– Да уж… – протянула Джи и, сложив руки на груди, недовольно побарабанила пальцами по сгибу локтя. – Вот всегда он опаздывает! Что на свидания, что на свадьбу, что на спасательную операцию. На свою смерть тоже наверняка опоздает так, что ему на кладбище будут ставить прогулы! – припечатал черная ведьма.

Заговорить с ней в это момент решился бы разве что безумец или смертник. Ну или Рохт. Что последний и сделал:

– Как вы нас нашли? – спросил он так, как это могут только офицеры правопорядка.

Мама смерила дракона оценивающим взглядом, скривилась, но снизошла до ответа:

– Нейтс сообщил, что вы направляетесь в центр. Дальше было лишь дело магии: ведьма просто не может не найти родную дочь, если между нами всего пара миль и нет никаких экранирующих амулетов и заслонов.

– Но папа же не ведьма, – напомнила я.

– Пф! Как будто он не умеет ставить следилки, – возразила мама.

После этих слов на лице Рохта промелькнула тень неудовольствия. Еще бы! Кажется, кто-то решил составить ему конкуренцию в установке маячков. Интересно, куда папа…

Мысль так и не успела до конца сформироваться в моей голове, потому что мы увидели папину машину.

Отец появился не так эффектно и стремительно, скорее скрипя на все рессоры. Мы же скрепя сердце смотрели на агонию пикапа, доезжавшего последние футы своей жизни. Как только папа остановился, от его машины отлетело колесо, в кузове что-то громыхнуло, а затем отвалился изрешеченный пульсарами боковой борт.

Отец, выпрыгнувший из кабины, внешне выглядел целее машины. Только насколько целее – судить не берусь. Судя по разом помрачневшей маме, разрыв в счете «пикап-папа» был не очень-то и большой.

– Кто тебя так? – мрачно спросила мама, обращаясь к отцу.

– Да один хмырь…

– Надеюсь, он уже труп? – уточнила черная ведьма, подходя к мужу. Ее открытая ладонь зависла на уровне его груди, и папа прикрыл глаза. На его лице напряжение сменилось расслабленностью, а до этого резко обозначившиеся морщины словно немного разгладились.

– Еще нет, но я над этим работаю, – нехотя, не поднимая век, произнес Бертрандо.

– И где он теперь? – мама говорила спокойно, но я не обольщалась. Потому что именно таким голосом черные ведьмы насылают самые страшные проклятия.

– За той дверью, в посольстве, – вмешалась я в разговор родителей. – Скорее всего, там и Нар…

Имя брата подействовало на маму сродни удару огненного протуберанца, она порывисто отняла руку от груди мужа и сделала несколько шагов к входу. Наверняка она бы и добежала до дверей, но Рохт перехватил ее, сделав это в исконно драконьих традициях – не за руку или заступив дорогу.

Ящерюга просто закинул ее на плечо со словами:

– Никуда вы, госпожа Бертрандо, не пойдете, пока мы обо всем не договоримся.

– Опусти меня на землю, чешуйчатый, пока есть чем опускать! – потребовала мама, наплевав на предупреждение Рохта.

Она сверкнула глазами на ящерюгу. Да так, что на кончиках моих пальцев вспыхнула сила, готовая в любой миг сорваться, превратившись в щит, чтобы отразить мамино проклятье от дракона. Я отлично знала Джи Бертрандо и даже не сомневалась, что она это сделает.

Но тут неожиданно за защиту законника встал… папа!

– Дорогая, он прав! Я уже успел оценить размах, с которым действуют… – тут папа замялся, глянул сначала на Рохта, державшего на плече его супругу, потом на меня и скомканно произнес: – Те, кто похитил нашего сына.

– И с каким же? – извернувшись змеей, чтобы видеть мужа, прошипела мама, отвлекшись от наипервейшего для черной ведьмы занятия – мести.

– С впечатляющим, – недовольно проворчал отец. – Они действуют под покровительством даже не законников, а безопасников. И не рядовых, а верхушки. Чувствуешь уровень доверия и проникновения между преступной и правоохранительной структурами? – иронично закончил он.

Мама ощутила, прониклась и даже высказалась на этот счет. Спич, правда, вышел бранным, но зато отражал суть: в благородном деле спасения Нара нельзя верить даже тем, кто должен защищать закон.

– Как будто ты когда-то на них полагалась, дорогая, – имея в виду офицеров, ответил папа и обратился уже к Рохту: – Не могли бы вы вернуть моей жене вертикальное положение. Она, кажется, уже слегка остыла.

Ставя маму на землю, дракон на свою голову решил уточнить у отца:

– Как вы поняли, что ваша жена успокоилась?

– Она не пытается вас убить вот уже минуту, – был лаконичный ответ папы.

Мама на это лишь фыркнула, а затем, одернув платье, деловито уточнила отчего-то не у папы, а у Рохта:

– Хорошо, раз вам всем так нужен план, выкладывай, как мы будем их убивать?

– Для начала нужно проникнуть внутрь. Желательно тихо и незаметно, – ответил дракон. – Есть идеи?

Папа отвел глаза: его фирменным стилем взлома было вынести дверь с косяком к демонам собачьим. Сейчас же, увы, этот способ не годился. Да и отмычки, как я подозревала, тоже: раз Кремню дверь открыли, значит, за ней кто-то да стоит. Парадный вход тоже отпадал: посольских приглашений у нас не было.

Понимали это мы все… только никто не решался озвучить.

Мама же задумчиво посмотрела в небо и протянула:

– Дело труба…

– Дорогая, не пессимиз… – начал было отец.

– Я говорю: плевое дело в вентиляционную трубу влезть, – возразила мама.

– Только я сомневаюсь, что на ней не стоит охранка, – заметила я.

– Наверняка она стандартная, а не базовая, – возразил отец.

– Значит, нужно устроить синхронное срабатывание, тогда сигнал от трубы не заметят, – тут же предложила чёрная ведьма.

Мы перебрасывались замечаниями, предложениями, как горячими каштанами, только успевай ловить и отбивать. Рохт же, слушавший это и не вмешивавшийся, только и успевал, что переводить взгляд с одного Бетрандо на другого, пока наш план обрастал деталями.

Папа являлся в нашей семье основной ударной силой: хук у отца был отменным, как магический, так и обычный, и он им мог поправить противнику взгляд на многое. Но сегодня Нейтс уже отвоевался. Кремень все же зацепил его. Так что не факт, что у него хватит сил пролезть в трубу.

Маме же всегда отлично удавались маневры отвлечения. Устроить скандал, погром, массовую истерию, дымовую завесу, огненный шквал… В этом Бриджине Бертрандо не было равных.

Так что выходило, что лезть в трубу мне. Папе – прикрывать, маме – устроить срабатывание сигналки.

Мы закончили разработку плана за пару минут и все втроем посмотрели на мрачного Рохта, который стоял, сложив руки на груди. Видимо, ящерюга еще не решил, радоваться ли ему, что достались такие профессионалы своего дела, или огорчаться. Поскольку ремесло-то преступное.

– Дочка, будь осторожна на крыше… – Мама взяла меня за руку, собираясь продолжить напутствие.

– Хелл остается тут вместе с вашим мужем. Я все сделаю сам, – перебил ее дракон.

Маме это не очень нравилось. Но подвергать риску свою дочь она хотела еще меньше. Да и я прекрасно понимала, что одна, повстречайся мне охрана, не факт, что смогу победить. Все же навык удирания у меня был развит куда лучше, чем ближнего рукопашного боя. Но отправлять Рохта одного… И все же я нехотя согласилась:

– Хорошо.

Рассредоточились мы быстро. Дракон без труда взобрался на крышу соседнего дома, а затем легким, я бы сказала, кошачьим прыжком (не без помощи магии, правда) очутился на черепичном скате посольства.

Я, стоя рядом с мамой, напряженно следила за ним, кусая губы. Ноги буквально сами готовы были сорваться на бег и…

– Кажется, здесь от тебя помощи не добьешься, – фыркнула мама. – Все мысли будут только о нем…

О ком «нем», черная ведьма не уточнила, но мы все равно обе прекрасно друг друга поняли.

– Я дала обещание, что останусь тут, – выдохнула я.

– Ты же моя дочь! – усмехнулась мама. – Дала – так забери. Или укради. А потом подбрось обратно, словно и не брала вовсе… – это было ее благословение. Вот такое странное, зато от души.