Почему, раз у меня такая Стефо-зависимость я не вернулся в Москву раньше? Забыться пытался. Все мотался по стране, мотылялся, искал отговорки, надеялся по уши закопаться в работе и… отпустить. Честно пытался ее отпустить. Она с этим своим мудаком финансистом казалась счастлива. Искренне. Вроде как. Тем более он сделал ей предложение. А это капец, какой важный шаг! До сих пор помню тот день, когда Карамелька сообщила мне эту новость по видеосвязи. Я тогда позвонил, чтобы сроки появления эскизов новой коллекции уточнить, а она мне возьми, да выпали ни с того ни с сего:

– Сереж, я выхожу замуж!

Еще и кольцом в объектив камеры помахала. Правда оно почему-то было в бархатной коробке, а не на ее пальце. Но уже сам факт того, что оно было – выкосил.

Нет, я тогда, как подобает моменту – растянул губки в улыбке и задвинул поздравительную речь. А как иначе? Даже два пригласительных, на кой-то черт, выбил себе на их свадьбу. Вот только самого скрутило. До сих пор от воспоминаний тошно.

Я искренне не хотел Ростовцевой портить жизнь. Судя по тому утру, в отеле, два года назад, когда она от меня сбежала и сделала вид, что нашей охеренной ночи никогда и не было – я понял, что, как постоянный партнер, ее совсем не привлекаю. Друг? Да. Приятель, коллега, товарищ – может быть. Но парень? Когда небезразличная тебе девушка равнодушно ведет плечиком и с улыбкой говорит:

– Сереж, ну, было и было, мы же люди взрослые, все понимаем, – это пздц, как больно.

И тебе ничего не остается, кроме как спасать свое ущемленное мужское эго, тупо кивнув.

– Да, Карамелька. Херня. В мире ежедневно происходит миллионы интрижек без обязательств. Что теперь, всем что ли сразу под венец идти?

Мы посмеялись. Это был едва ли не последний раз, когда мы в обществе друг друга посмеялись. До сегодняшнего дня, когда она рванула от меня в ванную.

Я бы все отдал, чтобы увидеть ее искреннюю улыбку, как раньше. Но для начала и смех за закрытой дверью – уже значительный шаг. Главное, придумать, как не дать Ростовцевой завтра съехать. Обзвонить и подкупить всех администраторов на всем побережье – я просто физически не в силах.

Проржавшись и отулыбавшись под дверью номера, заставляю уголки губ “съехаться” обратно. В “люксе” появляюсь предельно серьезный и хмурый. Захожу за минуту до того, как Стефа выходит из ванной. Свежая, румяная и довольная. Победно сверкнув глазами, виляет бедрами в сторону спальни, где бросила свою сумку.

Я зависаю.

Нет, не на ее шикарной попке, обтянутой в светлые джинсы. Хотя это тоже та еще картинка. Мое внимание привлекает ее белый верх.

– Эй, Карамелька, ты когда успела стащить мою футболку?

Стеф, крутанувшись на носочках, оборачивается.

Мать моя женщина!

Эта коза, похоже, забыла, что есть такая вещь – лифчик называется. Прекрасное изобретение человечества для женщин, чтобы прятать выпуклости от легковозбудимых мужиков. Ткань моей футболки слишком легкая, и сильно представлять не приходится, что там под ней спрятано. Не просвечивает, но и без этого хватает.

– Только не говори, что тебе жалко для бедной коллеги, оставшейся без вещей, одной маленькой футболки! Не будь скупердяем, Нагорный.

– Да нет, не жалко, просто ты точно уверена, что именно в таком виде нужно щеголять по номеру, в котором живешь не одна, Карамелька?

– Хуже! Я так еще и в ресторан при отеле ужинать пойду.

– Тогда потом, когда тебе посыплются предложения «пошалить», не удивляйся сильно.

– А в чем, собственно, дело? Разве мне не идет? – крутанувшись вокруг своей оси, хватается за узелок, в который завязала ткань выше пупка. Поправляет, от чего ткань на груди натягивается так, что моя ширинка начинает трещать по швам.

Выругавшись, бросаю:

– Хрен с тобой, Ростовцева. Я в душ!

Ныряю в ванную, пряча свой флагшток. Как сопляк, ни разу не видевший женские сиськи!

В свое оправдание могу только сказать, что Стеф и ее изгибы всегда на меня действовали убойно. С самого первого дня знакомства. Еще когда эта козень показала мне «фак» на вечеринке. Но так, чтобы возбудится от вида пупка и сосков? Стыдоба!

Слышу стук в дверь и ехидное:

– Два-один! Удачного вам времяпрепровождения. Мозоли не натри, ручку на совещаниях держать не сможешь, Сереж.

– Исчезни, Стеф!

– Увидимся вечером. Аривидерчи! – хохочет.

Слышу хлопок двери.

Зараза!

Хочешь войну? Ты ее получишь, Карамелька. Только потом не жалуйся. Еще один раз упорхнуть из моей кровати я тебе не позволю. Пусть твой Федор потом слезами и слюнями умоется. Я ведь в два счета могу забыть про свое «благородство».

Стеф

– Знаешь, Стефаш, думаю, ты права. Нам действительно не помешает притормозить, – первое, что слышу в трубке вместо «привет, малышка, я соскучился».

От неожиданности роняю бумажный стаканчик с горячим кофе. Мой вкуснейший «Ореховый раф» растекается по набережной унылой лужей. Я же стою, как помоями облитая с ног до головы.

Что он сказал? Я права? То есть, вместо того, чтобы позвонить, извиниться и сказать, как сильно меня ему будет не хватать, Федор «думает, что я права»? Очаровательно!

– Стефаш, ты тут? Связь, кажется, теряется.

– Может быть, потому что я в шоке и молчу?

– Что? Тебя не слышно, малышка.

Малышка? Малышка! Чувак, ты только что со мной порвал!

С моих губы срывается поток крепких слов, самые цензурные среди которых:

– Да нет, со связью все в порядке, Федя. Это шутка такая? Если да, то она не смешная.

– Но ты же сама написала, что нам нужно взять паузу. Что опять не так?

– Все не так, Федор! Я впервые за два года наших отношений не пошла на примирение первой, и ты не выбрал ничего лучше, кроме как согласиться со мной? Парень, у тебя яйца вообще есть или как? – взвизгиваю, не отрегулировав громкость, и парочка, проходящая мимо, отшатывается от меня, как от умалишенной. – Простите.

– Перестань выражаться, Стеф, тебе это не идет, – злится Федор, врубая режим «мамочки». – И да, я совсем перестал тебя понимать! То ты хочешь «перерыв», то ты злишься на то, что я тебя отпускаю. Ты можешь определиться, чего ты хочешь, Стефания? – гаркает в трубку.

– А ты? – рычу. – Чего хочешь ты?

– А что я? Это не по моей вине снова сорвалась свадьба!

– Снова?! Снова?!

– Стеф, не драматизируй.

– Я не драматизирую, просто напоминаю, что роспись прошлым летом сорвалась из-за твоего форума, на который ты меня променял! Я, на минуточку, это проглотила. Осенью, потому что «Стефаша, сейчас не время, у меня много работы». Зимой, потому что «малышка, свадьба зимой – это не романтично». Весной… да не важно, что было весной! Я единственной раз оказалась в трудной ситуации, и ты что сделал? Обиделся, Федя. Не поддержал, не сказал: мы все решим, не поехал со мной, в конце концов, а просто психанул и ушел. Так, по-твоему, поступает мужик?

– Я был расстроен, ты должна меня понять. Ты знаешь, как сильно я не люблю, когда что-то идет не по плану.

– Отговорки. Мы сами строим свои «планы». Было бы желание расписаться, а средства бы нашлись, – выдаю на духу, только потом сообразив, что со злости начала говорить словами Сережи.

Гадство! Один Нагорный сейчас, где-то тихо ликуя, ржет в сторонке.

Оглядываюсь, как параноик, как будто парень и правда может оказаться на набережной в противоположной от отеля части города. Нет, слава богу, его нет. Зато гуляющие мимо меня зеваки то и дело поглядывают, шушукаясь. Видимо, среди этого туристического рая, где каждый второй светится от счастья, я выгляжу белой вороной с фиолетовым хвостом.

Так не пойдет, Ростовцева. Пора что-то с этим делать. Продолжая в том же духе: ворчать, бурчать и злиться – ситуацию не изменить.

– Ты просто не хотел делать никаких лишних телодвижений, Федор. Признай это. Для тебя было удобно, что я всегда подстраиваю свой график жизни под тебя. Так вот, больше такого не будет.