Вдруг стало так жарко, что легкая блузка показалась нестерпимо плотной. Еще немного – и я точно в ней изжарюсь. Я нервно выдохнула и постаралась сосредоточить внимание на чем-то нейтральном. Например, на шее дракона. Да! Точно! Шея! Она всяко лучше глаз Рохта, в которых можно утонуть, соблазнительных мужских губ…

Я с усилием сконцентрировалась на мужском кадыке. Тот дернулся. Да и в целом, судя по дыханию ящерюги, с самообладанием у дракона было сейчас немногим лучше, чем у меня. И это заставило вновь посмотреть в лицо Рохта. Он нахмурился, продолжая неотрывно глядеть на меня, и даже подался чуть вперед. Его дыхание я чувствовала уже на своих губах.

Дракон замер в самую последнюю секунду. Его губы сжались в линию, тело напряглось, словно он приготовился к сражению. Только с кем? Не со мной же. Тогда… с собой?

Рохт тяжело выдохнул и четко, я бы сказала, даже излишне по-деловому провел пальцем по моей коже, стирая соус. И сделал шаг назад.

Только я успела заметить, что пальцы, которыми он меня касался, дракон сжал в кулак. Да так, что костяшки побелели.

– Вернемся в лечебницу, – хрипло произнес Рохт. – Надеюсь, Нора сумела привести в чувство нашего пациента.

– Да-да, – согласилась я поспешно, про себя подумав: кто бы еще привел в чувство меня саму. Да хоть та же Нора. Я даже на нее согласна. Лишь бы не думать… обо всем!

Но, к сожалению, пришлось. Вернувшись в лечебницу, мы узнали, что гнома удалось привести в чувство. Только он был слишком слаб, так что на полноценный допрос рассчитывать не приходилось.

– У тебя пять минут, – строго предупредила гоблинша.

– Нора, ты чудо! – выдохнул Рохт и кивнул мне: – Хелл, пошли.

«Пошли» в исполнении дракона выглядело почти как полетели. В палате мы оказались через пару минут.

В лучах начавшего клониться к закату солнца на целительской койке лежал гном. Белоснежные простыни были немногим светлее, чем бледная кожа раненого. Какие-то провода и трубки амулетов окутывали коренастое тело бородача и отходили от него, присоединяясь к мерцавшим и пиликавшим артефактам и индикаторам.

Гном посмотрел на нас мутными глазами, видимо пытаясь сфокусировать взгляд.

– Узнаешь нас? – спросил дракон, присаживаясь на стул рядом с кроватью.

– Не-е-е… – просипел подгорник.

– А если я отключу артефакты? – становясь рядом с Рохтом, спросила я. И перехватила одну из трубок. Еще не пережимая, но явно давая понять: сделаю это без колебаний, если не услышу того, что мне нужно.

Гном перевел взгляд на меня и с усилием ответил:

– Теперь да…

– С кем будешь говорить, Моррун? С ней или со мной? – глядя на бородача, задал второй вопрос Рохт.

– С тобой, – отозвался гном.

– Браслет, который у тебя, откуда он?

– Я… – тяжело дыша, начал бородач. – Сегодня утром его получил. Мне притащ… привезли двоих. Сказали: как обычно. Отправить по этому адресу.

– Как отправить? – напряженно спросил Рохт.

– Телепортом.

Услышав это, я про себя выругалась, но сжала кулаки, чтобы не вырвалось ни звука. Не нужно было мешать дракону вести допрос. Свою роль в нем я уже сыграла. Не стоило оттягивать и так слабое внимание Морруна на себя сейчас.

Хотя внутри все орало до боли. Пекло! Пекло! Пекло! Если брата протащили телепортом, он сейчас может быть где угодно!

Зато теперь стало понятно, почему к этому гному шли все нелегалы в округе!

– Телепорт твой? Или пользовался артефактом переноса? – с нажимом спросил Рохт.

– Артефактом. Он у меня с настройками, перекидывает в пределах десяти миль, не больше, – хрипя, произнес гном. – Чтоб, значится, с новыми документиками, которые я выправил, – и сразу в нужное место, не привлекая внимания ищеек…

– А этим двоим, которых утром привезли, ты тоже липовые документы делал? – продолжил допрос дракон.

– Кхе-кхе… – гном попытался откашляться. Но вместо этого выплюнул сгусток крови. – Им-то? Нет. Когда люди Гвоздя приводят кого для переброски, то им ксивы без надобности.

– Почему? – вырвалось у меня, и я непроизвольно пережала трубку. Один из кристаллов тут же запищал, отчего пришлось расцепить пальцы, а потом и вовсе опустить руку – от греха подальше.

Гном, которому я перекрыла на пару секунд подачу кислорода, судорожно вздохнул и с ненавистью посмотрел на меня, но все же ответил:

– Точно сказать не могу, но ходит слух, что чародеев продают. Сильные маги – дорогой товар, но из-за дара их легко найти поисковым заклинанием. Поэтому их долго не держат в столице. Сутки – не больше… А потом – поминай как звали. Не найти.

Сутки… всего сутки, из которых прошло почти двенадцать часов. У меня все внутри похолодело, руки мелко затряслись, а внутренности словно облили едкой кислотой. Мне доводилось слушать о торговле магами, но банды Нового континента этим не промышляли: конклав чародеев мстил за своих, невзирая на законы. Маги убивали не только всех, кто был причастен к таким похищениям, мгновенно смертельные проклятья ложились на целые семьи. Однажды, полвека назад, так с лица земли был стерт целый городок. После этого случилась череда уличных войн между черными чародеями и конклавом. Законники в нее разумно не вмешивались. Длилось это все с десяток лет и закончилось перемирием. Но с тех пор бандиты магов стараются не похищать, а конклав, в свою очередь, – не лезть в дела преступных кланов.

В изначальных же землях такой резни не было, и как итог – похитили моего брата. И еще одного адепта. Если верить словам его матери, парень был с сильным даром. Такой станет отличным рабом на невольничьем рынке или жертвой на алтаре. Как и Нар. И если мы с драконом не поторопимся, то все, что у меня останется от младшенького, – это долбаный браслет. Сейчас я смотрела на это украшение, что обхватывало запястье гнома, как завороженная. Хотелось стащить амулет, созданный братом, с волосатой руки коротышки. Но я подавила это желание и еще раз задала вопрос:

– Как у тебя оказался этот браслет? – И указала взглядом на руку бородача.

– А… Этот… Будь он неладен… – чуть приподняв запястье, словно чтобы убедиться, что амулет все еще на нем, произнес гном. – Его мне дали в счет уплаты. Я одного парня нормально перебросил, он сам в портал пошел. А второй, темный такой, заартачился. Размолотил мне на столе кучу всего. Я, значится, за это у людей Гвоздя потребовал дополнительной платы. А у них с собой не было. Так они с парня браслет сняли и мне отдали.

– И все? – спросил Рохт, взглядом давая понять, чтобы я не вмешивалась в допрос: сестринские чувства сейчас только мешали его вести.

– Да… Нет… Не знаю… После, спустя несколько часов, они снова пришли и хотели меня убить. Но в доме, в полу, была пара артефактов и проклятий припрятана. Так что ловушки сработали. Но порезать меня люди Гвоздя успели, прежде чем сдохли.

– За что тебя хотели убрать? – холодный голос дракона вымораживал.

– Не знаю. Может, видел лишнего или мог проговориться. Хотя не пойму о чем. Может, не тех магов взяли…

– Не тех – это каких? – в голосе Рохта мне послышалось рычание.

– Не приезжих. Один обмолвился, что кого-то там подорвались искать… – Услышав сиплый голос гнома, я сразу же подумала об отце. Неужели это он навел шороху? А бородач, выдохнув, пояснил: – Мне же всегда неместных приводили, чтоб только с дирижабля сошли, и их не искали… – гном выдохнул последние слова и начал закатывать глаза.

Но дракон ему не позволил отключиться. Ящерюга склонился над бородачом и нажал куда-то на плечо так, что тот распахнул глаза.

– Последний вопрос: куда ты их перекинул? Адрес? – прорычал Рохт.

– Там не адрес. Там были координаты пространственного кармана. Там поисковые заклинания их не найдут… – ответил гном, и сразу же запищал какой-то из индикаторов.

Под его вопли в палату ворвалась целительница и потребовала у нас немедленно уходить, а сама засуетилась над телом низкорослика, при этом кого-то экстренно вызывая через артефакт связи.