— Виктор! — закричал он, не сводя с меня глаз. — Хорошая новость: Дебора снова с нами!

— Хватит орать, у меня сейчас барабанные перепонки лопнут! — рявкнула я.

— И, похоже, путь был неблизкий… — послышался голос Виктора из гостиной.

Я вздохнула.

— А теперь, дорогая Дебора, изволь проследовать за мной: мы вернём Гертруду в террариум и проведём отличный вечер.

На цыпочках я шла за ним по пятам.

— А что случится, если я случайно наступлю на неё? — прошептала я.

— Это паук, Дебора, она не знает французского. Можешь разговаривать нормально. И у тебя не получится наступить на неё случайно: она размером с тарелку.

Если я и дальше буду так потеть, то умру от обезвоживания.

Мы снова добрались до гостиной: Виктор не двинулся с места ни на сантиметр, остолбенев на стуле. От одного его вида хотелось засмеяться.

— Залезай, а я проверю под диваном, — приказал Джамаль. — Ничего особенного, но если ты её увидишь и психанёшь, можешь поранить.

Он боится за своего тарантула.

Со скоростью ленивца я направилась к стулу, осмотрев его со всех сторон в поисках возможной гостьи, и подтащила стул к Виктору.

— Привет, — промямлила я, взгромоздившись.

— Ну что, говоришь, фиговый день выдался? — спросил Виктор, пока Джамаль ползал по гостиной на четвереньках.

— Вот только не делай беспечный вид, ты похож на мертвеца.

— Разница между мной и тобой в том, — ответил он, — что я уже видел Гертруду и знаю, почему вот-вот наделаю в штаны.

Потеряв дар речи, я наблюдала за каждым движением Джамаля, стараясь разглядеть хоть малейший признак присутствия тарантула.

— Она и вправду размером с тарелку?

— Она ужасна.

— Я вас слышу! Не говорите гадостей о Гертруде!

— А её террариум воняет, — продолжил Виктор. — И её подружки тоже. Короче, этот парень — псих, и нам не следует тут оставаться. Пойдём куда-нибудь поужинаем?

В этот самый момент кто-то позвонил в дверь, и я подпрыгнула.

— А, доставка пиццы и тирамису! Я сейчас, — сказал Джамаль.

Так я осталась наедине с Виктором.

И, может быть, с Гертрудой.

— Что будем делать, если увидим её? — снова зашептала я, не в силах удержаться.

— Кричать.

— Ты можешь не шутить хотя бы пару секунд?

— А я серьёзно. Я с места не сдвинусь.

— А если она полезет к тебе на стул?

— Твою ж!

Сделав вид, что бросает меня, Виктор выбежал из гостиной. Я догнала его в мгновение ока, и вместе мы помчались в прихожую к Джамалю — единственному человеку, способному справиться с ситуацией. По крайней мере, мы на это надеялись.

Доставщик поставил коробки с пиццей на буфет в стиле ар-деко и протянул Джамалю терминал для банковских карт. Бедняга уже собирался поздороваться с нами, как вдруг задрожал:

— Это ещё что за хрень?!

Его лицо исказил ужас.

Неописуемый ужас.

А смотрел он мне за спину.

Даже не оборачиваясь, я завопила так, будто мне вантузом вырывали грудь, и помчалась со всех ног, толкнув по дороге доставщика.

— НЕ БЕГАЙТЕ, БЛИН! ВЫ ЕЁ НАПУГАЕТЕ! — заорал Джамаль.

Бросившись в другой коридор, я заметила лестницу, но решила не менять направления и случайно своротила вазу, которая с оглушительным звоном разбилась. Однако я бежала не останавливаясь, сжав кулаки в твёрдом намерении убраться подальше от монстра.

Послышались шаги и испуганные крики.

Глухие удары, ворчание.

Ослепнув от паники, я толкнула дверь наугад и спряталась.

В комнате было жарко, душно и влажно. Стоял странный затхлый запах.

Прислонившись к закрытой двери, я перевела дух. На каждой стене висело по террариуму, а на дне каждого — земля, растения, горшки, камни. Прошла секунда, прежде чем я поняла.

Я оказалась в ИХ королевстве.

ТЕОРЕМА НЕПРУХИ НА МАКСИМАЛКАХ.

Едва не сломав запястье, я выбежала и на всей скорости влетела в испуганного Виктора.

— Всё хорошо? Я искал тебя…

— Ну вот, теперь выскочит шишка, — проворчала я, потерев ушибленный лоб.

— Нет! НЕТ! — кричал в прихожей Джамаль. — Вот болван! ВОТ БОЛВАН!

Доставщик лежал мертвецки бледный.

— Помогите мне!

Ну вот.

Послышался грохот металла — наверное, Джамаль рылся в ящике с инструментами. Теперь придётся расчленить тело, чтобы избавиться от трупа.

— Я не шучу! Быстрее, тут всё серьёзно!

Виктор вытаращился, я покачала головой. Однако мы не могли оставить Джамаля разбираться с телом в одиночку.

Виктор взял меня за руку.

Его ладонь в моей.

Его ладонь в моей.

Мы вернулись в прихожую. Я бежала высоко поднимая ноги: если вдруг повстречаю Гертруду, раздавлю её, как изюм.

Добравшись до места преступления, Виктор замедлил шаг, отпустил мою руку и погрузился в размышления.

На войне как на войне.

Мельком заглянув в прихожую, Виктор махнул рукой и мгновенно исчез.

Я последовала за ним.

Жмуриков на горизонте не было: только широко распахнутая дверь и Джамаль, размахивающий чем-то вроде сачка.

Я прижала ладони ко рту.

Он кивнул.

Гертруда ударилась в бега.

По словам Джамаля, далеко уйти она не могла. И наверняка перепугалась до смерти.

Бедняжка.

Он не видел, как она удрала, потому что доставщик пиццы — «наверное, арахнофоб» — её пришиб, уронив терминал для оплаты картами, и свалил.

Думаю, у того парня всё в порядке с расстановкой приоритетов.

Тем не менее мы осмотрели лестницу до первого этажа, дворик и мусорные баки, но надо было смириться с очевидным: Гертруда испарилась.

Два часа спустя мы сидели на поду, разложив картонные коробки: гробовая тишина предвещала незабываемую вечеринку. Пицца остыла, сыр на ней затвердел.

— Она не разрезана. Можешь принести нож?

Едва волоча ноги, Джамаль отправился исполнять просьбу Виктора.

— Жесть. Наверное, она сдохла… — выдавила я.

— Тебе грустно?

— Обидно за Джамаля.

Отломав кусок пиццы, Виктор протянул его мне и проделал то же самое для себя.

— Это просто паук, Дебора.

Люблю, когда он произносит моё имя.

— Была бы она с тебя ростом, сожрала бы тебя живьём.

— Нет, думаю, они переваривают. В этом смысл паути…

В другом конце квартиры послышался голос Джамаля: он говорил сам с собой с какой-то странной интонацией. Так бабушки разговаривают с грудничками: ми-ми-ми мой хорошенький.

— Блин, он от скорби спятил, — прошептала я.

Наверное, я была похожа на тупую луковицу, потому что Виктор посмотрел на меня и расхохотался. Прерывисто переводя дух, он отдышался и разбросал в радиусе трёх метров остатки пережёванной корочки. Я чуть не поперхнулась и, не желая умирать, подавившись куском пиццы, выплюнула кашицу изо рта на угол картонной коробки — леди Дантес. Мы ржали в унисон так громко, что я забарабанила кулаками по полу, чтобы выплеснуть нахлынувшие эмоции.

Было замечательно.

— И тем не менее, — продолжила я, схватившись за разболевшийся живот, — надо, наверное, найти номер срочной психиатрической помощи.

— Ни к чему!

Выпятив грудь, показался Джамаль.

— Она цела и невредима!

— Да ладно?!

— А мы так переживали, — протянул Виктор, притворно прижав ладонь к груди.

— Замолчи, дурак. Короче, она не выходила из квартиры, видимо, спряталась где-то и терпеливо ждала у двери к террариумам. Какое чудо, я без ума от неё!

— Ты спятил.

— Может, и спятил, но теперь можно начинать веселье!

Джамаль сел, театральным жестом разрезал пиццу и тут же отправил половину в свой рот с огромными клыками.

— И давно у тебя пауки?

Очень элегантно — разговаривать с набитым ртом, но я изголодалась.

— Шесть лет. Сначала появилась Жозефина — это птицеед-голиаф. Самки живут дольше самцов, где-то пятнадцать — двадцать пять лет.