- Не время Карфагену ссориться сейчас с архонтом Альтавы, - покачал головой Киприан.

-Да, но и им не время ссориться с нами, - пожал плечами Григорий, - иначе арабы сожрут нас всех. И именно поэтому нам не следует отталкивать этих наемников – наше войско понесло большие потери и у нас теперь каждый воин на счету.

-А на меньшее Влад не согласится, - кивнул Киприан, - я знаю его давно.

-Ты говорил, что был у него в плену, - заметил Григорий.

-Позже я встречал его еще раз, под Фессалоникой, - заметил Киприан, - во многом благодаря ему славяне взяли тот город. Со мной, впрочем, он всегда обращался хорошо, хотя и не скажу, чтобы он испытывал большое почтение к моему сану.

-Молод, честолюбив, неглуп, - загибал пальцы Григорий,- и, похоже, умелый вояка. Он знатного рода?

-Не уверен, что их верхушку можно называть знатью, - покривил губы епископ, - но род его не простой. По меркам язычников, разумеется.

- Еще и это, - Григорий поморщился как от зубной боли, - моя дочь не может выйти замуж за язычника – надеюсь, хоть это он понимает?

-Я ведь говорил уже, что он неглуп, - усмехнулся Киприан, - думаю, его можно будет уговорить пойти на эту жертву.

-Что же, - Григорий вздохнул, - мало что я бы сделал с меньшим неудовольствием, но все же я дал слово. Если он согласиться принять крещение, - император снова поморщился, - мне придется дать согласие на этот брак. Потом, когда арабская опасность минует, я, возможно, придумаю что-то еще.

Киприан понимающе кивнул в ответ.

-А что же нобилисса Валерия, - помолчав, спросил он, - как она относится к этому браку?

Григорий криво усмехнулся.

- Ее матерью была дочь архонта Авреса, - сказал он, - и у Валерии – сердце воительницы, как и у многих женщин берберов. Во всем моем войске мало кто сможет обогнать ее на коне, ну, а флиссой и луком она владеет как настоящая амазонка. И норов у нее под стать умениям – если, что втемяшится ей в голову, то это уже не выбить. Она знает о моем обещании – и она как кошка влюблена в этого самого Владислава.

Еще двое уединились сегодня в одном из дворцовых покоев – но, в отличие от патрикия и епископа, они не тратили времени на разговоры. Комнату оглашали женские стоны, пока на устланном шелками ложе сплетались в любовных объятьях жупанич Владислав и нобилисса Валерия. Длинные сильные ноги обвили талию славянина, пока он терзал девичье лоно клинком из плоти. Горячая южная кровь делала свое дело: Валерия оказалась столь же неистовой на ложе, что и в сражениях, одинаково жадной до крови и любовных ласк. Вскоре она уже скакала верхом на бедрах славянина, разбросав по плечам длинные волосы и крича на всю комнату от избытка страсти. Когда Валерия, тяжело дыша и всхлипывая от переполнявших ее чувств, наконец, рухнула обессиленная рядом с Владом, тот, вспомнив об искусных рабынях Египта, мягко, но настойчиво направил лежащую у него на животе голову чуть ниже. Валерия на удивление быстро поняла, что от нее хотят – видимо знала о подобных утехах хотя бы понаслышке. Девичьи губы сомкнулись вокруг обмякшей плоти, а в следующий момент нобилисса заглотила ее до самых ядер. Вскоре уд Влада уже был готов к новым подвигам во славу Яра-Ярилы и Валерия, стоя на четвереньках, заходилась в крике, пока неутомимый славянин, держа ее за волосы, с удвоенной мощью входил в женское лоно.

Уже позже, когда молодые люди окончательно пресытились друг другом, Валерия прильнула к Владу, пока жупанич лениво гладил мягкую как шелк кожу.

-Значит, я у тебя не первый, - усмехнулся он.

- Но уж точно самый лучший, - пылко ответила Валерия, - у вас все мужчины такие?

-Я лучший и среди своих, - самодовольно произнес Влад, - но да, Яр не обделил мой народ своей силой. Еще до рассвета, пока мои ребята будут гулять здесь, многие женщины Карфагена убедятся в том, что я говорю правду.

-Если твои воины хотя бы вполовину похожи на тебя, - улыбнулась Валерия, - это пойдет местным только на пользу. Со времен вандалов здешний народ не обновлял свою кровь.

-Вряд ли это обновление придется по вкусу мужчинам Карфагена, - усмехнулся Влад, - также как и то, что мы занялись этим еще до свадьбы.

- Никто не посмеет сказать дочери императора, что она не была невинной на супружеском ложе, - Валерия лукаво улыбнулась, - так что впереди у нас еще первая брачная ночь.

- Тогда мне стоит поберечь силы, - сказал Влад, - если, не дожидаясь свадьбы, будем проводить время так сейчас, боюсь, на брачную ночь меня уже не хватит.

-Не верю, что такое возможно, - рука Валерии скользнула вниз, на миг стиснув упругий ствол, - точнее, я уже знаю, что это не так.

-Мне нравится, что ты так веришь в своего мужа, - рассмеялся Влад, поднимаясь с ложа, - и все же, боюсь, на сегодня нам придется прерваться. Мои люди сильно расстроятся, если их воевода так и не появится сегодня на праздничной пирушке.

Валерия разочарованно вздохнула, но возражать не стала: сама воительница, она прекрасно понимала, почему командиру важно демонстрировать заботу о своих людях.

-Увидимся утром, - сказал Влад, стоя уже одетым у изголовья кровати, - надеюсь улучшить время, перед заседанием Совета. До встречи, любимая.

Он быстро поцеловал невесту в губы и вышел за дверь. Валерия снова вздохнула и поглубже зарывшись в шелковые перины, постаралась уснуть.

Постоялый двор «Черный орел», где пировали славянские наемники, находился в десяти кварталах от королевского дворца. Влад, уже неплохо изучивший центральные улицы города, быстро преодолел это расстояние. Подходя к зданию с чучелом орла над дверьми, он предвкушал веселую попойку с соратниками, одновременно широко улыбаясь вспоминая о женщине, оставленной им во дворце. За этими приятными мыслями, он не сразу заметил, как из узких переулков позади него вынырнуло несколько человек, с ног до головы одетых в одежды жителей пустыни. Лишь когда из такого же переулка, буквально за несколько шагов до кабака, навстречу ему вышло еще несколько таких же мужчин, жупанич понял, что к чему.

- Я не хочу ссоры с вами, - произнес Влад, как бы невзначай положив руку на рукоять меча Форкия, - сегодня у всех нас праздник и я не хочу омрачать его пролитой кро…

Ему не дали договорить: один из преградивших ему дорогу мужчин что-то гортанно выкрикнул и в тот же миг из-под берберских одежд серыми змеями выскользнули клинки. Одновременно Влад заметил движение сзади и, обернувшись, едва успел отбить направленную ему в спину флиссу. Ответным ударом он отрубил державшую клинок руку и, не тратя времени на добивание искалеченного противника, срубил голову другому берберу, попытавшемуся ткнуть его пикой. Выхватив это оружие из рук убитого, Влад метнул пику в грудь еще одного разбойника.

Но тут же вся остальная свора, подбадривая друг друга воинственными криками, разом кинулась на Влада, размахивая берберскими флиссами и ромейскими спатами. Влад смог зарубить еще одного головореза, но остальные насели на него с такой яростью, что жупанич едва успел отбиваться. Он уже пропустил несколько легких ударов - и сейчас, покрытый кровоточащими порезами, чувствовал, что долго он уже не продержится. Волна слепой, нерассуждающей ярости охватила Владислава: пройти от Солуни до Карфагена, одержать множество блистательных побед, сразить одного из лучших арабских полководцев и прорваться к вершинам власти в здешних краях – чтобы пасть в грязном переулке от рук наемного отребья?!