Серое небо расцветили всполохи пламени. Над головой разлился гневный двухголосый рёв. Не в силах отвести глаз, я молча наблюдала за тем, как алый дракон в бешенстве набрасывается на призрачного, пытаясь оттеснить его к земле; как призрачный уворачивается и лупит по противнику потоками белого пламени; как алый делает выпады, чтобы обойти врага и устремиться в мою сторону… призрачный кидается наперерез…

Удар, который нанёс алый, был такой силы, что призрачного дракона отбросило в сторону. Он заревел, и в его рёве было столько боли, что сердце облилось кровью. Оцепенение слетело, и я немедленно вскочила на ноги, в ужасе наблюдая, как призрачный дракон, встопорщив крылья, камнем устремился к земле. Торжествующе взревев, алый кинулся следом.

В последний момент призрачный, видимо, из последних сил, сгруппировался, обвив крылья вокруг себя. Его окутал белёсый туман, и на землю, совсем недалеко от меня, рухнул Иштван. Его одежда была разорвана и покрыта кровью из многочисленных ран, а глаза – закрыты.

Алый повис в воздухе прямо над ним, размашисто хлопая крыльями. Он запрокинул голову и разинул пасть, в которой затрепетал, нарастая, клуб пламени.

– Нет! – насмерть перепугавшись, вскрикнула я и кинулась к Иштвану. Плохо соображая, что делаю, встала перед ним и, расставив руки и задрав голову к небу, воскликнула:

– Я не дам тебе его убить!

И задохнулась. Что я творю?! Совсем сбрендила? Становлюсь между двумя драконами! Да меня сейчас испепелят и не почешутся!

Но рук не опустила, хоть поджилки у меня и тряслись. Просто не смогла.

Алый замер. Закрыл пасть и медленно опустился на землю. Миг – и передо мной уже возвышался Рен. Он протянул ко мне руку, будто желая схватить меня, но остановился. В его синих глазах словно промелькнула искра… сомнения?

– Ри… – тихо сказал он, и я уставилась на него, не веря своим ушам. В его голосе прозвучали те самые любящие и нежные нотки, которые я так давно не слышала. Это был голос того, прежнего Рена. Моё израненное сердце радостно запело, и я протянула к мужу обе руки.

– Да, любимый! – ласково улыбнулась я.

Наши пальцы соприкоснулись. Лицо Рена просияло… чтобы в следующий миг исказиться от гримасы страшной боли. Он отпрянул от меня, прижав руку к груди, будто что-то пронзило её.

– Ариадна! – услышала я голос Иштвана. Ничего не понимая, оглянулась и ахнула: чернокнижник , пошатываясь, стоял прямо позади меня.

– Надо уходить, – сурово бросил он мне, – немедленно!

– Почему… – вопрос встал поперёк горла.

Рен поднял голову и посмотрел на меня. Я отшатнулась. Прежний Рен исчез, и на меня вновь смотрел тот самый, чужой и незнакомый, полный ненависти Рен.

– Уходим! – рявкнул Иштван. Не дав увидеть, что будет дальше, он бесцеремонно сгрёб меня в охапку. Я слабо замычала, сопротивляясь, но перед глазами вспыхнул яркий свет, всё вокруг померкло, и Рен исчез.

По ощущениям, нас с Иштваном подхватил бешеный порыв ветра. Он ревел вокруг, завернув вокруг нас воронку; что-то, похожее на пыль, со свистом летело мимо, задевая щёку. Сквозь плотно зажмуренные от ужаса веки я видела только попеременное мелькание яркого света и чёрной тьмы, а во рту ощущала странный привкус пыльного металла.

Сквозь платье я чувствовала тепло тела Иштвана, крепко держащего меня за плечи, и то и дело обливалась краской стыда. Мы же едва знакомы, как такое воз…

«Дурёха, он тебя спасает! – недовольно проскрипел вездесущий внутренний голос, – нашла время о глупостях думать.»

Не знаю, сколько длился наш полёт. Минуты, часы, месяцы? Я потеряла счёт времени и начала обмякать, когда всё внезапно оборвалось. Мы рухнули вниз и упали на упругую, почему-то влажную, поверхность. Я больно приземлилась на спину и ахнула от резкого столкновения. Выждав на всякий случай несколько секунд, пока пройдёт головокружение, я осторожно села и открыла глаза.

Мы оказались на лесной прогалине, заросшей густой изумрудно-зелёной травой. Над нами умиротворяюще шумели берёзы и ели, меж ними мелькало голубое полотно неба. Воздух был прохладный, свежий и напоенный ароматами леса; я с наслаждением вдохнула его, почувствовав давно позабытое умиротворение.

Потом вспомнила о недавно пережитом ужасе и запоздало перепугалась:

– Иштван! В смысле, Арделиан-тар!

– Я здесь, – донёсся его хриплый голос откуда-то сбоку. Я бестолково завертела головой и увидела его совсем рядом. Иштван сидел на траве, согнув ноги, и ощупывал правый бок. Под его пальцами на рубахе расплывалось тёмное пятно.

– Что с вами? – я тут же вскочила на ноги и кинулась к нему. Упала рядом на колени. Иштван поднял голову и криво усмехнулся:

– Жить буду, не волнуйтесь. Неслабо меня ваш муж отделал.

Я вспомнила битву двух драконов в небе, услышала торжествующий рёв Алого и, не сдержавшись, сердито проворчала:

– А вы ведь хотели с ним сразиться. Не боялись проиграть? Силы-то были неравны.

Иштван метнул на меня хмурый взгляд, и я прикусила язык. В самом деле, он ранен, а я лезу напоминать ему о поражении! Где моя голова и хорошие манеры?

Последняя мысль вызвала нервный смешок, который тут же утих, когда я услышала наставительный голос Арделиана:

– Вот о последнем хотелось бы отдельно поговорить… в числе прочего. Ариадна, вы знаете, где мы находимся?

Я вновь честно оглядела поляну и увидела на противоположной её краю то, чего не заметила сначала. Там возвышалось что-то, похожее на небольшой деревенский бревенчатый домик с остроконечной крышей.

Ни домик, ни поляна были мне незнакомы, хоть и смутно напомнили детство. В похожей избушке неподалёку от нашего небольшого семейного поместья жила старушка, к которой маленькая я бегала за молоком и мёдом.

– Это ещё одно моё тайное укрытие, – тем временем сказал Иштван, и я с сожалением вынырнула из детских воспоминаний, – оно достаточно далеко от Баллашьярда, чтобы ваш муж снова мог выследить вас и явиться сюда. А теперь пойдёмте. Нам предстоит серьёзный разговор и лучше вести его в доме.

Зашипев от боли, он поднялся. Я вскочила и неуклюже попыталась поддержать его, но он лишь досадливо отмахнулся:

– Оставьте, Ариадна. Я не немощный старик, чтобы меня тащила на себе женщина.

Мы молча зашагали к дому. Я подобрала юбку повыше, чтобы уберечь её от росы, хотя в глубине души и понимала, что это бесполезно. Всё моё платье, как и жизнь до этого, были безнадёжно испорчены.

***

Вблизи домик оказался не сильно больше, чем издалека. Это было чуть покосившееся строение из потемневших брёвен под крышей из бурой черепицы. По стенам дома вились плети дикого винограда, а два небольших окошка подслеповато смотрели на внешний мир. На узкой двери была вырезана вязь из рун, свитая в кольцо.

Иштван поднялся на крыльцо, заставив ступеньки жалобно застонать, и, приложив руку к рунам, что-то беззвучно сказал. Дверь бесшумно отворилась, и Арделиан кивком пригласил меня войти. Я послушалась, и мы очутились в небольшой комнатке с давно остывшим камином, шкафом, столом и парой стульев. Воздух внутри был влажный и спёртый, и всё было покрыто толстым слоем пыли, словно дом стоял заброшенным не один десяток лет.

– Добро пожаловать, – невесело усмехнулся Иштван, держась за рану, – уж простите, если это место покажется вам недостойным вашей особы, но ничего лучше сейчас предложить не могу.

И покачнулся, ухватившись за стену, чтобы не упасть. Я оглядела нехитрое убранство и со вздохом покачала головой:

– Знаете, что, Арделиан-тар? Прежде всего нужно будет заняться вашей раной, а уже потом вести долгие беседы. Но в такой грязи я помочь вам не смогу.

– Вы ещё и помогать мне собрались? – недоверчиво переспросил Иштван, и я с лёгкой обидой кивнула:

– Конечно. Вы же меня спасли! Кроме того, вы, может, и не знали, но я закончила факультет лекарей в Академии Чернолесья до того, как вышла замуж за Рена. Думаю, что простейшие заклинания лечения ран я помню. Подождите-ка…