Может, благодаря жертвам, а может тому, что буря уже улеглась, обратный путь был быстрым и легким. Сам жупанич лежал на корме, лениво пересчитывая монеты, взятые в ромейской казне и мечтая о грядущих походах. За этим он не заметил, как заснул.

Ему снился остров – похожий на тот, что они оставили и в то же время выглядевший совсем иначе. Меж острых скал вырывался черный дым и языки пламени, тогда как само море будто кипело, выбрасывая клубы желтоватого пара. И в клубах этих испарения восседал могучий волот с рыбьим хвостом и бородой из водорослей меж которых ползали разные морские гады. Огромными клешнями морской бог раздирал на части кричащих женщин, в которых Влад узнал принесенных им в жертву пленниц. Куски мяса чудовище бросало выныривавшим рядом из воды странным тварям – вроде огромных псов, но с ластами как у тюленя. Клыкастые челюсти жадно клацали, хватая куски человечины. Но тут волот увидел Влада и, вскинув клешню, оказавшуюся необычайно длинной, простер ее к молодому жупаничу. Жуткая длань стиснула плечо Влада и тот с силой дернулся, пытаясь вырваться из мертвой хватки Морского Царя.

- Эй, что с тобой? - рассмеялся Вальфрик, когда вскинувшийся ото сна жупанич схватился за топор, - я не хотел тебя напугать.

-Ты меня не напугал, - скривил губы Влад, - но больше так не делай. Чего ты хотел?

-Самую малость, - усмехнулся ют, - сказать, что мы дома. Впереди Морея!

Влад вскочил и увидел выраставшую вдали кромку берега. Довольная улыбка искривила его губы и он пинками и громкими криками начал будить остальных воинов. Лишь на миг он остановился, сморщившись от пронзившей плечо резкой боли. Задрав рукав куртки, Влад нахмурился, при виде расплывшегося на все плечо огромного синяка, подобного следу от чудовищной лапы.

-Десять номисм, - чернобородый майниот небрежно осмотрел привезенных рабынь и, заметив, как нахмурился Влад, поспешно добавил – за голову.

-Договорились, - Влад кивнул Вальфрику и тот, передал конец веревки, стягивавшей руки рабынь, их новому владельцу. Сам жупанич рассчитывал выручить больше, но в Пелопонесе не так уж много было покупателей на живой товар, готовых расплачиваться за него звонкой монетой.В Монемвасию, где можно было рассчитывать на лучшую цену, лучше не соваться – там стоял ромейский гарнизон, который бы точно не обрадовался тому, что славянские язычники продают каких-никаких, но все же подданных басилевса. А уж если бы до них дошли бы сведения о вырезанном на острове гарнизоне... Поэтому Влад, обогнув полуостров Элос, на котором стояла Монемвасия, причалил к гористому полуострову Мани. Здесь, в ущельях между отвесных скал прятались деревни где, втайне от имперских властей шел рабский торг. У Влада здесь имелось немало знакомых – потомки спартанцев, коими мнили себя майниоты, дикостью и свирепостью мало чем отличались от славян и с ними же они ходили в набеги на север. Даже христианство не смягчило здешние нравы, а уж с тех пор как Царьград утратил власть над здешними землями, майниоты и вовсе отреклись от Распятого бога. В горных башнях-крепостях, где жила местная знать, также как и в затерянных меж скал деревнях, майниоты вернулись к почитанию Зевса, Артемиды и Четырехрукого Аполлона.

- Ты можешь далеко пойти, молодой воин, - заметил майниот Клеон, скупивший рабов, - рад был иметь с тобой дело. Надеюсь, увидеть тебя вновь с хорошим товаром.

- Я тоже, - кивнул Влад и уже собирался уходить, когда вспомнил еще кое-что.

-Слушай, Клеон. А какой ваш бог выглядит как? - и он описал существо на мозаике,найденной в храме средь прибрежных скал. Клеон его внимательно выслушал и кивнул.

- Это Форкий, - сказал он, - древний бог моря, древнее Посейдона, отец многих чудовищ. Никогда не слышал, чтобы где-то еще имелись его изображения.

-Значит, мне повезло, - криво усмехнулся Влад. Отказавшись от приглашения на пир, что давал Клеон в своей крепости, жупанич поспешил на корабль.Продав девять рабынь, Влад получил триста номисм - больше чем все, что ему когда-либо удавалось награбить в походах за Перешеек.Вкупе с награбленным золотом и серебром, это составило свыше пятисот номисм, которых хватило бы на покупку оружия и нового корабля.

Вскоре лодья бросила якорь в устье Эврота – именно в его топких низовьях расселилось племя Влада. Из-за множества болот и мелких озер местные славяне приняли имя езеричи – «озерные». Первые славяне явились сюда мало что не век назад, а уже после сюда явилось племя Влада, смешавшееся с прежними славянами, перенимая и их имя – «драговичами» сейчас звались лишь самые родовитые. Впрочем, имя пришельцев с севера оказалось в здешних болотах не мене уместно, чем прозвище их предшественников. Сейчас же вдоль Эврота густо стояли деревни славян, поселившиеся на землях, отобранных у греков. Немногочисленные из уцелевших исконных жителей давно смешались с пришельцами, из-за чего средь славянской речи нет-нет, да мелькали греческие слова. Средь саманных домишек простонародья высилась каменная крепость, некогда принадлежавшая знатному ромеею, а нынче доставшаяся жупану. К этому строению и направил сейчас стопы младший сын правителя драговичей.

Взятые в деревнях острова зерно, оливковое масло, а также топоры, лопаты и плуги, Влад отдал в племя. ЖупанВойнимир, глядя на принесенную сыном добычу, одобрительно усмехнулся в густые усы, довольны остались и старейшины. Лишь старший брат Войко пренебрежительно хмыкнул при виде трофеев младшего брата.

-Вижу, на море удача улыбается тебе не больше, чем на суше, - сказал он,- там ты отдавал добычу жупанам милингов и сагудатов, а сейчас все, чем ты можешь похвастаться - это радость простого селянина. Что же, хоть будет чем им работать на жупанских наделах.

- Каждому свое, братец, - усмехнулся Влад, - ты же не думаешь, что заберу себе плуги и зерно? Властитель должен знать, чем радовать селян, а что – отдавать в дар Богам.

Он распахнул плащ и Войко чуть не отшатнулся, когда Влад вынул из ножен большой меч с рукоятью отделанной золотом. Бросив на брата насмешливый взгляд, Влад подошел к идолу Перуна и возложил меч на его алтарь.

-Прими эту жертву, Отец Побед, - сказал жупанич и посмотрел на Войнимира, - пусть первый пленник, которого приведут в село будет заколот на алтаре Перуна этим мечом. Раньше он принадлежал командиру ромеев.

Влад не стал уточнять, что меч он снял с мертвого, зарезанного спящим воина.

- Пусть будет так, - кивнул Войнимир, в то время как Войко помрачнел еще больше. Криво усмехнувшись, Влад коротко поклонился отцу и покинул крепость

-Ты схватываешь на лету хёвдинг, - усмехнулся догнавший его Вальфрик, - но твой брат явно не рад твоим успехам.

- Боюсь, мне придется жить с этим и дальше, - усмехнулся молодой человек, - как жил с его нелюбовью всегда. Он все время будет бояться, что я обойду его в праве стать вождем.

-А ты этого хочешь? – спросил Вальфрик. Влад молча пожал плечами и ускорил шаг.

Вскоре Влад забыл о недоброжелательности Войко, что есть сил готовясь к новому набегу. В него Влад собрался после жатвы, на удачу окропив кровью раба последний не сжатый сноп - «Велесу на бородку». В этот раз за жупаничем пошло куда больше народу: денег, а также захваченного на острове воинского снаряжения, хватило чтобы собрать больше полусотни воев. Теперь дружина шла в поход не только с топорами и деревянными щитами: каждый воин имел железный шлем; небольшой круглый щит; кожаный панцирь обитый металлическими пластинками; короткий меч, несколько дротиков и копье. Отец и Вальфрик все лето гоняли парней по боевому построению, так что к осени дружина вполне уверенно строила стену щитов.