Войдя в гостиную, он остановился. Посреди комнаты на полу сидела семнадцатилетняя Диана с трупом младшего брата на руках. Она перерезала ему горло, а когда пришла в себя после получасового ступора, сжала в объятиях бездыханное тельце и впала в истерику.

– Диана, – сделав несколько шагов вглубь комнаты, Доминик по-прежнему старался обходить кровавые пятна, – ты слышишь его? Что он тебе говорит?

Всхлипывая, девушка подняла глаза на Доминика, не выпуская из рук тело.

– Он хотел его. Хотел испить его боль, видеть, как угасает в глазах жизнь, – говорила она словами, не похожими на слова подростка.

Диана схватилась за голову обеими руками. Тело мальчика упало на пол.

– Нет. Замолчи, умоляю! – закричала она, зажмурив глаза. – Что я наделала, что я наделала… – повторяла Диана.

– Ш-ш-ш… – Присев рядом с ней, Доминик провел рукой по ее волосам: – Ты очень красивая, даже немного жаль.

Замолчав, Диана посмотрела на него. Она не чувствовала угрозы, хотя видела этого парня впервые.

– Жаль?..

Одним резким движением Доминик сломал девочке шею. Ее тело упало в лужу крови, рядом с ее братом.

– Жаль убивать тебя, Диана, – полностью выпрямившись, договорил Доминик.

Один из парней, ожидавших в коридоре, тихо поинтересовался у другого:

– Разве нельзя было попробовать помочь ей?

Вместо того чтобы ответить, его напарник лишь приложил палец к губам, призывая замолчать.

– Нельзя, – выйдя из комнаты, утолил любопытство парня Доминик. – Ее демон – жестокий убийца, которого Диана никогда бы не взяла под контроль. Нам не нужны те, кто не может управлять собой.

Задавший вопрос нервно сглотнул.

Вытерев руки, Доминик вновь посмотрел на часы, затем достал мобильный и, обрадовавшись отсутствию новых происшествий, вернулся домой. Выпив залпом полстакана виски, он лег в постель. Во время первого обучения Доминик долго не мог уснуть после убийств ребят. Теперь для него это выглядело как часть естественного отбора, и даже казалось правильным. В некоторой степени он дарит им освобождение.

На тумбе, рядом с кроватью, лежал темно-синий блокнот. Взяв его, Доминик посмотрел на список имен. Диана не являлась аутсайдером в этом списке, поэтому он был крайне огорчен.

Вычеркнув имя девочки, Доминик взглянул на последнего в таблице: «Аллан».

– А я-то думал, первым будешь ты, – ухмыльнувшись, он вспомнил беспомощного паренька из парка.

Темнота после яркой вспышки растворилась, наградив взамен острой головной болью. Открыв глаза, Аллан едва смог посмотреть по сторонам, как если бы проснулся с хорошего похмелья. Кухня… он был на собственной кухне.

Лежа лицом на холодном грязном кафеле, Аллан не мог пошевелиться. Все конечности затекли. Не в силах повернуть голову, он продолжал рассматривать ножки стола и стульев. От обилия под ними пыли даже зачесался нос.

Кое-как подтянув к себе руки, Аллан оторвал лицо от пола. Приподнявшись, он увидел под собой лужу засохшей крови – теперь, правда, с отчетливым отпечатком лица. От нее слабо отдавало чем-то кисло-сладким.

«Который сейчас час? Как вообще я очутился дома, если меня бросили подыхать в парке?» От мыслей в висках застучало сильнее. Сев на колени, он схватился за голову, умоляя прекратить это издевательство.

Аллан еще раз осмотрел окровавленный кафель и одежду. В раковине лежала грязная тарелка, над которой нарезала круги жирная муха. После того как он снял с себя верхнюю одежду, ему захотелось укутаться в одеяло и забыться. Огромные синяки на пару с кровоподтеками россыпью украшали тело.

В ванной Аллан все же рискнул посмотреть в зеркало. Опухшая рана на лбу, где, стекая по лицу, засохли струйки крови, имела ужасный вид. Он не хотел идти в больницу, хотя отражение требовало обратного. Нижняя губа также была разбита, словно Аллан был приглашен в качестве груши на чью-то тренировку.

Однако то, насколько плохо он выглядел, никак не шло в сравнение с паршивым самочувствием. Отмывая кровь и содрогаясь от каждого прикосновения, Аллан был близок к тому, чтобы оставить все как есть. Сложно было определить, какая часть тела пострадала сильнее, каждое движение приносило невыносимую боль. Промокнув себя полотенцем, чтобы надеть чистую одежду, Аллан бросил взгляд на кухню и, наплевав на ее вид, опираясь на стены, поковылял к кровати. О том, чтобы расстелить ее, даже речи не шло. Упав носом в подушку, он поморщился от боли, стараясь скорее найти удобное положение, и, отыскав, застыл в нем. Несмотря на самочувствие, Аллан и сейчас не мог заснуть – словно в него влили несколько бутылок виски, избили, а затем заставили забраться на крышу и сбросили оттуда.

Закрыв глаза, он попытался восстановить картину вчерашнего вечера. После того как парни ушли, Аллан слышал чей-то голос. Больше он не помнил ничего. С момента, когда слух сосредоточился на непонятном говоре, – провал, темнота…

Кто-то постучал в дверь.

«Пускай катятся на все четыре стороны», – подумал Аллан.

Стук стал настойчивее. Стащив себя с кровати и надеясь на то, что гость уйдет раньше, чем он сможет ему открыть, Аллан лениво повернул ручку и подался чуть вперед.

– Где тебя носило? – Ларри втолкнул его в квартиру.

– Ты о чем? – недоумевающе спросил Аллан.

– Смеешься? Ты пропал почти на полторы недели, а теперь спрашиваешь, о чем я? – сердито сказал Ларри, пройдя на кухню. – О черт! Аллан, что здесь произошло?

Как странно бы все ни звучало, но он рассказал Ларри о Филе и его шакалах, о том, что они бросили его в парке, о говоре на непонятном языке и, конечно же, о чудном воскрешении на кухонном кафеле.

– Скажи, что ты шутишь… – поглядывая на кровь, Ларри пытался переварить информацию. – Где ты был все это время?

– Понятия не имею, это будто произошло вчера, – в голове образовалась пустота, словно кусок памяти небрежно вырезали тупым ржавым ножом.

Раздался удар, Аллан инстинктивно пригнулся, посмотрев по сторонам.

– Что? – удивленно спросил Ларри.

– Ты не слышал? – встав из-за стола, он подошел к окну. Там, во дворе, белая иномарка врезалась в соседнюю машину при попытке втиснуться на парковку.

– Только не говори, что ты это услышал, – Ларри выглядел несколько сбитым с толку. – В зеркало себя видел? Тебе бы в больницу.

– Все нормально, я лучше отлежусь дома, – живот сковали болезненные спазмы. Еще бы, Аллан сильно сомневался, что, будучи в отключке, ел.

– Есть одна просьба: можешь принести мне какой-то еды? – Показав на свое лицо, он дополнил: – Не хотелось бы сейчас выходить из дома.

Ларри незамедлительно согласился, с энтузиазмом ринувшись исполнять просьбу. Закрыв за ним дверь, Аллан упал на колени от громкого стука в голове, внезапно набросившегося на него. В глазах потемнело, с трудом он дополз до кровати, так и не забравшись на нее.

Открыть глаза вновь его заставил приступ тошноты. Щурясь и раскачиваясь, Аллан добрался до туалета, где пришел в ужас – тошнило его не чем иным, как собственной кровью. Порядка десяти минут просидев рядом с унитазом, Аллан несколько раз пожалел о том, что не умер в парке. Когда желудок решил оставить его в покое, невзирая на отвратное самочувствие, он умылся и почистил зубы. Во рту по-прежнему стоял ужасный металлический привкус.

В дверь позвонили. Немного встряхнувшись, чтобы еще больше не шокировать друга, он открыл. Ларри с неиссякаемым энтузиазмом пошел на кухню. На удивление, он принес несколько пакетов нормальной, человеческой еды. Кто бы мог подумать, что Ларри вообще знает, как выглядят продукты, которые не доводятся до готовности в микроволновке!

– Спасибо, ты меня очень выручил, – сидя на кухне, Аллану оставалось только наблюдать за тем, как друг раскладывает продукты по полкам.

– Слушай, мне пора, есть кое-какие дела. Я зайду вечером, – сложив пустые пакеты, Ларри забросил их на холодильник. – Постарайся никуда не выходить сегодня.