Аарон Мэй, одного возраста с супругой, встал на ноги только после сорока. За короткий срок он смог накопить на первый взнос за дом и обеспечить безбедную жизнь Мэри, с которой почти четверть века колесил по стране, подгоняемый попутным ветром.
В этом году в выпускном классе девочек появился новый парень. Его семья находилась в вечном странствии – так говорили люди. Никто так и не знает, откуда они приехали. Судя по всему, мальчику не смогли дать нормального образования, ведь сло́ва из него было не вытащить, да и держался он как-то уж слишком неуверенно и странно вел себя.
Его родителей никто не встречал на улицах. Затворники, что сказать.
И как так случилось, что яркая и веселая Дэви положила глаз на такого тихоню?
Разве что он и правда красив.
Мэри проснулась, как всегда, раньше всех. Она очень любила эти тихие утренние часы предвкушения. Один за другим появляются ее любимые люди. Вот они выныривают словно из небытия, а она уже встречает их готовым завтраком и восседает с неизменной чашечкой кофе. Как волны на риф, они накатывают и убегают от нее.
Сегодня первой она увидела Сатори.
– Доброе утро, милая, – сказала она заспанной физиономии и улыбнулась, когда дочь чмокнула ее в щеку.
– Спасибо за завтрак, – ответила Сатори, поливая тосты клубничным джемом.
– Дэви проснулась?
– Вроде бы, – послышалось сквозь хруст корочки.
– О, Ари!
– Привет, па!
Глава семьи, в отличие от супруги, не задерживался дома с утра. Он предпочитал сначала завершить все намеченные на день дела.
Поцеловав жену и дочь, он исчез так же бесшумно, как и возник.
Дэви явилась перед самым выходом в школу.
– Я не завтракаю, – махнула она маме.
– Почему?
– Нет аппетита.
– Что-то случилось?
Дэви прислушалась. Сатори хлопнула входной дверью.
Она осталась наедине с матерью.
– Дорогая, в чем дело? – Мэри преградила ей путь, и уж Дэви точно знала, что пока та не добьется своего, она ее не отпустит.
Ибо если женщина – хранительница домашнего очага, то Мэри Мэй исполняла эту роль по высшему разряду: любое недоразумение внутри семьи мгновенно должно было быть разложено по полочкам и вырублено на корню.
Миссис Мэй выжидающе смотрела на дочь.
– Она хочет отбить моего парня. Точнее, разозлить его, наверно… чтоб он меня бросил, – начала Дэви, – она оделась так же, как я и, я… все смеялись, а мне было ужасно…
Мама обняла Дэви.
– Не принимай это близко к сердцу. Время все расставит по своим местам. Я поговорю с Сатори, но ты будь к ней добра.
Дэви отстранилась.
– У нее нет права врываться в мою личную жизнь!
– Да, конечно, она просто сглупила. Дэви, ты поймешь это потом: твое от тебя не уйдет. А ближе сестры за всю жизнь никого не будет.
– Я опаздываю, – сказала Дэви.
Ее разозлила эта беседа, но больше всего – свое нелепое откровение.
– До вечера, дорогая!
«Девочки совсем уже взрослые, – оставшись одна на крыльце, обняв себя скрещенными руками и вдыхая свежий утренний воздух, размышляла Мэри. – Для всех матерей, конечно, дети всегда остаются детьми, но когда успело пройти столько времени? Только что они строили замки из песка в саду, а вот уже делят парней, дерутся за первую любовь… да и за первую ли? Хорошо я знаю их или…? Ох, чем они старше, тем больше секретов. Что ж, так надо – они познают жизнь, все ее сложное устройство».
* * *
Жители Синтего никогда никуда не спешили. Размеренное течение жизни здесь было естественно, как дыхание, и казалось, что все на свете живут именно так. Потому что по-другому просто не достичь счастья. Покой небольшого городка, где каждый занимался своим делом, где непрошеные советы были не в моде, где круглый год стояла теплая погода, показался невероятно привлекательным Аарону и Мэри 18 лет назад. Они уже и забыли, что когда-то вели совсем иной образ жизни. А девочки разве что из фильмов и книг знали о ритме больших городов. Никто из них не желал другой жизни, все четверо ощущали себя на своем месте.
Так было всегда. И Мэри ясно представляла, что так же будет и через год, и через десять, в общем, сколь угодно долго.
Думать иначе ни у кого не было причин.
Глава четвертая
– Что опять случилось?
Дэви стояла перед зеркалом и красила губы ярким блеском. Сатори сидела на кровати и подпиливала уголки и без того коротких ногтей.
– Я просто не хочу никуда идти.
– Почему?
– Просто.
– Слушай, вообще-то обижаться должна я, тебе так не кажется? – Дэви закатила глаза и подперла бока руками, обернувшись к сестре.
Та не подняла головы.
– Вы и без меня неплохо проводите время.
– Ты меня достала! Давай одевайся! – Дэви швырнула в сестру скомканную майку. Она не долетела до цели и упала у подножия кровати.
– Как раз будет о ком поговорить за спиной, – не обращая внимания на выходки сестры, продолжала Сатори.
Дэви вспыхнула.
Ее щеки налились румянцем. Она пощелкала пальцами, повернулась к зеркалу, пригладила брови и, не сказав больше ни слова, выпорхнула из комнаты.
Глава пятая
Для конца декабря стоит удивительно теплая погода.
Вечернее солнце мягко согревает гостиную. Сатори вышла из душа и растерлась вафельным полотенцем. Она дома одна, и ей это нравится. Уже завтра Сочельник, и мама приготовит свой традиционный ужин, а сегодня они с папой ушли в гости к друзьям.
Дэви, конечно, тусуется на реке. Где же еще ей быть!
«Значит, я могу не торопиться», – думала Сатори, разглядывая в зеркале свое обнаженное тело.
Сейчас она не понимала, как к нему относиться. Почему-то виделось нечто враждебное в линиях бедер и маленьких острых грудей. Это ощущение плотно засело в мозгу. Она пыталась от него отделаться, пристально разглядывая себя в разных отражающих поверхностях со всех ракурсов.
Сатори прошлась по второму этажу и уже шла на первый, как вдруг услышала легкий стук.
«Показалось!»
Спустя пару мгновений еле уловимый стук в дверь повторился.
Она ураганом кинулась в комнату и нацепила на себя халат.
Спускаясь по лестнице, Сатори лихорадочно думала, кто там может быть за дверью.
«Наверно, заблудились, ищут другой дом. Перед Рождеством многие приезжают друг к другу в гости».
Сатори увидела призрачную фигуру, маячащую за матовым стеклом.
Она приоткрыла дверь, готовясь направить странника по искомому адресу и… у нее перехватило дыхание.
Сатори, с мокрой головой, в одном тоненьком халате, смотрела перед собой.
А НА НЕЕ СМОТРЕЛ ДЖИММИ!
Смотрел и молчал.
Сатори таращилась на него, не в силах сделать вдох.
– М-м… – попытался начать диалог парень.
Сатори невольно приняла сексуальную позу. Она прислонилась спиной к косяку двери и согнула в колене правую ногу. Одну руку она выставила прямо перед собой, подперев ею открытую створку, а вторая продолжала висеть вдоль полы халата.
По-прежнему она не произносила ни слова.
– С-с-са-а-атори? – неуверенно выдохнул Джимми.
– Ты к Дэви?
Парень переминался с ноги на ногу и промямлил что-то нечленораздельное.
– Заходи, ее сейчас нет, но, думаю, она скоро появится, – пришла в себя девушка.
– Да я вообще-то… э-э-э… ненадолго.
– Дома больше никого, можешь подождать в гостиной.
Сатори отошла от двери, освобождая проход.
Джимми оторопело смотрел на ее фигурку в одном халате, на ее выступающую под легкой тканью грудь и чувствовал себя, мягко говоря, странно. Он смутился еще больше под пристальным взглядом сестры-близнеца своей девушки и, чтобы не показаться невежливым, шагнул наконец в дом.
– Проходи, я поставлю чай! – крикнула Сатори и скрылась в проеме кухни, но через секунду высунула голову и спросила: – Тебе с жасмином или молочный улун?
Джимми часто-часто замотал головой, что можно было воспринять как избавление от мухи или от назойливой мысли, ну или как отказ от чаепития.
