После этого он привлек меня к себе и поцеловал в лоб:

— Ты же не будешь сильно скучать?

— Я буду ужасно скучать, но я все понимаю, — ответила я, прильнув к нему. — Конечно, ты мужчина и ты должен помочь тем, кому нужна твоя помощь. Когда вы отправляетесь?

Он вздохнул:

— Сегодня…Сейчас.

Земля поплыла под ногами.

— Уже? Я… я могу проводить вас? Пожалуйста, Дастин, прошу тебя… Когда вы вернетесь?

Я с надеждой посмотрела ему в глаза.

— Боюсь, что зиму вы проведете без нас — для вас время течет не так быстро. Но ты сильная женщина, ты сумеешь провести время с пользой, — он рассмеялся. — Твои подруги наконец будут владеть твоим вниманием без помех. Да и Камиль не даст тебе заскучать — он вместе с парой друзей решил усадить всех детей за парты в самое ближайшее время. Определенно, у этого парня большое будущее.

Мне было лестно слышать все эти похвалы Камилю — я полюбила его всей душой, мне даже стало казаться, что он действительно мой родной сын. Но разлука с любимым мужчиной причиняла такую нестерпимую боль…

— Что я должна сделать? Как я могу помочь?

— Не волнуйся, мне не нужна твоя помощь. Сейчас я отдам последние распоряжения и зайду за тобой, если ты хочешь проститься перед нашим расставанием.

Я молча кивнула, чтобы не расплакаться.

Я должна быть сильной, я обещала своему дракону…

Дальше все было как в тумане. Я старалась не расплакаться даже когда Дастин зашел за мной.

Он был собран как никогда, его брови были нахмурены, губы плотно сжаты, глаза снова казались черными.

Дастин и одет был опять в черные одежды, это был тот Милорд, которого я увидела в первую нашу встречу.

По горной тропке мы поднялись в горы. Там на большом плато нас уже ждали люди, я с удивлением узнала среди присутствующих барона Бернара, господина Дюпона, того, что страдал одышкой и все время покашливал.

Сейчас он стоял выпрямившись во весь рост, его взгляд был тверд, об одышке он, похоже, забыл. Я во все глаза смотрела на Луи, нашего кучера-щеголя — он стал как будто другим. Весь его облик олицетворял отвагу и смелость. Если бы я хотела нарисовать доблестного воина, то он был бы точно таким, каким сейчас предстал пред нами Луи.

Остальные мужчины тоже были красивы какой-то внутренней силой, было видно, что этих людей нельзя победить и нельзя остановить.

Несколько женщин стояли в стороне, они были спокойны на первый взгляд, только стиснутые руки и крепко сжатые рты указывали на их волнение.

Дастин на секунду прижал меня к себе, резко повернулся к мужчинам:

— Пора, силы всем нам!

Вокруг закружился темный вихрь, поднялся сильный ветер, и вот уже в небо взмыли драконы.

Они были прекрасны! Отважные, гордые существа, их невозможно описать словами, я никогда не видела такой силы, отваги и мощи.

Их огромные крылья сверкали, казалось, что они не летят, а плывут по воздуху, один из них слегка качнул головой — сердце подсказало мне, что это мой любимый…

Я подняла руку — пусть все боги хранят вас!

Неспешно потекли дни без Дастина.

Заканчивалось лето, по утрам стало прохладней, вечера наступали раньше.

Все в нашем поселении были заняты подготовкой к зиме.

Женщины без устали делали запасы — сушили грибы, ягоды и растения, варили варенье и делали мясные заготовки, что-то типа солонины.

Чувствовалась нехватка муки и круп — денег на их покупку катастрофически не хватало. Минералов было мало в это время года, да и продажа их шла не так хорошо, как хотелось бы.

Мужчины заготавливали хворост с дровами и ходили на охоту.

Камиль полностью погрузился в работу по обустройству школы. С несколькими друзьями они без устали приводили в порядок выделенный им домик, делали всяческие наглядные пособия, сумели даже раздобыть в большом городе бумагу и перья для записей.

Как-то утром я сидела на стуле, наматывала на ноги свои ужасно неудобные портянки, в голове навязчиво крутилась какая-то мысль, я старалась поймать ее и сформулировать…

На террасе Верети возилась с цветами, она поливала их, обрывала сухие листья, обрезала отростки для черенкования. При это она негромко напевала, я прислушалась и застыла, слова ее песенки я знала с детства:

Крутится, вертится шар голубой,

Крутится, вертится над головой,

Крутится, вертится, хочет упасть,

Кавалер барышню хочет украсть…

Я тихо подошла к открытой двери и подхватила:

Вот эта улица, вот этот дом,

Вот эта барышня, что я влюблен…

Верети резко обернулась, ее глаза широко распахнулись, мы одновременно расплакались и бросились в объятия друг другу.

Мы стояли обнявшись, две женщины, оказавшиеся волей судьбы, в другом мире, плакали и смеялись и не могли произнести ни слова…

Пробегающая мимо дома Сэди с удивлением спросила:

— Дамы, что-то случилось? Вам нужна помощь?

Верети поспешила ее успокоить:

— Просто в глаза попала пыльца этих цветов, не волнуйся, дорогая, сейчас все пройдет.

Сэди кивнула и побежала дальше.

Успокоившись, мы с Верети зашли в дом, и каждая рассказала другой свою историю.

Мы сразу договорились, что будем обращаться друг к другу нынешними именами и постараемся не болтать при посторонних о своем прошлом, как бы нам этого не хотелось.

Верети родилась в городе на Неве. Растила девочку старенькая прабабушка, родители Верети были геологами и погибли в экспедиции, когда ей не было и трех лет.

Жили Верети с бабулей в типичной для Питера коммунальной квартире на улице Марата.

У них была просторная комната с высоченными потолками и большим окном. В квартире было еще пять комнат, где жили соседи, а также общая кухня. Жили в коммуналке дружно, не без ссор, конечно, но всегда помогали друг другу. Верети улыбнулась:

— Если кто-то шел в булочную, то обязательно заглядывал к соседям — не нужно ли им тоже что-то прикупить.

Маленькую Нату, так звали Верети в нашем мире, все любили и как могли баловали— больше детей в этой квартире не было.

Девочка росла послушной, тихой, хорошо училась.

По вечерам они с бабушкой читали книги — библиотека у бабули была огромная — и пили чай с вареньем. Ната любила слушать бабушкины рассказы о прошлом, о своих родителях, которых она совсем не помнила.

Бабуля умерла, когда Ната заканчивала школу. Бабушка не успела порадоваться за внучку, когда та поступила в мединститут, как они и мечтали с бабушкой.

Ната осталась совсем одна.

— Если бы не соседи, мне было бы совсем худо, — вздохнула Верети.

Эти, в общем-то, совсем чужие люди, заменили девушке семью. А как они радовались и гордились, когда Ната получила диплом!

— Ну вот дождались! Теперь у нас есть свой врач! Еще бы жениха хорошего девочке найти, — приговаривала Анна Ефимовна, очень пожилая дама, старушкой ее нельзя было назвать, и задумчиво поглядывала на Нату, — Ты там присматривайся к коллегам, а то засидишься в старых девах, вот посмотри на меня.

Верети — Ната — в ответ только посмеивалась.

Она пошла работать в скорую. Там ей очень понравилось, бригада у них была дружная, в выходные Ната еще помогала в доме престарелых пожилым одиноким людям, словом — все складывалось отлично. Правда, на личную жизнь времени совсем не было…

Как-то зимой их машина мчалась на срочный вызов, и тут внезапно из-за поворота вылетел большой грузовик, страшный удар, все наклонилось, зазвенело…

А дальше — темнота.

Очнулась Ната уже в постели, в комнате Верети.

Она долго болела, бредила, за ней ухаживали, лечили как могли. Когда она поправилась, пришлось принять эту новую действительность…

Мы еще долго сидели, разговаривали, пили чай, плакали и смеялись — это был чудесный вечер!

Уже засыпая я подумала, что этот чужой для меня мир щедро одарил меня — здесь я нашла любимого мужчину, подругу и сына…

Погода стала по-настоящему осенней, за окнами холодало. Эх, сейчас бы укутаться потеплее, да вытянуть ноги у огня.