— Ну вот, нормально!

Я остановилась посреди.

— Ты знаешь, мне не нравится, как они тут нагородили. Вроде, столько места, а… бестолково как-то.

— Ты же можешь по-своему переделать, — папа присел на одиноко стоящий стул и деловито упёр руки в колени. — Деньги на начало у тебя есть, сильно не разбрасывайся, — он выразительно поднял брови.

Тут до меня внезапно дошло такое, что заставило меня подпрыгнуть. Вот я лошарик!

— Слушай! Так за него же теперь платить надо? Всякие коммунальные, свет?

— Конечно. И даже подороже, чем за жилой.

В голове затикал секундомер, отмеряющий мне минуты до платежа.

— Так надо быстрее что-то делать!

Эта мысль так меня взбодрила, что я готова была немедленно куда-то бежать, строить, ломать или что там ещё…

— Ты погоди, во-первых, за октябрь уже оплачено, за ноябрь в начале декабря счёт выставят, а потом — сперва надо прикинуть, что тут у тебя и как будет.

— Надо… Надо, ой, блин…

— Не паникуй. Сейчас прикинем.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Папа оценивающе оглянулся:

— Значит, мои соображения: во-первых, люди за много лет привыкли сюда за промтоварами ходить. Эти съехали — считай, в округе ничего не осталось.

— Нужно промтоварный отдельчик?

— Коне-е-ечно! Дальше смотри. Ближайшая парикмахерская — на Приморском. И там всегда очередь.

— Парикмахерскую сделать?

— Да. Смотри, я бы вот так отделил. Нормально места. Тут даже два кресла войдёт. А за стеной — туалет, значит воду сюда можно провести.

Точно, парикмахерам же вода нужна, мытьё это и прочее…

— У входа — видишь кусок? Ни то ни сё. У них тут просто типа большой тамбур был. А зачем он, если маленький уже есть? Используй это место.

— Да оно крошечное совсем!

— Нормальное. Вот так отделить — посадить ремонт обуви или ключи.

В голове у меня постепенно вырисовывалась картинка и паника начала отступать.

— А, может, продуктовое что?

Папа неопределённо покачал головой.

— Можно. Но сразу придут крысы. С жалобами от жильцов замучаешься.

Поня-а-атно. Что-то об этом я и не подумала. Ладно, вечером достану план, посижу ещё, подумаю. И я уже гораздо бодрее предложила:

— Ну чё, пошли посмотрим, какой ты кусок забираешь?

И мы пошли.

Бывший магазин стоял на самом углу. Шесть огромных окон и две вечно закрытых запасных двери смотрели на главную улицу. Ещё три таких же больших окна и один вход (настоящий, функционирующий) — на боковую аллейку, но поскольку та была очень широкой, просматривался вход хорошо. Ещё одна дверь выходила через какие-то подсобные помещения (склады, должно быть) во внутренний двор — хозяйственная. И вся эта огромная бандура как раз была триста пятьдесят с хвостом квадратов. Боже ж мой, что мы будем делать с таким пространством???

Внутри было просторно и гулко. Невольно закралась мысль, что отсюда всякий бутор и оборудование выгребали запланированно, а из маленького — второпях, поэтому там столько брошенного.

Колонны тут тоже имелись — дома-то одного типа.

Мы походили, прикидывая так и сяк. Я думала, что папа захочет выход на большую улицу, но он остановился на боковом. Однако, с разделом возникла некоторая сложность — туалет на всё помещение был один. А делить надо было капитально, чтоб никто по их отделу случайно пошариться не мог — дорогих вещей в продаже было предостаточно.

Сказала папе, что буду думать, нарисую и покажу ему, что получается.

— Ну, честно говоря — ужас. Я что здесь делать буду? В футбол играть?

— Да тут столько вариантов! Хочешь — объявления повесь, попробуй целиком сдать, хочешь — на готовые павильоны разбей, маленькими кусочками даже лучше берут, — папа остановился, деловито оглядываясь. — Да можешь школу свою открыть по всяким этим… — он фигурно пошевелил пальцами, — в садике-то ты с детьми занимаешься. Говоришь же, идут люди?

— Так-то идут…

— Ну, вот! Сделай такую школу!

— Так вон, напротив дом творчества! Бесплатно!

— Ну и что? Ха! Спортивные секции тоже есть бесплатные, но отчего-то и в платные идут. Кстати, можно зал сделать, каратистам каким-нибудь сдавать.

Мысли мои приобрели множество новых направлений. И впрямь — почему бы не попробовать?

Мы ещё немного потолклись и пошли праздновать — день рождения же! Шли под ручку вдоль дороги и сговаривались:

— Только, пап, давай конспиративно. Для всех это будет как будто…

Я хотела сказать: твоё помещение. А потом представила, какие пересуды начнутся, когда (так или иначе, неизвестными случайными путями) правда вылезет. Вот откроется простор для фантазии у всяческих доброжелателей!

— Как будто что? — спросил он.

— Как будто ты мне купил, — посетила меня новая (уж не знаю, насколько гениальная) идея. — И подарил! Типа… ну, я не знаю… на совершеннолетие?

— По времени не подходит, — хмыкнул он.

— Мало ли, деньги долго собирал. Зато меня прикроешь.

— Ладно, давай пошифруемся– согласился он.

Надо сказать, что до прихода гостей оставалось ещё часа полтора, но папа предложил мне «принять пять капель» — обмыть, так сказать, приобретение в узком кругу.

Ни водку, ни коньяк я не пью, так что мне щедро налили какого-то белого полусладкого. Ольга Владимировна увидела, что мы уже сидим, наливаем, начала ругаться, что без закуски… Короче, к приходу гостей я успела допить свой бокал вина (моя норма, больше — голова болит), натрескаться от пуза и изрядно загрузиться вопросами перепланировки.

Мысли у меня все были в этом новом проекте, даже песни под гитару как-то сегодня не пелись, хотя петь (и особенно слушать) я вообще-то люблю. Так что домой я засобиралась пораньше (сказала, что сильно по темноте ходить не хочу), получила от Ольги Владимировны два здоровых куска торта в нагрузку (её медовый фирменный и ещё какой-то, вроде как «дамские пальчики») и потопала перечерчивать план помещения на миллиметровку.

Пока шла, думала про всякое.

И про детские кружки — и правда, чего я боюсь? Там же в доме творчества всё для школьников, а мы для дошкольников сделаем. Я вон уже два месяца работаю — и неплохо получается. Надо подумать, может ещё какие-нибудь направления придумаются.

И про вариант со спортсменами тоже. Правда, ездила же я аж на Лисиху на своё карате? Это в школе меня внезапно мама записала, мда. Хотела, видать, Брюса Ли из меня вырастить, да как-то не вышло, хех. Так, стоп! Побрели мысли, нога за ногу…

Итак, зал.

Надо искать кого-то в преподаватели, что ли… Эх, был бы Вовка не в армии, вёл бы у меня рукопашку. С другой стороны, пока ремонт да туда-сюда, время пройдёт, а с третьего курса, вроде бы, у них уже не такой строгий режим, и не казарма, а общежитие. Тренировки-то проводить сможет, поди, приезжать?

Мысль перескочила с рукопашных тренировок на летние фехтовальные, потом как-то на игры… И тут меня как громом поразило — я аж посреди тротуара остановилась! А ведь были разговоры летом, что хорошо бы зал найти, чтобы танцами заниматься, как в Москве и в Новосибе!

Так-так… Надо Вову спросить — есть же у него чей-нибудь из ролевой тусовки телефон? Пусть сведут меня с активистами, а там мы уж как-нибудь договоримся.

Этим же вечером милый мне позвонил и порадовал, что в воскресенье придёт. Я, было, понадеялась, что у начальства гнев остыл. А зря. Эту увольнительную он получил опять каким-то чудом (то ли выиграть где-то надо было, то ли сильно выступить — в общем, общественно резонансное, что называется, мероприятие, и Вова «не посрамил»).

Я радовалась предстоящей встрече, но про себя костерила дурацкое иватушное начальство (и всех кто к злостной деятельности против Вовки причастен) на чём свет стоит, так что икали они, наверное, до посинения.

ПЛАН

Седьмое ноября, как уже говорилось, был днём праздничным во всех отношениях, так что в институте у меня занятий тоже не было, и я уселась за чертежи. Столько черновиков исчеркала, ужас. Чаю выпила кружек двадцать. Зато по итогу пришла к относительно приемлемой конфигурации. Да, если связываться с детскими кружками, довольно много места выпадало на коридор, а для танцев и спорта нужны были раздевалки… А иначе как? Да ещё ведь нам надо туалеты выгораживать, единственный-то в папину часть уйдёт. В общем… Я поняла, что нужно ещё сильно исхитриться, чтобы вписаться в эти тридцать миллионов. Утешало одно: в крайнем случае можно будет всё это продать — уже не сильно торопясь и как минимум вдвое дороже.