Об этом я думала, глядя на удаляющуюся спину Фредди. Парень ковылял к крыльцу своего дома. Рохт успел его «обрадовать», что завтра, точнее, уже сегодня к адепту придут с визитом законники и нужно будет дать показания.

К нам дознаватели тоже должны были явиться, и папа разрывался между привычным «бежать» и приличествующим добропорядочному горожанину «остаться» и тем выполнить свой гражданский долг, а заодно не отсвечивать. Скрепя сердце папа остановился на втором варианте.

Уставшие, мы вернулись в наш дом. Черная ведьма обработала раны отцу, Рохту, срастила заклинанием кости брату и наложила всем повязки. А после сообщила непререкаемым тоном, что жизни отца и Нара ничего не угрожает, в отличие от дракона. Тому следует обратиться в лечебницу: слишком много повреждений вкупе с последствиями от бодрящих эликсиров, действие которых начало сходить на нет, требуют неусыпного контроля лекарей.

Рохт кивнул.

– Кажется, вы правы, мне и правда нужно к целителям, – произнес он.

Я же мысленно взвыла: если упрямый ящерюга согласился отправиться к магам жизни, значит, дело швах.

– Я поведу, – выдохнула и узнала в своем голосе мамины категоричные интонации.

Дракон открыл было рот, явно чтобы возразить. Но папа его опередил:

– Совет: лучше не спорить. Хелл – дочь черной ведьмы, на которой я уже двадцать лет женат. И поверь мне, дочь пошла в мать.

Рохт рот закрыл, так и не сказав ни слова. Согласился.

Только я встала с дивана, чтобы помочь дракону подняться и поехать в лечебницу, как в дверь постучали.

Мы переглянулись. Я посмотрела на часы. Шесть утра. Кто мог явиться в такую рань? Еще один стук. Два коротких удара, промежуток. Два коротких.

Они показались мне смутно знакомыми, я не могла…

– Ложись! – гаркнул папа.

Очередь из магомета изрешетила входную дверь, пока мы расползались по укрытиям.

Мы с Рохтом оказались вместе за диваном. Папа спрятался за комод, мама умудрилась нырнуть в дверь, ведущую в подвал, а Нару досталось кресло.

– Хэлл?! – И вот странно: вроде дракон произнес мое имя, требуя ответа, а по ощущениям – выругался.

Я же не разменивалась на пояснения. Стук, который показался мне знакомым… он принадлежал Чистильщику – цепному псу главаря самой крупной банды нового континента. Этот головорез оставлял после себя реки крови, мстя по указке своего хозяина. Того, против кого отец дал показания. Того, кто поклялся убить всю нашу семью.

– Как нас нашли?! – перекрикивая звуки выстрелов, спросила я у отца.

Папа, сунув руку под комод и нашаривая что-то, проорал:

– Кажется, я был слегка неосмотрителен, когда искал Нара.

– Слегка?! – выдохнула я, припоминая, куда положила закладку с разрыв-порошком. Кажется, под цветочный горшок с напрочь засохшим фикусом. И еще парочку на втором этаже…

Папа наконец достал то, что искал под комодом, – набор метательных ножей. Нар же, создав небольшой портал – диаметром с мою ладонь, вытащил из него припрятанный где-то магомет.

Рохт, глядя на это, не удержался от замечания:

– Привычка хранить оружие так, на всякий случай, в самых неожиданных местах – тоже традиция семьи Бертрандо?

– Да! – рявкнула я. – У нас вообще традиций много. Мы традиционная семья!

– Я это уже понял!

И тут братец крикнул:

– Эй, сестренка, лови! – и кинул мне выуженный из портала клинок.

Острие должно было воткнуться рядом с моей головой в обивку, но одна наглая драконья лапища перехватила за рукоять оружие в полете.

– Спасибо, – процедил Рохт мелкому тоном, в котором благодарностью и не пахло, и уже мне приказал: – Сиди тихо, не высовывайся!

Тут со звоном разбилось стекло. Это к нам через окно зашвырнули магическую бомбу.

Рохт, который, видимо, не любил, когда ему что-то подкидывают, недрогнувшей рукой схватил ее и… швырнул обратно!

Раздался взрыв, все заволокло дымом. Следом – треск вышибаемой двери.

Я увидела вспышки зарядов в алхимическом тумане, смазанные тени. Рохт ринулся из-за укрытия, папа тоже.

Смазанные тени, выстрелы, звон стали. Все это было ожидаемо. А вот боевой призрак на взводе – нет.

Привидение вынырнуло из-под пола прямо перед лицом кого-то из головорезов, которые ворвались вместе с Чистильщиком, вселилось в тело головореза, и тот разрядил всю гашетку по своим же.

Дальше смотреть было некогда.

Ко мне подобрался еще один наемник. Я рванула к заветному фикусу. Убийца – за мной. Но я успела раньше. Выдернула заветный пакет, при этом разорвав его, и швырнула порошок в противника. И щелкнула пальцами, пытаясь высечь магическую искру.

Упс! Забыла, что резерв пуст. Дважды упс! Это оказался не разрыв-порошок, а жгучеяд.

Громила схватился за лицо и взревел. Но громче его крика был звук. Гулкий. С таким половником дубасят о пустую кастрюлю.

Оглянулась. Мама держала в руке свой родовой чугунный котел. В нем была вмятина от чьей-то башки. Судя по тому, что у маминых ног лежал недвижимым какой-то мордоворот с разможженной башкой, это он решил напасть на черную ведьму. Самоубийца!

Я замерла на миг. И это чуть не стоило мне жизни. Мимо, у виска, просвистел клинок. Я оглянулась туда, откуда он прилетел, и увидела Рохта. А затем медленно повернула голову и…

Чистильщик остался стоять. С клинком, который вошёл точно меж глазниц. Затем его тело все же покачнулось, и он упал. Хотелось бы сказать – в оглушительной тишине, но нет. За окном кто-то продолжал вопить.

Нар выглянул на улицу и сообщил:

– Ничего странного, это нашего убийцу догрызают хищные растения в палисаднике.

В доме же живых головорезов не осталось. Но это я узнала позже, а пока… Рохт покачнулся. Точно так же, как до этого Чистильщик. На свежих повязках начало расползаться алое пятно. Открылась старая рана.

Я не помнила, как подскочила к дракону. Закинула его руку себе на плечо, поднырнула под мышку, чтобы не дать ящерюге упасть, и… Мы грохнулись бы вместе, если бы не папа. Он поддержал Рохта с другой стороны. А затем помог дотащить до машины и усадить во внедорожник.

Я запрыгнула на водительское сиденье, вжала педаль газа, схватилась за руль и уже была готова стартануть, как услышала от отца:

– Мы тут все приберем, а потом сразу уедем. Наверное, в Южную столицу. Я тебе позвоню, чтобы заехать, забрать…

Кивнула в знак того, что услышала и поняла, хотя, по правде, ни демона не услышала и ничего не поняла. Сейчас все мысли были о Рохте.

Я домчала до лечебницы, той самой, куда мы привезли того раненого из квартала Серых теней. И первой, кого я увидела, была гоблинша, которая еще вчера давала Рохту бодрящие эликсиры. Я вцепилась в нее клещом, потащив к машине. А когда целительница увидела дракона, уже и приставать к ней было не нужно.

Рохта погрузили на носилки и унесли в операционную. У ее дверей я просидела все то время, пока лекари боролись за жизнь дракона. Они его спасли.

– Через месяцок будет как новый, – заверила гоблинша, сверкая клыками.

Ее слова сработали словно спусковой механизм. Мои ноги подкосились, мир качнулся, посерел, а затем и вовсе подернулся черным туманом, в который я провалилась.

Пришла я в себя в палате к вечеру. Оказалось, что я умудрилась упасть не в один обморок, а сразу в два: физический, вызванный усталостью, и магический, вызванный истощением ауры.

– Значит, так! – начал целитель, который пришел, чтобы меня осмотреть. – Три месяца запрещаю использовать магию. Даже к дару обращаться, – с этими словами на мне застегнулись магические браслеты – блокаторы силы. – Возможно, в этом случае способности и вернутся. А пока – крепкий сон, прогулки на свежем воздухе, физическая активность…

– А можно пассивность? – не удержалась я от вопроса.

– В смысле? – не понял врачеватель.

– Я как-то наактивничалась уже за последние несколько суток…

Меня критически осмотрели и пришли к выводу, что такой деятельной девушке и вправду активность ни к чему.