах, одной сплошной грозовой тучей, и я понял замысел Ивара и Сигурда. Атаковать предполагалось через пристань, в обычное время хорошо защищённую, но теперь охраняемую лишь парой часовых. Совершенно ничто против армии викингов.

В обычное время нам ни за что не удалось бы провернуть задуманное. Йорвик — слишком большой и многолюдный город, чтобы осаждать или штурмовать его армией в тысячу или две тысячи человек, если даже половина горожан возьмётся за оружие, то защитников окажется несоизмеримо больше.

Колокола звенели к празднику. Но для одних праздником были проповеди и службы, а для других — резня и грабёж, и драккары устремились к берегу Йорвика, к причалам и пристаням.

Норманны в полном боевом облачении выскакивали на берег, вселяя ужас в сердца тех немногих, кому не повезло встать у них на пути, и сразу же прорывались в город. Каждая корабельная команда действовала почти самостоятельно, но цель у всех была одна — захватить короля Эллу живьём. Взять город, ворваться в крепость. Разграбить храмы, кладовые, сокровищницы.

«Морскому соколу» места у причала не нашлось, и Гуннстейн направил драккар к пологому берегу, на котором местные бабы, скорее всего, стирали бельё. В обычные дни, не сегодня. Сегодня улицы оставались безлюдны и пусты, всех жителей добровольно-принудительно согнали в церкви на праздник. А так как к толерантности и мультикультурализму жители Эофервика ещё не были приучены, христианами тут были все горожане до единого.

Поэтому почти никакого сопротивления викинги не встретили, а попытки караульных поднять тревогу утонули в колокольном звоне. Мы просто шли от реки к крепости, словно горячий нож сквозь масло, подавляя любое сопротивление в зародыше и оставляя возле церквей охрану из целых корабельных команд.

Однако новость о нашем прибытии опережала нас, ненамного, но всё-таки опережала, и навстречу нам из кафедрального собора вышла целая делегация церковников во главе с архиепископом.

Братья Рагнарсоны выглядели как настоящие повелители войны, все четверо. В меховых плащах поверх кольчуг, смазанных и тщательно подогнанных, в украшенных золотом шлемах. Их мечи покоились в ножнах, но в любой момент могли их покинуть и начать резню. Все четверо стояли напротив делегации церковников, а мы стояли за их спинами, готовые броситься в бой по первому же приказу.

— Во имя Господа, остановитесь! Не нужно кровопролития в святой день! — зычным голосом произнёс один из священников в длинной сутане и смешной треугольной шапочке.

— Кто говорит? — прорычал Хальвдан Белая Рубаха.

— Вульфхер, архиепископ Эофервикский, — с достоинством произнёс ещё молодой по меркам церкви архиепископ.

— Что ты можешь нам предложить взамен? — спросил Сигурд.

— Золото, — ответил Вульфхер.

Он жестом отдал приказ своим подчинённым, и священники, потея от натуги и стресса, вынесли на площадь сундучок. Вульфхер лично раскрыл его крышку, демонстрируя Рагнарсонам содержимое. Золото. Данегельд.

Армия затаила дыхание, выглядывая друг у друга из-за плеч и пытаясь рассмотреть выкуп, предложенный архиепископом. Ивар сделал два шага вперёд, лениво поглядывая на размеры сундука.

— Годится, — сказал он.

Я мысленно выругался. Если бы нам позволили разграбить город, то у каждой команды было бы по такому же сундуку как минимум. А так грабить будет запрещено, и я считал, что Ивар сильно продешевил. Зуб даю, у архиепископа в загашнике имелось ещё несколько таких же сундуков, на случай, если викингам окажется недостаточно первого.

— Нам нужен Элла, — сказал Хальвдан.

— Его Величество покинул город, — произнёс архиепископ.

Сигурд выругался. Убба схватился за рукоять меча.

— Свейн, Хэстен, отправляйте всадников! Найдите эту свинью! — Ивар обернулся к армии и отдал приказы своим людям.

Хёвдинги кивнули и начали протискиваться назад, выполнять приказ. Вознаграждение за короля обещало быть поистине королевским.

— Поклянитесь, что не станете больше чинить разорения народу Нортумбрии и Эофервику, — потребовал Вульфхер.

— Клянёмся, — сказал Хальвдан.

Не уверен, что этой клятве можно было верить, но Вульфхера она устроила. Как минимум, саксы выторговали себе время, чтобы перепрятать имущество или сбежать, как король Элла. А мы, простые воины, в итоге получали кукиш с маслом. Нет, Рагнарсоны, конечно, поделятся, им нужно поддерживать нашу лояльность, но по сравнению с тем, что мы могли бы взять силой — это просто капля в море.

Так Великая Армия Язычников взяла Эофервик, тут же переименованный в Йорвик. Даны не могли выговорить правильное название, и стали называть его именно так. Кровь в святой день почти не пролилась, если не считать нескольких караульных на пристани и ещё пары смельчаков на городских улицах.

Йорвик на меня особого впечатления не произвёл. Старые, осыпавшиеся стены выглядели грозными и неприступными только издалека, а в остальном Йорвик выглядел обычным посёлком городского типа, с несколькими каменными зданиями в центре и разномастным деревянным зодчеством вокруг.

Запрет на грабежи подействовал на всю команду удручающе.

— В девять раз бо-о-ольше, в Йорвике возьмём добы-ы-ычу… — ворчал то один, то другой, и я не мог с ними не согласиться.

Я и сам был разочарован. Я сильно рассчитывал на взятое в Йорвике. С одной стороны, я прекрасно понимал братьев Рагнарсонов, горожане заплатили выкуп. С другой… Мы слишком долго ждали этого момента, чтобы вот так взять и остаться без добычи. Всё равно, что лишить ребёнка долгожданного десерта после ужина из рыбы и брокколи.

Конные разъезды вернулись ни с чем, выследить Эллу они не сумели. Король ускользнул без следа, но я не сомневался, что он ещё вернётся, чтобы сделать свой ход. У него всё ещё были верные люди, он мог попросить помощи у мерсийцев или кого-нибудь ещё, да и в других крепостях Нортумбрии сидели отнюдь не датчане. Мы взяли только Йорвик, а для полного подчинения страны этого недостаточно.

Можно было легко представить, как пройдут ближайшие месяцы. Нам придётся болтаться по Нортумбрии и усмирять народ огнём и мечом, насаждая власть Рагнарсонов. Тоже не слишком приятное занятие, в котором нет ни чести, ни славы.

Золото, выплаченное архиепископом Вульфхером, всё же поделили между корабельными командами, и сундучок показал дно слишком быстро, чтобы эту добычу можно было считать хорошей. Каждому досталось едва ли полмарки золотом. Само собой, целое состояние для нищего хирдманна из голодного северного хутора, но для ярлов и хёвдингов это было чуть ли не оскорблением. Даже мы в своё время взяли больше в монастыре святого Ботольфа, а ведь это был, по сути, наш первый набег.