— Джиа, я не хочу ругаться, но, что я тебе сделала, что ты взъелась так на меня?

Девушке явно не понравился мой вопрос, но я искренне не понимала, почему она так по-хамски ведет себя. — Не понимаю, мы даже почти не видимся… — растеряно отозвалась я и села на крутящийся стул около «рабочего» стола.

Она помолчала, видимо хотела сдержаться, но неожиданно искренне рявкнула:

— Ты просто ворвалась в нашу жизнь! — и ее перекосило от собственных мыслей. — Ты серьезно думаешь, что нужна им? — зло усмехнулась она.

Мое лицо вытянулось от удивления, потому что она несла какую-то чушь.

— Кому?

— Каиру и Марко.

Странный вопрос, странный разговор, странный ответ. Но я знала этот кислый привкус, заставляющий лицо собеседника кукситься и кривиться.

— Неужели ты ревнуешь? — невольно улыбнулась я, потому что делить этих двоих было полнейшим абсурдом, да и просто смешно. К ней насколько я поняла они вообще относились как к сестре.

— Просто скажу тебе, что не стоит выдумывать себе глупостей. Пройдет время, они наиграются и избавятся от тебя, как это было всегда.

Я нахмурилась на ее слова, которые почему-то задевали.

— В тебе говорит злость, Джиа, и ревность — они здравомыслию не товарищи. — вернула я самообладание от желчных слов соседки.

— А в тебе говорит глупость! Они поспорили на тебя, неужели ты не видишь? — она фыркнула точно кошка, — Всегда так делали. Любимые игры для них — святое. Вот только никто не ожидал, что Ворн почему-то примет тебя как свою. — от ее слов внезапно стало по-настоящему неприятно, горечь против воли ощутилась на языке, точно я наяву выпила гадкую микстуру. А непонятная фраза царапнула слух, словно я не на работу нанялась в лавку при гончарной мастерской, а попала в секту.

Верю ли я ей? Не знаю… Но странности за двумя братьями и правда были. Внезапная симпатия Каира вызвала подозрения в первый же момент. Но потом… мне показалось, что он искренен. И Марко в одночасье стал более активным: все время крутится вокруг, помогает, провожает, заботиться. Мне казалось, я обрела друга и уговаривала себя не думать о них плохо, ведь мы вместе живем и работаем. И я видела, что они вдвоем намерились проявлять ко мне знаки внимания. Это было очевидно. Сначала мне думалось, что это блажь из-за новенькой, что стала работать в мастерской. А потом… Каир…Я… Ошибка ли это?

— Правильно, что задумалась. Не стоит тебе во все это лезть.

— Во что? — выплыла я из неприятных мыслей.

Девушка махнула рукой и взяла потрепанный томик со сруба дерева старой сосны, который служил кофейным столиком возле дивана. В горле застыл ком. Захотелось тут же спросить, узнать, правда ли это или крикнуть, что это все ложь. Но насколько я хорошо знаю их? Если смотреть правде в глаза, то всего ничего. Продиктовано такое быстрое развитие отношений страхом или одиночеством внутри? Я прислушалась к себе. Нет. Но ведь бывает такое, что встречаешь людей и будто знал уже раньше. Тебе с ними легко и приятно. Но не обман ли это?

— И сколько на меня поставили? — из любопытства спросила я через какой-то время, обмусолив свои не самые радостные мысли.

— Обычно ставки что-то около десятка серебренных, но если очень понравилась, то золотой. Правда, сейчас Марко на мели. — призналась Джиа, пытаясь уязвить меня.

Я побарабанила пальцами о стол, а девушка довольная собой, уткнулась в книгу. Ее слова заронили сомнения, которые и так одолевали меня в начале, потому что в глубине души действительно не верилось во внезапные порывы. Все мои сомнения в ее словах обрели смысл. Но почему так гадко, скажите?

— Спасибо. — внезапно поблагодарила ее, хотя девушка заслуживала порки за свое хамское поведение, но просидев два часа в одной комнате, я поняла, что мне стоит поблагодарить ее за то, что она помогла посмотреть правде в глаза. Почему-то эта мысль про спор была вполне реалистичной и за каждую минуту обретала все больший вес в моей голове. Хоть и гадко было думать об этом.

Джиа удивленно посмотрела на меня, оторвавшись от книги.

— А ты не такая безнадежная, как я думала. — она перелистнула страницу и вновь вернулась к книге. Продолжать более разговор мне не хотелось. Остальные два часа я провела за тем, что ковырялась в сломанном артефакте, позволяющем предсказывать погоду. Джиа зашипела на меня, когда я взялась за прибор, но увидев, что он сломан, успокоилась, видимо решив, что я лишь доломаю несчастную железяку на шкале которого должна мерцать магия разных цветов, позволяя понять соотношение стихий в эфире. Я позаимствовала универсальный гриф из набора инструментов и принялась за работу. К концу второго часа я была измучена тяжелой компанией, которая сыпала колкостями, когда я что-то трогала из предметов. Но даже в тишине я чувствовала спиной, как она наблюдает за мной. Это отвлекало, но зато, когда потоки сил были восстановлены, я поняла, что не хватает лишь аккумулятора.

— Здесь есть талькомагнезит? — обернулась я к девушке, ответа которой в принципе не ждала.

— Слово то какое выучила. — не преминула съязвить она, но на удивление поднялась и подошла к большому комоду со множеством мелких ящичков. Выдвинув один, она достала сероватый камень с прожилками, который в артефакторном мастерстве считался накопителем.

— Будешь сама отчитываться перед Ворном. — вручила мне минерал и сложила руки на груди.

— Конечно. — ответила ей и аккуратно пинцетом вставила камень внутрь, как говорят коллеги, в самое сердце механизма. Я почувствовала, как силовые потоки потянулись к центру-накопителю, создавая замкнутый цикл энергии. Запечатала руной механизм на самообновление, шкала заморгала, и я увидела, как стали мигать показатели постепенно насыщаясь ровным светом.

— Вот бездна! Ты в самом деле починила его! — ахнула девушка, нависая над моим правым плечом, и мы услышали, как открылась дверь. По походке я узнала, что к нам спускается Ворн, а вместе с ним мы услышали единственный удар колокола, обозначающий окончание чрезвычайной ситуации.

— Джиа, — позвал мастер девушку, и мы точно лицеистки негласно подобрались, — если тебе не срочно, то давай отложим разговор. — он спустился, и тут же его цепкий глаз заметил прибор в моих руках.

— Хорошо. — кивнула девушка. — Айрис починила метеонометр. — неожиданно произнесла она и спешно поднялась наверх.

Ворн был уставшим, а на его одежде я видела черные следы, похожие на кровь, что текла в жилах некоторых существ девяти миров. Он молча подошел к серванту в углу и налил себе стакан воды. А затем сел на табурет, что стоял подле него.

— Присядь, пожалуйста. — вежливо обратился ко мне мастер. Я никогда не слышала от него вообще грубых слов, кроме сегодняшней резкой фразы. Я замялась и почему-то из меня вырвался поток слов:

— Ворн, если вы беспокоитесь, что я скажу про лицензию, то позвольте вас уверить, что я бесконечно благодарна вам и вашей семье за то, что вы так приняли меня и дали работу. Вы даже не представляете, сколько всего сделали для меня. — в порыве речи я начала жестикулировать и не смогла сесть, ноги сами отпружинивали и заставляли меня ходить.

Он чему-то усмехнулся, встал и, подойдя к столу, взял артефакт.

— Как починила? — спросил он меня, проигнорировав речь, но я была уверена, что он услышал все, что я хотела сказать.

— Закольцевала потоки и на каждом узле поставила руну соответствующей стихии. Пришлось воспользоваться накопителем, иначе бы на сырой силе метеонометр долго бы не проработал, ему нужно…

— Сердце. — продолжил мастер чему-то улыбнувшись. — Ты мне нравишься, Айрис. И, признаюсь, ты меня удивила. 63 УМЕ — это высокий показатель. Особенно, для девушки. Ты где-то училась? — спросил он, сев на кресло, и мне пришлось все же сесть с другой стороны стола на табурет, чтобы не стоять лицеисткой. Вопрос заставил меня запнуться и Ворн уловил мою заминку.

— Давай так, — вклинился он в мою дилемму, — если ты решаешь остаться с нами, то это надолго. Откровенность за откровенность. Если хочешь, можем скрепить договор магической клятвой. Люди здесь — это семья. И ты либо доверяешь ближнему, либо ты просто уходишь. Отстраниться не получиться.