- Вот мы и снова встретились, ромейский ведун.

За время, прошедшее со взятия города, Влад успел сменить доспехи на длинную тунику и темно-зеленый плащ, расписанный серебряными нитями. Этот костюм был найден средь вещей убитого хозяина дома, в который заселился Владислав, тут же прибравший к рукам все имущество бывшего владельца. Включая и его дочерей – Елена и Ирина, две юные ромейки с курчавыми волосами и темными глазами, одетые лишь в шелковые ночные рубахи, дрожа от страха, накрывали на стол. За время, проведенное в Солуни, Влад привык обедать на большой веранде под сенью оливковых деревьев и виноградников. Сейчас перед жупаничем стоял кувшин с вином, лежала коврига душистого хлеба и пара жареных цыплят на расписном блюде. Напротив молодого воеводы хмуро восседал епископ Киприан в своем обычном облачении – разве что без золотых украшений, содранных жадными руками грабителей. Священнослужитель почти не ел, тогда как новый хозяин дома с удовольствием отдавал должное и вину и мясу.

-И трех лет не прошло с нашей последней встречи, - откинувшись на спинку мягкого кресла жупанич сыто рыгнул, - и вот ты снова мой пленник! Как тебя занесло в Солунь?

- Я всегда там, куда направит мои стопы Господь, - негромко произнес епископ, - из-за войны с арабами я пока не мог вернуться в Карфаген. Поэтому я и задержался для служения в городе, что дал мне свободу от языческого плена.

-Недолго длилась твоя свобода, - Влад небрежным взмахом руки велел рабыням убраться и сам налил себе вина, - благодари своего Распятого, что я добрался до тебя раньше, чем люди Ратмира. Твоим собратьям повезло меньше – и сейчас ведуны гадают по их внутренностям на церковных алтарях.

-На все воля Божья, - голос епископа предательски дрогнул, - погибшие во славу его мученики восседают одесную Христа.

-Может, тебе тоже пора к ним, - прищурился Влад, - я всегда готов оказать услугу старому знакомцу. Тем более, что вряд ли кто снова захочет заплатить за тебя выкуп.

-На все воля Божья, - повторил Киприан, - я готов принять мученический венец. Но может статься, что живым я буду тебе нужнее, чем мертвым.

-Именно поэтому я пока не отдал тебя супруге, - хмыкнул Влад, - просто потому, что от мертвого мне вообще не будет толку. Разве что твоя смерть порадует Богов.

-Разве мало ты уже натешил бесов, которым поклоняются твои сородичи? – спросил Киприан, - подумай, наконец, о себе.

-Если я буду думать только о себе, то, что Боги подумают обо мне? - сказал Влад, - я не торгуюсь с теми, кто дал мне все.

-Все чем ты владеешь, дал тебе один Бог, - убежденно сказал Киприан, - Истинный Бог, которого ты не знаешь.

- Зато я знаю, как помогают мои Боги, - Влад невольно провел пальцами по рукояти меча Форкия, - но я не ведун, чтобы много говорить о Них. Давай лучше поговорим о тебе.

Киприан раскрыл было рот, но сказать нечего не успел: вынырнувший из-за виноградных зарослей бойник подбежал к Владу, тихо сказав ему на ухо несколько слов.

-Ратмир хочет меня видеть, - сказал Влад епископу, - можешь съесть все, что осталось. А потом, - жупанич повернулся к бойнику, - пусть его проводят в комнату, где я приказал его держать. Не спускать с него глаз, но и не трогать…пока. Может быть, он захочет взять одну из тех греческих девчонок – не отказывай ему и в этом.

Бойник молча кивнул и Влад, отвесив побледневшему епископу насмешливый поклон, быстро вышел с веранды.

- Я огорчен, Влад, - Ратмир и вправду выглядел разочарованным, - не ждал, что твои люди начнут мутить воду. Думал, мы обо всем договорились.

Ратмир и Влад распивали сливовицу в трапезном зале большой виллы, ранее принадлежавшей ромейскому наместнику Солуни. Сам ромей покончил с собой, прежде чем до него добрались славянские захватчики, но Ратмир, захватив его дом, нарядился в одежды убитого – шелковый хитон и темно-зеленый плащ – сагион, расшитый золотом и серебром. На груди красовался нашитый на плащ кусок пурпурной парчи: Влад уже знал, что этот знак, именуемый здесь таблионом – символ особы приближенной к императору, которой, судя по всему, являлся и здешний наместник. Оставалось лишь догадываться, насколько такое облачение льстило самолюбию князя драговичей и как возвышало в собственных глазах над своими союзниками.

- Воду мутят не только мои люди, - ответил Влад, - немало и твоих воинов тоже считают, что их обделили при разделе добычи. Да и мне ты обещал половину.

- Это было раньше, - сказал Ратмир, - еще до того, как я понял, что самая большая добыча – это сам город.

- Многие недовольны, что ты не разрешил продавать горожан в рабство.

- Что взять от недалеких вояк, не видящих дальше своего меча, - усмехнулся Ратмир, - они думают только о золоте, вине и женщинах. Ради этого они готовы разорить Солунь, не понимая, что это все равно, что убить курицу, несущую золотые яйца.

-А ты хочешь, чтобы она неслась до бесконечности? – спросил Влад.

-Этот город заслуживает большего, чем просто быть растащенным жадными до добычи болванами,- убежденно произнес Ратмир. – Здесь середина греческой земли, все богатства стекаются сюда – из Царьграда и Рима, с Египта и аварских земель. Умный человек извлечет из этих места в разы богатства, чем от самого большого грабежа. А ты, Влад, умен, хоть и молод – поэтому ты поймешь, что я хочу сделать.

- И что же? – спросил Влад.

Ратмир оглянулся на стоявших у входа в трапезную дружинников и нетерпеливым жестом руки приказал им убраться отсюда, после чего склонился к Владу.

- Я хочу сделать Солунь столицей, - понизив голос, сказал он.

-Столицей чего?

- Собственного княжества! – не в силах сдерживаться, воскликнул Ратмир, - хватит нашим народам грызться друг с другом на радость ромеям. Свары, что ослабляют нас, прекратятся, когда над всеми - драговичами и сагудатами, велегезитами и струмянами, - возвысится великий князь.

-И им будешь ты?

- Разве не я взял Солунь, не сделал то что не удалось даже аварам? Разве есть у здешних славян более достойный правитель?!

- Не все так считают, - сказал Влад, - вспомни струмян.

- И они поплатятся за предательство, - поморщился Ратмир, - после того как я укреплюсь здесь, то сразу пойду на восток. Если ты прижмешь их с моря – они сдадутся, а вслед за струмянами остальные покорятся без боя. Ты же, за все, что ты сделал для взятия города, станешь моим подручником – и над тобой не будет никого кроме меня. Если хочешь – я верну тебе княжение езеричей, а может – и отдам всю Морею.

-Широко замахнулся, - хмыкнул Влад, - одной Солуни тебе мало?

-Конечно! Я создам свое царство, не хуже чем у авар или ромеев: Афины, Коринф, вся Эгеида – все это станет только нашим, славянским!