– Доброй ночи, Сергей. Можем мы вам…

– Можете, – перебиваю нетерпеливо. – Здесь сейчас случайно не проходила моя благоверная, девочки?

– Да, – кивает Александра. – Вот только что, пару минут назад.

Бинго. Готовь задницу, Ростовцева!

– Отлично. Куда она пошла?

– Так, – тянет Галина, – вроде бы в сторону пляжа.

– Спасибо, – кидаю уже на ходу. – Выручили!

– Сергей, постойте!

– Да?

– Футболка, – обводит пальчиком свой пиджак Александра, – на левую сторону. У вас.

Бросаю взгляд вниз. Точно. Ох, да по хрен! Вывернутая наизнанку футболка сейчас меньшая из всех моих проблем. Однако я все равно в благодарность коротко киваю. А потом, пересекаю широким шагом лобби отеля.

Ночной Сочи встречает легким бризом и звездным небом. Удивительно чистым и ярким для июня месяца. Напрягая зрение, всматриваюсь в прибрежную линию через дорогу от отеля. В темноте мелькает что-то светлое и пушистое.

Попалась!

От сердца откатывает кровь, паника и жажда убивать. Правда, всего на мгновение. Пока до мозга не доходит, что моя дурная нимфа идет к воде. Ночью. Пьяная. Одна.

Что она задумала, мать твою? Я надеюсь, она не собралась искупаться, хапнув острых ощущений?

– Стеф! – зову, перебегая дорогу.

Девчонка оборачивается и улыбается мне. Так ярко, что хочется зажмуриться и катапультироваться прямо в космос! Замирает в начале полосы широкого пляжа, ее волосы треплет ветер, щеки мило раскраснелись. Стоит все в том же светлом трикотажном платье, в котором я укладывал ее в кровать, и босая. Дикая, сексуальная, необузданная. Мечта маньяка!

Желание достать ремень взрывается во мне с новой силой. Ее задницу в этот момент спасает только то, что в петлях моих джинсов ремня не наблюдается.

– Се-ре-жа, – тянет нараспев и по слогам. – Привет-е-ет!

– Ты когда успела уйти из номера?

– Хи! – выдает максимально содержательное в ответ Стефания. – Смотри, – округляет глаза, как маленький ребенок, – там Черное море! – вскидывает руку.

– Твои познания в географии впечатляют.

– Я хочу купаться! Давай? Вместе? Голенькими? – шепчет, заговорщицки округляя глаза, Ростовцева.

Я смеюсь. Что?!

Карамелька, крутанувшись, срывается с места и бежит к воде, утопая ступнями в песке. Чокнутая пьяная девчонка!

Стойте, что она сказала?

– Какой нафиг купаться? Не вздумай лезть в воду!

– Ву-у-упс! – взвизгнув, пошатнувшись, чуть не падает. Запинаясь о собственные длинные ноги. Удержавшись в вертикальном положении, тут же хохочет и бежит дальше, решительно и быстро приближаясь к береговой линии, это уже становится не смешно, а реально опасно. Слишком большая доля утопленников в мире приходится на тех безрассудных, которые по пьяни решили, что им море по колено. И я не горю желанием стать причастным к этой статистике.

Приходится прибавить шаг:

– Стеф, стой!

– А ты останови-и-и…

– Без шуток, – срываюсь на бег, догоняя ее, пытаюсь затормозить, хватая за локоть: – Хватит. Уже не смешно!

– Но я хочу купаться!

Карамелька уворачивается, юркнув мне под руку. Достаточно проворно для выпившей N-ное количество коктейлей разворачивается и отступает вперед спиной, загадочно улыбаясь.

– Карамелька, не дури. На дворе глубокая ночь!

– Мхм. О-о-очень глубокая…

Я шаг к ней, она шаг от меня.

– На пляже темно.

– О да!

Шаг к ней. Шаг от меня.

– Ты пьяна.

– Чуть-чуть, – щурит глаз, кокетливо прикусывая губу, продолжает пятиться. Покачиваясь и выдавая соблазнительные “охи” и “ахи”.

– Совсем не чуть-чуть.

– Может быть. Ну и что? Я тебе такая не нравлюсь?

– Да при чем тут это? Стеф, это небезопасно!

– А я не боюсь.

– Я боюсь. За тебя. Давай, – тяну руку, – пойдем в номер, я уложу тебя спать. Хочешь, даже сказку могу рассказать.

– Какую? Про принцессу?

– И дракона невротика с дергающимся глазом, который откусил принцессе голову, потому что она его не слушалась, Ростовцева!

– Нет, – морщит нос. – Не хочу такую сказку, – дует губы, аки капризный “ребенок”.

– Ладно, – выругавшись, бурчу, – а какую хочешь?

– О Русалке, бороздившей просторы синего моря. Ночью. Под звездами… – мечтательно закатывает глаза и грозно топает ножкой «принцесса». – Я хочу купаться!

– Так, понял. Придумал.

– Что?

– План. Назовем его «два П». Завтра днем вернемся на пляж и обязательно покупаемся. Я тебе обещаю. Вдвоем. Хорошо? А сейчас пойдем?

– А сейчас у тебя тоже есть план?

– Ага. «Три С» называется: спасение сумасшедшей Стефании.

Стеф хохочет.

Я улыбаюсь и делаю еще одну попытку сцапать ее за руку, но она вновь уворачивается:

– Не будь таким нудным, – шепчет с придыханием. – Я не хочу днем… Днем ску-у-чно. Я не хочу никакого плана «П». Я хочу «Н».

– И что это значит? Напиться и навернуться, свернув свою изящную шею?

– Немедленно нырнуть!

– Карамелька, ты вообще меня сл… – затыкаюсь.

Давлюсь вздохом, в мозгу коротит. Нижняя голова, та, что в джинсах, дергается в болезненных конвульсиях. Стеф стягивает через голову платье. Платье, под которым у нее нет лифчика.

– Ты что творишь? – рычу. – Это запрещенный прием! – полная деморализация противника.

Стеф не отвечает. Демонстративно отведя руку в сторону, разжимает пальцы и роняет платье на песок, замирая передо мной во всем своем обнаженном великолепии.

Вокруг темно. На пляже ни одного фонаря и ни души. Последнее особенно радует. Только мы, ветер, что треплет ее белокурые кудри, и море, что шумит за спиной, накатывая волнами на берег. Полный интим! Она стоит, не прикрываясь, не зажимаясь, гордо расправив плечи и вскинув подбородок. Шепчет взволнованно:

– Идем…? Со мной?

Я дергаю воротник футболки. Она неожиданно начинает душить. Как она там сказала? Купаться голенькими? «Чувак, да это мечта любого мужика!» – пламенно убеждает меня Нагорный-младшенький, выпрыгивая из штанов.

– Это хреновая затея, Карамелька, – выдает мой сердобольный язык.

– Да, почему?

Почему…

Я прохожу взглядом по ее телу, зависая взглядом на темных сосках. Возбужденные горошины торчат и манят, как самая сочная в мире ягода. Их хочется смаковать и смаковать! Во рту начинается активное слюновыделение. В мозгу гремит атомный взрыв.

Я опускаюсь взглядом ниже – на ней остались только белые трусики, и те ничего не прикрывают. Толку от них мало. Член у меня в штанах извивается змеей, уже готовый сорваться с места и оказаться максимально близко к развилке стройных ног Ростовцевой.

Она издевается!

Я хотел этого два, с*ка, года!

Пока я пытаюсь поймать связь с реальностью и сохранить хотя бы крупицы разнесенного в труху самообладания, Стеф делает контрольный в голову. Нет, сразу в обе! Подцепляет пальчиками трусики. Медленно, глядя мне в глаза, стягивает их с себя, позволяя кружеву съехать вниз. Переступает, зарываясь пальчиками в теплый песок. Улыбается, кокетливо прикасаясь губу.

У меня извилины в мозгу скручиваются бантиками и, выстреливая оттянутыми пружинами, бьют прямо по черепушке! В ушах трещат маракасы, а остатки крови единым потоком приливают в нижнюю голову. Скотство! Такая Стеф – это чертовски горячо!

Так почему я считаю, что купаться нагишом среди ночи – дерьмовая затея?

– Потому что утром ты будешь об этом жалеть, – говорю, продирая сквозь сжатые зубы. – Ничего хорошего из этого не выйдет! – выталкиваю сквозь скованное тисками желания горло. Говорю, даже несмотря на то, что о подобном повороте событий я мог только грезить. Говорю, ненавидя и проклиная себя в этот момент из-за упорного желания все сделать правильно. Я уже накосячил дважды за неделю. Больше не могу. Лимит исчерпан.

– Неправда, – делает шаг назад Стеф.

– Правда. Ты пьяна и не отдаешь себе отчета в том, что творишь.

– Но ты-то трезв.

– В том-то и проблема, – улыбаюсь, смягчая отказ. – У тебя не получится снова переложить всю ответственность за случившееся на мои плечи. Не в этот раз.