Мы были счастливы друг с другом. Нам не надо было много говорить о любви — это все читалось в наших глазах, мы растворились друг в друге и весь мир, казалось, был добр к нам.

Как-то я решилась спросить у Дастина, почему он всегда носит перчатки, даже в самую жгучую жару.

Дастин внимательно посмотрел на меня, вздохнул и тихо начал стягивать перчатки.

Почему-то мне стало не по себе, сердце забилось сильнее, участилось дыхание…

Он медленно снял перчатки и протянул ко мне ладони…

Они были покрыты ужасными шрамами и рубцами какого-то сине-фиолетового цвета. Он отвернулся:

— Жуткое зрелище, не правда ли. милая?

Я взяла его искалеченные ладони в свои и поднесла к губам:

— Я люблю в тебе все — и твои глаза, и твои губы, и твои руки тоже, — я улыбнулась. — Если ты захочешь, то расскажешь свою историю, но я не хочу настаивать.

Дастин, притянул меня к себе, обнял за плечи и не спеша начал рассказ.

Когда-то давно, когда еще и людей здесь было мало, в наших землях поселились прекрасные и гордые существа — крылатые драконы. Никто не знает, откуда они прилетели и зачем. Эти драконы стали жить далеко в горах, тогда и появились эти многочисленные пещеры и лабиринты.

Из-за этого людям стали доступны те самые целебные минералы, коими мы пользуемся и по сей день.

Люди поначалу опасались этих больших существ, но вскоре стало понятно, что драконы благородны и добры — они никогда не причинили бы вред никому, будь то зверь или человек.

И еще… Драконы эти были не совсем обычны. Каждый год их жизненный цикл обновлялся, взрослый дракон становился человеком и жил в таком облике следующий год.

Время для драконов текло не так быстротечно как для людей, так что пока обычный человек старел на год, дракон же становился старше всего на месяц.

Время, которое дракон проживал в теле человека, он проводил в трудах, помогая людям, обустраивая их быт, строя новые поселения.

Так возник и наш городок…

Я, боясь пропустить хоть слово, спросила:

— Так все эти люди… Драконы?

Дастин улыбнулся:

— Нет, конечно, не все… Слушай, что было дальше.

К сожалению, среди добрых и смелых существ были особи не столь благородные. Это были змеи, лишенные крыльев. Они не только не хотели жить в мире и согласии с остальными, но старались навредить окружающим.

Пока такой змей был еще небольшим, он находил взрослое цветущее дерево и селился на его ветвях, постепенно забирая у него все силы и соки. Дерево постепенно сохло, умирало, оно не могло сопротивляться наглому постояльцу, а змей креп, набирался сил, и со временем перебирался жить внутри дерева.

Драконам надо было истребить всех этих тварей сразу же после их появления, но крылатые создания были слишком добры и не смогли хладнокровно убить сородичей…

Змеи же постепенно спускались в низины, поближе к людям. Кому-то пришлось очень несладко, а кто-то сумел даже подружиться с новыми соседями, став им союзником.

И да, змеи так же могли проживать часть своей жизни в облике человека, но человек этот был жалким трусом и подлецом.

Так возникло священное собрание и культ змея…

Я слушала с широко открытыми глазами — так вот почему я видела тот странный алтарь с деревом и змеем! И эти святейшества — это последователи, а может быть, и сами змеи.

Дастин продолжил:

— Не буду утомлять тебя рассказом о сотнях лет противостояния драконов и змей. Змеи сумели выжить и даже сделали жизнь многих людей очень трудной —некоторые были вынуждены покинуть навсегда родные места. Надо сказать, что драконы всегда помогали этим людям преодолевать большие расстояния без потерь. Драконов, к сожалению, становилось меньше, змеи же множились. Ты сама видела, к чему это привело.

Он взглянул на меня и чуть улыбнулся:

— Теперь расскажу про себя…

Мое детство было обычным — счастливым и радостным, полным удивительных открытий, как всякое детство у счастливого ребенка и особенно, если этот ребенок жил в прекрасном мире…драконов. Наш отец был благородным представителем очень древнего рода — он был отважным и сильным, готовым помочь любому, будь то человек или дракон, в любую минуту.

В те времена люди часто воевали. Змеиный культ как мог подогревал эти людские пороки — алчность, зависть, злодеи нападали на мирные поселения, убивали мужчин, издевались над женщинами, пленили детей, чтобы те выросли в рабстве…

В одну из таких войн, людей из маленькой горной деревни согнали в большой сарай, заколотили окна и двери и подожгли…

Наш отец узнал об этом чудовищном преступлении и поспешил на помощь несчастным. Когда он прилетел туда, пожар уже полыхал, но они еще были живы. Отец тушил пожар своими мощными крыльями, раскидывал горящие бревна, выносил людей из того пекла… Из последних сил он перенес всех этих людей на безопасное расстояние, но сам уже не смог справиться с ранами и ожогами.

Люди пытались помочь своему спасителю, они как могли, выхаживали его, но все было тщетно. Отец не выжил. А те люди навсегда сохранили в своих сердцах память и благодарность благородному дракону…

Так мы с сестрой остались без отца. Наша мать погибла еще раньше — драконы редко умирают от старости…

У нас очень редко рождаются девочки, когда случается такое — это двойная радость для всех. Моя сестра всегда была гордостью и предметом обожания для всего нашего рода. Она была красива — синие глаза, стройная фигура, роскошные черные волосы, умна, смела и отважна, как все драконы.

Как-то в год своей жизни в облике человека, ее заметил тот змей, что сейчас зовет себя святейшеством. Он возжелал Беренис, так звали мою сестру, и приказал своим приспешникам поймать ее для него. Ее подлым образом схватили и поместили в те казематы, где ты уже побывала. Я узнал об этом слишком поздно… Когда я примчался туда, Беренис была уже мертва, она не подчинилась змею и ее замучили до смерти…

Я ворвался в его покои и потребовал от него выйти со мной на честную битву, он лишь расхохотался и сказал, что честные битвы — это не его метод. Он не знал, что и моя сестра, и я — драконы, и решил, что легко справится со мной, как и справился с ней.

Его люди окружили меня и потащили в пыточный зал. Они разожги огонь под огромным котлом, и когда вода начала закипать, решили сварить меня заживо в этом котле, но чтобы продлить себе удовольствие, любуясь на это действо, эти жалкие трусы опустили сначала в кипяток кисти моих рук…

Страшная боль сработала не так, как хотелось мучителям, я обернулся драконом прямо там… Было мерзко смотреть на этих людишек и змей, что ползали у моих ног, вопили от страха и молили о пощаде. Мы, драконы, не должны убивать… И я не убил их, может быть, зря, но они больше не могли причинить никому зла, от них остались только туловища, и да — эти туловища еще продолжали довольно долго жить и мучиться.

К сожалению, я не успел сделать то же с святейшеством, он лишился лишь того органа, что определяет человека, как мужчину. Ты обратила внимание на его тонкий голосок?

Дастин слегка улыбнулся.

Дальше я понял, что оставшись там, я лишусь сознания от боли и погибну там же, не успею отомстить и сделать в жизни ничего доброго, в отличии от моего отца… Я улетел.

— Теперь у меня есть ты, — он взял меня за руку. — Камиль, Франсуа — этот чудесный парень, сын моего умершего друга, я считаю его племянником и очень дорожу им, ну и все эти люди — это тоже моя семья.

Дастин поднялся на ноги:

— Думаю, что на сегодня хватит с тебя, милая, моих страшных рассказов, ты уже вся дрожишь. Пойдем ужинать. Верети нам обещала какой-то необыкновенно вкусный пирог.

Через неделю после того разговора, в котором Дастин рассказал мне о своей жизни, он пришел утром ко мне в комнату очень взволнованным и сказал:

— Агнесс, с нашими близкими, что живут на дальних островах, случилось что-то плохое. Мы должны узнать в чем там дело и по возможности помочь. Я очень не хочу оставлять тебя сейчас, но я должен… Ты же понимаешь меня, правда, милая? Поверь, ты — как и все другие — не останетесь без защиты, за вами будут приглядывать и всегда придут на помощь.