— Что⁈ — я кинул на него злой взгляд, но похоже мужчина давно нес свою службу и его было не пронять.

— Леди просила передать.

— Леди? — зачем-то эхом переспросил его. Он неспешно вытащил конверт и передал мне.

— Что там? — спросил у меня брат, когда моя рука небрежно схватила чертову писульку. Неужели решила оставить послание? Какова стерва! Ан нет. Сквозь тело конверта ощущалось нечто объемное. Кажется, мне не нужно было вскрывать посылку, чтобы понять, что это. Я смял в руке бумагу и вышел в прохладный вечер, небрежно оторвал верхнюю часть. На ладонь выпала цепочка с жемчужиной, которая едва мерцала в темноте. Крайние звенья были разорваны, точно она сорвала ее рывком. Брат переводил взгляд от вещицы на мое лицо, и я быстро сжал подарок в руке и сунул в карман, выбросив конверт в урну.

— Она знает… — тихо отозвался Марко, не бросившись дальше в расспросы. В прочем он достаточно догадлив, чтобы понять, что это значит.

— Уверен? — вопрос был риторическим.

— Есть еще предположения?

— Может, она мужененавистница? — съехидничал я.

— Вряд ли. Хотя… она была замужем.

— Была? — сощурился я. Этот факт она как-то упустила из наших «откровенных» бесед. Хотя может она просто хорошая актриса⁉ Либо она действительно все узнала… Что делать с этой мыслью я пока не решил, поэтому с долей желчи спросил: — И где же ее муженек? На дне морском?

— Кто знает. — задумчиво отозвался Марко. — Если ты заметил, то о прошлом она рассказывает неохотно. В любом случае, думаю ей есть что скрывать.

— Как и нам всем. — хмыкнул я.

Дальше до улицы Новой Зари мы шли молча. В доме светились огни. Марко открыл дверь, и я услышал голоса на кухне. Широким шагом пересёк узкий коридор. Но за столом сидела Джиа с подружкой. Кара или Тара, не помню.

— Где она? — с претензией уставился на девушку, словно она точно знала ее местоположение.

— О, привет, Каир. Марко. — помахала рукой Джиа и недоуменно отозвалась: — Кто?

Брат не дал мне брякнуть крепкое словцо и вышел на первый план, протиснувшись в узком проходе.

— Айрис. Ты ее не видела?

Я подавил приступ гнева и ждал ответа, но Джиа разочаровала меня, сказав, что не видела ее с утра. Гнев клокотал еще долго. Но сейчас я однозначно понял, что Айрис, как сказал Ворн, однозначно не так проста, как кажется.

Утро было диво как хорошо. Я рано встала, а безоблачное небо обещало погожий денек. Настроение, было странным. Вроде и приподнятым, но на душе скреблись кошки. В лавку я пришла спозаранку и застала мастера за работой, который похоже не уходил сегодня из мастерской. В прочем, у него сложный заказ. Какой-то знатный гольд из соседнего города заказал скульптуру. И Ворн еще вчера вечером сел за эскизы. Я махнула головой, пытаясь скинуть странную горькую паутину, что запутала душу и бодро поздоровалась:

— Светлого утра! — и поставила рядом с Ворном дымящийся кофе в бумажном стаканчике, а рядом примостила на блюдечко кольцо с заварным кремом.

— Светлого, Айрис. Спасибо! — окинул он неожиданный завтрак благодарным взглядом, — Ты рано.

— У нас вроде сегодня разбор кладовой. Решила поскорее начать. — хотя на самом деле, я боялась столкнуться с Марко с утра и шарахнуть его заклятьем. Вот и ускакала от греха подальше.

— Точно, я же просил. — он досадливо оперся о кулак и зачеркал эскиз. Устало потер лицо ладонями и кинул беглый взгляд на циферблат. Кажется, он уже смотрел время.

— Вы не спали. — больше утвердила я, чем спросила.

— Не сегодня. Эта женщина сведет меня с ума.

Я выгнула бровь и заинтересовано уставилась на Ворна, и он тут же поправился, понимая, что прозвучало двусмысленно.

— Заказчица! Готовит прием. Расхвалила мои работы с предыдущей выставки и теперь хочет «шедевр от мастера». Говорит, скульптура будет выставлена на большом мероприятии в столице.

— Звучит интересно.

— Может быть. Вот только я послал ей пятнадцать эскизов, и все были отклонены. Аванс заплачен. Отказ не принимается. Завтра крайний день.

— Ну может она хочет что-то конкретное? Вы спрашивали ее?

— Нет. — Она же хотела увидеть мой взгляд.

— Вы знаете, Ворн, иногда женщины говорят одно, но хотят совершенно другое. — улыбнулась я, пригубив свой кофеек с корицей из уютной терракотовой кружки, которая попала в отбраковку. Такая пузатая с красивым клеймом на румяном боку. И всего-то маленький скол на донышке.

— Может, ты и права. Свидание удалось? — спросил он, когда я направилась в зал. На секунду меня что-то кольнуло, но я прогнала невнятное чувство, а затем обернулась и с улыбкой ответила:

— Более чем.

Уже вечером, когда я с чистой совестью разобралась со всеми порученными мне делами и закрывала мастерскую:

— Привет. — голос Марко в сумерках напугал меня до колик. Я чуть не выронила ключи и обернулась.

— Пока! — обогнула его и сердито поцокала по брусчатке.

— Айрис! — догнал меня парень на улице и подрезал, преградив путь. — За что ты так? Разве я тебя чем-то обидел? — простодушно спросил он, отчего я открыла и закрыла рот и, решив ничего не объяснять, зашагала прочь. Паршивец!

— Объясни нормально! — остановил он меня за локоть и развернул. Отчего я посмотрела на его руку просто испепеляюще, и он поспешил убрать конечность, которую хотелось еще и расцарапать, как и наглое лицо!

— Объяснить? — нехорошо оскалилась я, и он понял, что дело швах, но согласно кивнул, — Сколько? — спросила я, сложив руки на груди.

— Что? — не понял он.

— Сколько ты на меня поставил? — приняла я более безразличный вид, огладив подрезанные на кануне ноготки большим пальцем. А жаль, сейчас бы пригодились. — Медяшку? — стала надвигаться на него, — Серебрушку? — сделала еще шаг, отчего он неосознанно стал отступать, — А, может, даже золотой⁈ — притворно ахнула я. — Какое расточительство! Девица из алых кварталов обошлась бы дешевле! Ну ничего, я тоже вложилась, как ты понимаешь, в ваш спор!

Парень расширил глаза при моих словах о деньгах и борделе, а затем затравленно на меня посмотрел. И я просто развернулась, не желая продолжать унизительный во всех смыслах разговор, но он вновь схватил меня за плечо.

— Айрис! Послушай…

— Читай по губам, Марко: от-ва-ли! — вырвала руку и зло потопала в горку, чтобы срезать квартал. На глаза навернулись слезы. От злости, конечно, а совсем не от обиды, что люди, которым я доверяла, о которых Ворн отзывался как о семье, хотели… попользовать. И даже почти удалось кому-то! Какая же я дура! Горло сдавило спазмом на этих мыслях, и я, не видя кварталов, сжав кулаки, помчалась до улицы Новой зари.

Время шло к обеду, а в лавку так никто и не зашел. После чрезвычайной ситуации был видимый спад продаж и клиентов. В целом мое настроение тоже было в упадке. Я некрасиво подперла кулаком щеку и на желтоватом листе блокнота царапала еще более некрасивую карикатуру на двух братьев, где их то бьет молния, то на голову падает скала. По-детски да, зато такая архаичная живопись почему-то позволяла хоть немного отвести душу.

Дверь в помещение скрипнула, и я тут же приняла более достойный вид, приличествующей продавцу глиняной мастерской «Грам».

— Время обеда. — для чего-то сказал Ворн, разглядывая мои опухшие глаза, которые я как ни старалась уменьшить кусочками льда с утра, так и остались чуточку красными и выдающими меня с головой. Без слов рассказывая, что девица наверняка некрасиво хлюпала носом и залила влагой всю подушку. Как-то я расклеилась — мелькнула мысль и пропала, когда Ворн предложил пообедать.

Заведение госпожи Магды было скромненькой едальней в соседнем проулке, где в теплую погоду всегда стояли столики на улице, а красный навесной козырек закрывал посетителей от палящего летнего солнца. Вот только сейчас была осень, и погода радовала меланхолией и мелким накрапывающем дождем, точно вторя моему настроению. Примерно с таким же энтузиазмом я ковырялась в аппетитном мясном рагу. Но, к сожалению, ни аппетитный запах, ни вид не могли реанимировать уязвленное самолюбие и веру ближнему своему. А еще, я, кажется, почти снова почувствовала свое сердце. И видимо так этого желала, что слепо полетела на свет, оказавшийся беспроглядной тьмой.