— Нормально.

— Точно?

— Да нормально, — я уселся и демонстративно потянулся.

— Встань, сделай приседание, наклонись вперёд-назад.

— Убедился? — ехидно бросил я старику, выполнив все его указания, внутренне понимая, что не просто так Агееч до меня докопался.

— Во время применения ярости зверя ты мог порвать связки и мышцы. Мы нашли пузырёк с зельем восстановления и напоили тебя, пока ты был без сознания. Держи котелок, ешь пока горячая.

Схватив котелок и жадно закинув в рот первую ложку янтарно-жёлтой исходящей ароматом каши, я чуть не заурчал от удовольствия, такая она была вкусная. Лира только фыркнула. Но сейчас, мне было норм приличия.

— Ты уже определился, куда нас закинуло? — поинтересовалась охотница, доскребая ложкой тарелку.

Продолжая закидывать ложку за ложкой, я огляделся. И правда, куда? Мы расположились на небольшой полянке, окружённой маленькими раскидистыми деревьями, полностью лишённых коры и листьев. Выглядели они очень мрачно, будто скелеты стояли. Что было за ними — не видно, мешал туман. Зато дождь прекратился. Но суше от этого не стало. Воздух был буквально пропитан влагой.

— Примерно, — кивнул Агееч, традиционно приложившись к фляжке. — Вон в той стороне развалины замка Некрута. До него пара километров от сюда. Если я, конечно, не ошибся. Но солнце вон оно, а такие деревья только в окрестностях этого замка и есть. Мы в своё время как-то их сжечь решили, больше из баловства, конечно. Но тогда думали, что благое дело творим. Двое суток пожар бушевал, сами чуть не сгорели, да от вылезшей нежити с трудом отбились. Но выжгли тут всё. А через три месяца, когда снова сюда судьба забросила, увидели тот же лес. Как он появился: вырос или воплотился, так и не поняли.

— Замок Некрута? Это нас километров на тридцать в сторону от дороги кинуло, а до гарнизона отсюда километров шестьдесят-семьдесят. Почти неделя пути для обычной ватаги. А у нас на одного нормального — две калеки. Две недели пути, без припасов и нормального оружия, нереально…

Что-то меня царапнуло в её словах, сильно так.

— Если хочешь, можешь идти одна. Продуктов, оставшихся, половину возьмёшь, шкуру вон. Мечи того ниндзи забери и иди себе, а мы сами как-нибудь. Да, Агееч?

Я смотрел на всё расширяющиеся глаза охотницы и не понимал, что тут такого? Хочет идти, пусть идёт. Лучше вдвоём выбираться, чем постоянно чувствовать себя гирей на чьих-то ногах. А случится чего? Век не отбрехаешься, так что — пусть идёт.

— А что, — заговорил тут старик, — если вон в ту сторону пойдёшь, дня через три-четыре на дорогу выйдешь, а по ней уж и до гарнизона доберёшься.

— Да, вы что⁈ — выкрикнула Лира, вскакивая на ноги и переводя возмущённый взгляд со старика на меня и обратно. — Меня за крысу помоечную считаете⁈

— Парень тебя, пусть сам о том не догадываясь, от долга жизни освободил, — не повышая голоса продолжал говорить старик. — Но, как бы там ни было — слово сказано! И при свидетелях. Ещё и треть своих продуктов предложил. С эльфийскими мечами он, конечно, погорячился, но то по незнанию. Я тебе свой топор отдам, к твоему ножу он нормальной парой будет…

— Я от долга жизни не отказываюсь! — прокричала охотница. — Да как… Вы вообще подумать такое могли⁈ Ладно иномирянин, он жизни нашей не знает! Но ты, Агееч⁈

— А что? — всё так же невозмутимо ответил тот. — Ты не наша. Баронская. По сути своей наёмница. А у наёмников свой кодекс чести. А заплатить нам тебе нечем.

Тут я вспомнил про золотые монеты, лежащие в специальном кармашке на поясе, но благоразумно решил промолчать. Мне ещё умения на них покупать, да как-то в посёлок охотников вернуться надо.

— Да хоть и баронская, но охотница! Даже если наёмница!

— А что не так с эльфийскими мечами? — демонстративно игнорируя охотницу, поинтересовался я у старика.

— Любое оружие, найденное в пустошах, не рекомендуется брать в руки, особенно эльфийское. Ловушки с ядовитыми иголками, посмертные проклятия — это меньшее, что можно ожидать. Есть ещё одна причина — если кто из эльфов увидит, что кто-то не принадлежащий их расе, торгует их оружием, обязательно поинтересуется откуда товар. А интересуются они, как правило, грубо. Поэтому эти мечи мы просто оставим здесь, так спокойнее будет.

Агееч помолчал, а потом, хлопнув себя по коленке, решил:

— Ладно, если решили идти вместе, значит пойдём. Чэч, помой посуду, ручеёк вон там, около тех кустов. А нам надо ещё Хорька похоронить и кристаллы добыть. Лира займёшься?

— Хорошо, только мне твой топор потребуется. И четверть добычи — моя. Я же всё-таки наёмница, — её голос так и сочился ядом.

— Вообще-то, по нашему кодексу, твоя доля — ровно треть, — усмехнулся Агееч, протягивая ей топор.

О чём это они сейчас? Она что топором могилу копать собралась? И о каких кристаллах идёт речь?

Агееч помолчал, а потом, хлопнув себя по коленке, решил:

— Ладно, если решили идти вместе, значит пойдём. Чэч, помой посуду, ручеёк вон там, около тех кустов. А нам надо ещё Хорька похоронить и кристаллы добыть. Лира займёшься?

— Хорошо, только мне твой топор потребуется. И четверть добычи — моя. Я же всё-таки наёмница, — её голос так и сочился ядом.

— Вообще-то, по нашему кодексу, твоя доля — ровно треть, — усмехнулся Агееч, протягивая ей топор.

О чём это они сейчас? Она что топором могилу копать собралась? И о каких кристаллах идёт речь?

— Слабоват, конечно, — Лира повертела топор в руках, приноравливаясь к его весу, — но пойдёт, справлюсь.

Охотница подошла к телу Хорька и, широко размахнувшись, ударила по шее. С первого раза перерубить у неё не получилось, она была права — топор был предназначен не для этих целей, и Лира замахнулась во второй раз. Фига! Я быстро отвернулся, удерживая кашу в желудке. Нет, я не такой чувствительный, да и с крыс уже привык потрошить, но тут, как-то неожиданно, да после еды. Агееч, оказавшийся рядом, понял всё по-своему. Положив руку мне на плечо, он успокоил:

— Так надо, Чэч. Здесь в пустошах, мы не всегда можем забрать тело с собой. Но голову отрубить надо, иначе Хорёк может восстать, но уже безмозглым зомби, а то и кем похуже. Я буду тебе благодарен, если вдруг так случится, чтобы ты сделал для меня то же самое. Тело закапывать не будем — твари всё равно разроют.

Тем временем охотница взялась за тело ушастого ниндзюка. Ловко орудуя ножом, она срезала чёрный балахон, а потом завязки и ремни на кожаных доспехах, оказавшихся под ним. А затем и одежду, открыв торс эльфа, покрытый замысловатой татуировкой.

— А это для чего?

— Так кристаллы доставать будет. Эльф — наш враг, напал подло, к его телу никакого уважения проявлять не надо. Тварь — она тварь и есть, неразумная, хотя и двуногое.

Решив, что тут обойдутся и без меня, пошёл мыть котелок и тарелки. Не успел домыть, как подошла Лира и, присев ниже по течению, принялась что-то отмывать. Вода вокруг её ладоней тут же окрасилась в бурый цвет.

— Покажи, — взяло вверх любопытство.

— Вот, — просто ответила охотница.

— Фига-а… — удивлённо протянул я.

Пять крупных, с фасолину, разноцветных кристаллов, действительно кристаллов, а не аморфных комочков, лежали на её ладонях и два, очень похожих на толстую, изрубленную по краям, монету.

— А охота на эльфов может быть прибыльным делом, — протянул я потрясённо. Я не каждый раз с крыс столько добываю, а тут с одного тела.

— Да, — согласилась охотница, — в приграничье есть целые кланы, занимающиеся охотой на вольных бродяг. Они, конечно, официально вне закона, но самые крупные находятся под патронажем властей.

— Мы им отвечаем тем же, — вставил Агееч. — Но добыча не такая уж и большая, думал, что будет больше. Сама сможешь посмотреть, что нам досталось?

— Нет, — мотнула головой та, — нет у меня такого умения.

— Позволишь?

Лира тут же протянула кристаллы старику. Он взял один кристалл умения и, отстегнув фляжку от пояса, протянул мне: