Ему тридцать три. Мне - на семь лет больше. Разница, конечно, не слишком существенная, особенно учитывая тот факт, что нас с Юлей никто и никогда не принимал за мать и дочь. Скорее за сестренок, ну или на крайний случай подружек. И все же не поспоришь с тем, что Ян моложе. И почему я вообще об этом думаю? У меня ведь четкий принцип, который я сама для себя и вывела по мере приближения к разводу - пока не разойдусь с одним мужчиной и немного не приду в чувства, даже не взгляну в сторону других отношений.

Хотя, надо признаться, до момента, когда Кирсанов появился на пороге моей жизни, я и помыслить не могла о том, что когда-то снова смогу захотеть видеть рядом с собой человека, к которому у меня будут вовсе не дружеские чувства.

- Так… Я пойду… Но прежде, чем помогу Пете с Ксюхой, скажу тебе, Ян, - проговорила Юля, поднимаясь из-за стола.

Я глянула на нее с предупреждением, чтобы только не вздумала рассказывать Кирсанову про глупости, которыми я тут ее потчевала.

- Ты очень вовремя! - объявила дочь со смешком и, пройдя мимо Яна, по лицу которого можно было прочесть, что он ни черта не понимает в происходящем, удалилась, бросив напоследок: - Будем в комнате и мешать не станем.

Мы остались с Кирсановым наедине. Мое глупое сердце, которое только и делало, что рвано билось, не позволяло мне оставаться в состоянии покоя. Я тоже вскочила с места и, не глядя на Яна, засуетилась. Взяла часы, протянула их ему:

- Ты забыл, когда приходил в последний раз к нам. А потом куда-то пропал. Я тебе звонила, но ты не брал трубку. Ксюша про тебя говорила… она очень тебя ждала, - затараторила я и, когда Кирсанов все же забрал свои часы, заметалась по кухне, не зная, куда себя девать.

- А ты? - послышался позади его голос, когда я не придумала ничего лучше, как ставить чайник, в котором никто сейчас совершенно не нуждался.

Застыв в моменте, когда набирала воду из фильтра, я какое-то время пыталась осознать сказанное.

- Что - я? - сделала вид, будто не понимаю, о чем речь.

Все же спокойно доделала дело, закрыла чайник и, отставив его в сторону, посмотрела на Яна.

Он все еще был хмурым и, как мне показалось, даже злым. И я напрочь не понимала, что именно рождает в мою сторону подобные чувства с его стороны. Зато знала, за что я сама на себя злюсь - за свое дурацкое поведение, от которого у меня внутри появляется неприязнь. К себе же.

- Я тоже тебя ждала… - проговорила, действуя против собственных убеждений.

Но как же сложно было бороться с ними, когда мне казалось, что вот оно - мое выстраданное счастье, пусть и свалившееся на голову так молниеносно!

- Хорошо, - кивнул Ян. - А что у тебя с бывшим мужем? - потребовал он ответа.

Вопрос был настолько внезапным и абсурдным, что я не сдержалась и нелепо хихикнула. Уж кому-кому, как ни Кирсанову, знать о всех моих злоключениях с Вадимом.

- Я видел вас целующимися, когда вернулся за часами в тот вечер. Вы меня вряд ли заметили - были слишком увлечены.

Он цедил слова, словно апельсиновый сок через мелкое ситечко. Скупо, даже будто бы слогами. А я слушала и ощущала лишь неуместную и неуемную радость. Так вот почему он исчез! Просто, как в глупых сериалах, увидел то, что не являлось правдой.

- Мы не целовались, - размеренно ответила я ему. - Да, Вадим приехал, просил прощения за то, что сделал. У них с Лелей все разрушилось…

Сказав это, я закусила нижнюю губу. Меня окатило страхом, который, как я надеялась, не имеет под собой никакого основания. Если сейчас Ян, услышав, что Леля освободилась, решит строить с ней семью и побороться за Ксюшу, я этого не переживу.

- И как? Удалось выпросить? - уточнил он.

Окончательно расфокусировавшись в своих мыслях, я тупо спросила:

- Ты о чем?

Кирсанов двинулся в мою сторону. Стало волнительно так, что поджались пальцы на ногах.

- Я о твоем муже. Ты его простила? - проговорил он тихо.

Мои глаза округлились, а брови оказались чуть ли не на макушке. Как ему такое вообще в голову могло прийти?

- С ума сошел? - возмутилась в ответ. - Я его прогнала!

Лицо Яна озарилось улыбкой - она была мгновенной, как луч солнца, едва выглянувший из-за хмурых туч, и тут же пропавший. Скользнула и исчезла, будто бы не было. Но я-то все видела… И теперь уже на все сто процентов поняла, как же сильно я ошибалась, когда подозревала Кирсанова во всяком…

- Так с чем ты там поздравляла нас с Юлей? - спросил Ян, когда приостановился в полушаге от меня.

Протянув руку, он ненавязчиво убрал прядку волос, которая выбилась из моей прически. Я же стояла напротив его сильного тела и у меня мурашки всюду бегали от ощущения надежности и безопасности, которое я испытывала.

- Глупости это, - выдавила я из себя. - Ты долго не приезжал, а она, кажется, нашла себе парня… - пробормотала, решив расставить все точки над «i».

- И ты подумала, что этот парень… я? - усмехнулся Кирсанов. - Нет, конечно, мне очень льстит, что в свои годы я еще могу сойти за ровесника Юли, но…

Я подняла глаза и посмотрела на Яна. В ответном потемневшем взоре пылали такие чувства, попав в водоворот которых я осознала, насколько ничтожны мои шансы сейчас сдержаться.

И когда Кирсанов набросился на мой рот жадным поцелуем, все, на что мне хватило сил, была последняя здравая мысль:

«Пусть сейчас все будет так. Я заслужила эти мгновения. А потом я, конечно, скажу ему, что мне нужно время на то, чтобы не только стать формально свободной, но еще и привыкнуть к новому статусу. Но это будет… завтра»…

11.1

Пучина бесконечных мыслей, приправленных алкоголем, который вливал в себя, словно наркоз, чтобы хоть немного забыться, поглотила Вадима. Когда он получил свидетельство о разводе, предварительно пройдя через судебные мероприятия, в которых они оба с Глашей вели себя, как на деловых переговорах, Куденков решил, что у него теперь начнется новая жизнь. В одиночестве.

Ведь существуют же так многие мужики, которые к сорока разочаровались в семейной жизни. И среди его окружения подобных экземпляров было, в общем-то, немало. Так он думал первое время, пока его данные мысли не стали отравлять и пугать.

Тогда он ухватился за другую идею. Во время последнего разговора с Лелей, после которого они не встречались и даже не созванивались, он же увидел, что ей не все равно на их расставание. Значит, у Лены были чувства.

Конечно, были… Иначе бы она не стала лгать про беременность, чтобы только удержать его рядом. Поэтому с Лелей нужно было попробовать начать отношения заново. Они через многое прошли, сделали выводы, так что теперь, когда дадут своей любви второй шанс, все будет иначе.

Эта затея приободрила Куденкова, и он даже воспрянул духом настолько, что на два последующих дня напрочь отказался от бурных возлияний. А когда решил ехать к Леле, купил по дороге три алых розы. Лена их любила, но букетами задаривать, как делал это в прошлом, Вадим ее не спешил. Однако и без цветов явиться не мог, потому и взял с собой довольно скромный, но симпатичный букет.

Когда приехал к ней и поднялся на этаж, у него в душе появился еще один страх. Лена - девчонка молодая и привлекательная. После того, как они расстались, она вряд ли будет сидеть долго в одиночестве и вполне может найти себе парня. И вот что странно - когда думал об этом, вроде как должен был испытывать ревность или что-то подобное, но ощущал лишь слабые трепыхания чувства собственничества.

Дома Лели не оказалось - ни одной, ни с мужиком, которого она вполне могла себе завести. Когда же Куденков вернулся в машину, решив не открывать дверь в квартиру своим ключом, чтобы дождаться Лену с работы, мысленно обругал себя за подозрения в сторону своей женщины. Она наверняка переживает их разлад… А когда они снова увидятся, его чувства вспыхнут с новой силой. Тогда вернутся и ревность, и бурлящие эмоции. Сегодня он отвезет ее на ужин, а потом они будут долго заниматься сексом в их постели.