Насколько понимал Аттонар, атмосфера планеты была неоднородной, c какими-то вкраплениями большой плотности, отчего давление за боротом плясало, будто в каком-то бешеном танце, хотя температура оставалась относительно стабильной, плавно повышаясь, по мере приближения корабля к поверхности планеты.

Мысленно проклиная свою беспомощность в сложившейся ситуации, Аттонар повернул голову в сторону соседнего кресла — лазуранин сидел откинувшись на спинку кресла, его голова, растущая прямо из плеч, болталась из стороны в сторону, глаза были закрыты тяжёлыми веками, серое лицо, посерело еще больше и было, совершенно, непонятно, дышит ли он, так как его грудь была совершенно спокойна.

«Проклятье! Жив ли? Может я поторопился с посадкой и всё же нужно было сделать более тщательный анализ атмосферы и поискать другую поверхность для посадки? Сдохнет, можем от сюда никогда не выбраться», — промелькнули у Аттонара тревожные мысли.

Словно желая хоть как-то успокоить своего капитана, тяжёлые веки Амп Грата дёрнулись, но глаза все же не открылись. Издав какой-то звук, похожий на кряканье, он опять затих.

Шумно выдохнув, Аттонар опять перевел взгляд на голоэкран. Поверхность планеты просматривалась уже довольно отчетливо. Под кораблем был странный серый пейзаж, вдалеке же, по мере того как корабль поворачивался, появлялись то красная, то синяя, то зеленые полосы.

«Синяя — вода, зеленая — лес, а красная? Может горы? — замелькали у Аттонара догадки. — Куда нас занесет? Только бы не в воду. Жилой модуль герметичен, но какая там окажется глубина. Хара! Что могло случиться с системами управления? Почему так трясет? Ведь вход в верхние слои атмосферы был вполне нормальным. Что там есть такое, что избирательно выводит электронные системы из строя?»

По вспыхнувшему голоэкрану вивв вдруг пошли тонкие белые линии, но едва Аттонар осознал произошедшее, как голоэкран погас.

«Что ещё за ерунда? — его брови подпрыгнули чуть ли ни до волос на голове. — Треснул, что ли? Как это может быть? Он ведь внутри. Хара! Внешние панели накрылись? Неужели корабль разваливается?»

Когда голоэкран заработал вновь, изломанных полос стало больше, а при следующей вспышке — ещё больше, а через несколько вспышек голоэкран уже был, практически, белый и вдруг перестал мигать, оставшись белым. В зале управления сделалось неестественно светло. Аттонар остолбенело смотрел в белый экран, отказываясь что-либо понимать.

Но вместе с тем, перестало трясти. Аттонар осознал это лишь когда послышалась шумная возня. Он повернул голову на шум и увидел, что Амп Грат, поднялся с кресла и повернувшись, возит по нему своими короткими руками, будто что-то потерял и теперь пытается найти.

— Что-то потерял? — громко поинтересовался Аттонар.

Амп Грат выпрямился и повернул лицо к капитану. Лицо Аттонара вытянулось — глаза лазуранина были неестественно широко открыты. Такое Аттонар видел впервые. Он вскочил и шагнув к креслу Амп Грата, заглянул в него, но ничего, что могло бы, хотя бы как-то привлечь внимание, там не было. Тогда Аттонар наклонился и провел по креслу рукой, но тоже ничего не почувствовал. Он дернул плечами и перевел взгляд на лазуранина.

— Ничего не понимаю, — Аттонар покрутил головой.

— Я почувствовал…. - лазуранин провел своей короткой, толстой рукой себе по лбу. — Словно, поле… В голову… — он похлопал рукой по лбу. — Потом, будто что-то ушло. Будто выскочило.

— Странно! — Аттонар состроил гримасу удивления и дернул плечами. — Я ничего подобного не почувствовал. — Он перевёл взгляд на голоэкран, но тот по-прежнему оставался белым. — Что-то здесь не так. Слишком странная атмосфера. Хорошо, хоть падаем не быстро. Может разобьемся не больно. Оставайся здесь. Я к разведчикам. Один чёрт, корабль неуправляем, хотя, скорее всего, он им и управляет, — лицо Аттонара вытянулось в гримасе удивления от произнесённых последних фраз, которые выскользнули из его рта механически. — Может они что-либо понимают? Что-то тревожно мне.

Повернувшись, он направился из зала управления в аналитическую лабораторию корабля, где находились остальные, семь членов экспедиции — планетарные исследователи.

Лаборатория находилась достаточно далеко от зала управления, в передней части корабля, зал же управления «Глорр» располагался на корме, перед конвертором и Аттонару пришлось свернуть несколько раз по коридорам, прежде, чем он подошел к последнему повороту.

Хотя Аттонар старался держаться независимо от планетных исследователей, но если с ними ему пришлось провести столь длительное время, то поневоле он с ними познакомился и даже знал их имена и профессии, хотя зачастую и путался в них, но в их исследовательские дела никогда не вмешивался, лишь безучастно наблюдая. Единственный из исследователей, с кем он поддерживал какие-то отношения, был молодой амбициозный астрофизик Каррак, который, собственно, сам навязывался капитану.

Выйдя из-за угла, Аттонар увидел, что дверь лаборатории открыта и из её проёма доносятся резкие громкие звуки, похожие на хлопки выстрелов. Он побежал.

Едва он переступил порог лаборатории, как скользнувшая у него перед носом синяя молния, заставила его отпрыгнуть назад, в коридор, но все же он успел увидеть, что справа от него стоит астроархеолог экспедиции и посылает заряд за зарядом из раппера, в другого члена экспедиции, который лежит на полу — во время посадки на незнакомую планету экипаж всегда вооружался на случай внезапных агрессивных действий аборигенов планеты. Аттонар осторожно заглянул внутрь. Стрелял астроархеолог очень быстро, но как-то размашисто и неуверенно, будто впервые в жизни держал в руках оружие и синие молнии летели во все стороны. Остальные члены экипажа стояли в противоположном конце лаборатории, вжавшись во что придётся и с маской страха на лице, наблюдали за происходящим. Их было шестеро, а значит всех исследователей в лаборатории было восемь.

«Что за ерунда! Нас же было девять? Откуда взялся десятый?» — молниями промелькнули у Аттонара мысли недоумения.

Он перевел взгляд на лежащего на полу человека и… Его передёрнуло — это был астроархеолог.

Аттонар повернул голову в сторону стрелявшего — тот тоже был астроархеолог. Он на какое-то мгновение остолбенел — выходило на корабле сейчас находились два астроархеолога — близнеца.

— Немедленно прекрати стрельбу! — выкрикнул он стрелявшему астроархеологу, берясь рукой за раппер, висящий у него на поясе, давая понять о своём намерении и в тот же миг увидел, что из ствола раппера, направленного в его сторону, показался синий заряд.

Аттонар грохнулся на пол. Заряд пролетел над ним.

Еще в падении, его рука механически сорвала с пояса раппер, большой палец двинул регулятор заряда в минимальную зону и прежде, чем астроархеолог успел опустить ствол своего раппера, в его сторону уже несся яркий синий сполох — оружие у Аттонара было гораздо мощнее, чем которое имели исследователи и потому его заряды, даже в минимуме своей мощности, были более энергонасыщенны.

Заряд попал астроархеологу в руку, сжимавшую раппер, куда и метил Аттонар. Он не хотел смерти планетного исследователя, а хотел лишь погасить его агрессивный пыл.

Астроархеолог вскрикнул, его рука разжалась и раппер полетел на пол. Он упал на колени и ожесточенно затряс рукой, которая начала быстро чернеть.

Аттонар вскочил и пристегнув раппер к поясу, бросился к астроархеологу, схватил за шиворот и приподняв, тряхнул. Голова планетного разведчика поднялась и на Аттонара уставились стеклянные, совершенно ничего не выражающие глаза. В голову Аттонара ворвался туман, будто кто-то открыл туда дверь для него и начал обволакивать его мозг, растворяя лицо астроархеолога. Руки Аттонара разжались.

Донесся глухой стук. Аттонар вздрогнул. Наваждение исчезло и он увидел перед собой на полу распластанное тело астроархеолога, черная рука которого тянется к лежащему на полу рапперу.

Не давая себе отчета, Аттонар опять сорвал с пояса свой раппер и в следующее мгновение его заряд вошел астроархеологу в плечо той руки, которая тянулась к оружию.