Дэви взбежала на второй этаж в обычную комнату девочек-подростков: две кровати, одна ближе к окну, другая – у стены, у каждой стоит тумбочка. Зеркало на двери, компьютерный столик и сам компьютер, который всегда был в полном распоряжении Дэви. Большое окно выходит на улицу, а напротив виден дом, в котором живут лучшие друзья – братья Денни и Тревор.
Дыша как после марафона, она распахнула створки и еще издалека увидела сестру в компании одноклассниц.
Едва та успела войти в дом, как сверху на нее обрушилось:
– Ты сучка, Сатори Эйприл Мэй! Гореть тебе в аду!
Сатори, с трудом сдерживая улыбку, равнодушно пожала плечами:
– Кто ж виноват, что…
Дэви заорала:
– Какого! Хрена! Ты! Вытворяешь?! Ты так решила подкатить к моему парню?! Я завтра же коротко подстригусь, слышишь?!! – И хлопнула наверху дверью.
Разогревая обед, Сатори задумалась. Она так любила свои длинные волосы, что не решилась бы с ними расстаться.
«Нет, уж точно не сейчас. Ну если Дэви охота будет отрезать свои – это ее право. Но тогда нас точно будет не спутать. Да и вообще весь этот утренний трюк был глупостью. Джимми встречается с Дэви… и точка».
Но все же она не могла не сделать и такую попытку. В отчаянии.
«О, Господи, как же это выглядело!» – ужаснулась она.
Сатори ничего не могла поделать с тем, что этот парень, новенький в их классе, так обжигает ее сердце, что она боялась не только заговорить с ним, но даже посмотреть в его сторону в течение нескольких недель. И, разумеется, прикрывалась равнодушием. И, разумеется, во власти своих грез не заметила, как родная сестра начала с ним встречаться. Первое время Сатори разрывало изнутри, она захлебывалась от горечи, стыда и ненавидела себя и Дэви. Но виновата ли Дэви? Конечно нет. Как только та случайно, по оброненным в пылу ссоры фразам, узнала, что Сатори влюблена в ее парня, недоумения по поводу ее странного поведения поубавилось, но конфликт это не исчерпывало. Ужасная ситуация. Сатори проживала это как могла. Она сама виновата. Это и бесило больше всего. Поэтому время от времени приходилось выпускать пар.
И конечно, под раздачу попадала сестра.
* * *
Несмотря на то, что масштаб личной трагедии каждой из девочек был велик, стоял мирный ноябрьский день, семья Мэй процветала, сестрам было по шестнадцать лет, они заканчивали среднюю школу и семимильными шагами осваивали переход во взрослую жизнь.
Каждая – своим путем.
Сатори больше всего занимала учеба и будущее поступление в медицинский колледж. Сейчас для нее было самое подходящее время углубиться в изучение вступительных тестов и библиотечных энциклопедий, чтобы избавиться от тени парня, который в мечтах был с ней неразлучен.
Дэви исследовала отношения, и ее будоражило абсолютное незнание своего будущего. Ни кем она будет, ни где окажется через год-другой, нисколько не волновало сознание девушки.
* * *
Бродяги по солнечному свету, оба без родственников – и близких, и далеких, Мэри и Аарон были отражением друг друга – как кармические близнецы – и, казалось, не встретиться не могли. Им еще не было и двадцати, когда они мгновенно поженились. О, эти сумасшедшие шестидесятые!
Без малого четверть века чета Мэй скиталась по стране. Бродяжничая, они пешком исходили ее вдоль и поперек. Жизнь научила Аарона работать, но никто не рассказывал, как зарабатывать. Денег едва хватало перебиться от города к городу, от побережья до побережья. Мэри устраивалась официанткой в драйв-ин, когда выпадал шанс. Аарон парковал автомобили, а иногда подряжался ночным сторожем.
Беспечность, закаты, океаны, поцелуи, книги, алкоголь, травка, ЛСД, музыка, секс.
Время было густым и ароматным. Оно всегда течет незаметно до тех пор, пока не происходит ЧТО-ТО.
У любой божественной симфонии есть финал.
И тогда душа откликается на зов перемен.
Однажды Аарону подвернулась работа на бирже, и по счастливому стечению обстоятельств его дела пошли в гору.
Вскоре они приняли решение осесть в небольшом городке, окруженном диким лесом с глухими зарослями, куда не ступала нога человека.
Может, поэтому в Синтего было так спокойно?
Милый Синтего!
Через год после переезда в собственный дом Мэри узнала, что беременна.
1981.
Ей было 43, когда она впервые прижала к груди две маленькие теплые головки.
Глава вторая
У ребят с западной улицы ежевечерние сборы на речке у многовекового дуба были так же естественны, как заход солнца. С одной стороны, можно было подумать, что там просто убивается время. Но на самом деле у бурных вод познавалась жизнь. Первое пиво, первые сигареты и травка, первые поцелуи, разговоры о важном, мечты, цели и звезды, предвкушения, надежды и страхи, радости и секреты, разочарования, позоры, победы – этот концентрат энергии окутывал волшебное место и людей, творящих его магию.
В тесный круг входили Дэви, Сатори, их одноклассницы Марти и Королла, и двое братьев: широкоплечий, улыбчивый Денни семнадцати лет, который уже учился в колледже, и субтильный длинноволосый Тревор, которому только-только стукнуло пятнадцать. Иногда сюда заходили ребята с других улиц, но только по приглашению. Негласная монополия на пригорок у дерева внушала уважение.
* * *
Вечер этого дня выдался унылым.
Каждого поглощали свои заботы, и никто не хотел об этом распространяться.
– Почему твой Джимми не ходит сюда с нами? – после очередной затяжки выдохнул Тревор. – Было бы неплохо познакомиться с ним поближе… – добавил он с ехидной усмешкой.
– Не знаю, это его дело, – отмахнулась она, – вообще-то ему сюда не близко.
– Он тебя бросит…
– О-о-о-о… он такой странный… хорошо, что его с нами здесь нет, – медленно ворочая слова, сказала Марти.
Сатори встала и отошла к берегу.
– Э-э-эй! – крикнул кто-то из ребят.
– Чего она так реагирует, – смутившись, побормотала коренастая блондинка Марти, обращаясь не то к лучшей подруге – молчаливой и смуглой Королле, – не то к «виновнице» ситуации – Дэви, чей таинственный, но всем известный парень никому не давал покоя.
– Отвалите от нее! – крикнула Дэви, и вечер разрушился окончательно.
Посидев не дольше двух минут, Королла встала и попрощалась. Марти присоединилась к ней. Девочки быстро скрылись из виду.
Сатори продолжала стоять у воды. Дэви молча сидела на бревне под обширной кроной. Денни привалился к стволу. Тревор лежал на траве, разглядывал небо и затягивался самокруткой. Ветра не было, и дым, от которого веяло теплом, сливался с леденящим туманом с той стороны реки.
Денни поежился:
– Заканчивай, Тревви, пошли домой.
Сатори отошла от реки.
– Пока, – еле слышно сказала она и направилась в сторону дома.
– Слышали о твоей сегодняшней выходке! – крикнул ей вдогонку Тревор.
– Да прекрати! – вспыхнула Дэви. – Что сложного об этом не говорить! Что за паршивый день! – И она убежала, обогнав на дороге сестру.
В комнате девочек стояла звенящая тишина.
Дэви слушала музыку в наушниках, вздыхала и искоса поглядывала на читающую в постели близняшку.
«Неужели на свете есть только один парень? Почему моя сестра хочет отобрать все, что принадлежит мне?»
Сатори, чтобы избавиться от тревожной реальности, как всегда, перед сном с головой уходила в книги.
Глава третья
4 ноября, вторник, 1997
Мэри Мэй в свои пятьдесят восемь выглядела лет на пятнадцать моложе. Ее короткие, ярко выкрашенные хной волосы эффектно выделялись на фоне элегантных классических жакетов, юбок и брюк. Она была подтянутой, гибкой и безупречно следила за собой.
А еще она была счастлива.
Человек, которого она любила сколько себя помнит, являлся ее мужем без малого тридцать девять лет. Обе ее дочери были предметом гордости, приятного изумления и неистощимого вдохновения. Абсолютно одинаковые внешне, но вызывающе разные по характеру. Их крепкая связь, какой нет у разновозрастных сестер, всегда восхищала женщину, которая уже отчаялась иметь ребенка, но вдруг внезапно, легко и быстро получила от вселенной в подарок двоих. Работала миссис Мэй для души, ведь как она сама считала – главная работа в ее жизни уже выполнена. Поэтому три часа в день в библиотеке и еще два в приюте для бездомных животных были разумным выходом энергии, поддержанием социального тонуса и снижением эмоциональной нагрузки на семью.