Его самого тем временем протащили мимо бараков прямиком к коморке охраны. Здесь остановилась и колонна подмоги. Отобравший вещи громила со всего маху зарядил Князеву в живот, и офицер, согнувшись в три погибели, безвольно сполз на землю. Некоторое время от боли так звенело в ушах, что Марк с трудом разбирал переговоры столпившихся охранников. Он пришел в себя лишь тогда, когда услышал имя Максим. Один из мордоворотов, очевидно, старший на шахте, скомандовал «вытаскивать девицу из машины». Князев было приготовился накричать на нее, облаять гнусным образом, однако не успел даже придумать оскорбительных слов. Парень и девчонка, подскочив к машине, вместо того чтобы распахнуть одну из дверей, полезли в багажник, и Марк сразу понял, что дело дрянь. Когда люди Моргунова опрокинули на землю обернутое в стретч тело, у него к горлу подступила тошнота. По большей части от осознания того, что ему, скорее всего, суждено разделить сею бесславную судьбу. Князев был уверен, что его казнят прямо здесь, посреди лагеря. Неожиданно главарь скомандовал отвести законника в барак.
– Согласуем с начальником, что делать, – пробурчал тот своим. – Двое – давайте с ним. Глядите, чтоб не поранился! Шеф наверняка прикажет бросить его вместе с девицей в шахту, к остальным. Ну, как разберемся с ними… – (По последним словам Марк понял, что Давыдов с командой еще целы).
Вдохновившись этой слабой надеждой выпутаться из передряги, если не невредимым, то хотя бы живым, Князев послушно проследовал под охраной в барак. Это была простенькая постройка, разделенная изнутри на два помещения, одним из которых являлся, судя по запаху, сортир, а другим – комната отдыха. Комнатушка была тесная, вся загроможденная мебелью и предметами досуга. Диван, пара кресел, новенький экран, холодильник, стародавний игровой автомат. Марк с нездоровым интересом, учитывая положение, разглядывал вещи и все не мог избавиться от мысли, что Михаил Моргунов вовсе не скупится в попытках добиться верности. Офицер даже подумал, что, может, в этом состоит шанс выжить: убедить бизнесмена, что его, Марка Князева, можно купить. Парню совестно было думать о том, чтобы предать товарищей, как сделала Максим. Впрочем, помирать он не также не спешил.
От скабрезных мыслей, так или иначе, отвлек крепкий удар в спину. Марк выскочил на середину комнаты и врезался в маленький столик – от толчка рассыпался незаконченный кем-то пасьянс. Князеву указали на стул, и он покорно сел. Один из охранников, парень, – то была парочка, что вытащила из машины тело Макс, – сказал напарнице, что останется с пленником внутри. Девчонка кивнула в ответ и показала, что посторожит за дверью.
– Давай-ка без глупостей, законник, – вымолвил головорез, едва она вышла. Он грозно зыркнул на Князева: – Полицай хренов. Вздумали копать под босса? Молись, чтоб свезло…
Парень не пояснил, что имеет в виду, а Марк не стал переспрашивать, и за следующую четверть часа оба не проронили ни словечка. Офицер сидел недвижимо на том месте, куда его посадили, и, хотя поглядывал на револьвер в кобуре охранника всякий раз, как тот становился боком, тем не менее не представлял, как сумеет выпутаться из текущего положения. За окном тем временем уже начало светать, и с каждой минутой промедления Князев чувствовал, что у него и товарищей остается все меньше шансов уцелеть. Он думал о брате, о котором некому будет позаботиться, о старике Хоеве, который останется в управлении один, и, верно, сойдет с ума, думал о подружке из школы. Они недавно пересеклись, и Марк собирался пригласить ее выпить. Офицер сознавал, что если соберется с духом и попробует сбежать, то уже наверняка лишится всякого шанса сговориться с Моргуновым мирно. Он также чувствовал, что должен попытаться сделать хоть что-то. Иначе потом будет корить себя, что струсил. Фронтирцу, как говаривал их папаша, не пристало помирать слабым.
Именно в тот миг, когда Князев уже был готов, отринув сомнения, яростно кинуться на охранника, произошло необъяснимое: за окном загрохотало и засияло так, словно разразился апокалипсис. В северной части лагеря вспыхнул пожар. Точно какие-то высшие силы решили вмешаться и прийти офицеру на помощь. Однако, разумеется, дело было не во Вселенной или Всесоздателе. Марк начисто забыл в запале последних часов, что синтетик Лектор все время дежурил на границе лагеря, готовый устроить диверсию. Когда время истекло, а товарищи не подали сигнал к отступлению, андроид бесшумно пробрался между бараками в генераторную и закоротил установку. Так, что в махоньком, построенном из фанеры и пластика помещении немедля вспыхнуло пламя. Сам того не подозревая, синтетик спас Князеву жизнь. Когда огонь охватил генераторную, освещение в лагере потухло, и этим мигом всеобщего замешательства воспользовался Марк, чтобы броситься на охранника. Он так истово таращился на револьвер, что в точности запомнил его расположение, так что даже в темноте сумел быстро выхватить оружие и дважды выстрелить парню в грудь. Обмерев, верзила повалился вперед, на Князева, но и это оказалось для законника счастливым обстоятельством. Ворвавшаяся на шум девчонка начала палить наугад, и пару раз угодила бы в офицера, не накрой того своеобразным щитом. Высвободившись, Марк выстрелил в замеревший на пороге силуэт. Девчонка, схватившись за живот, пошатнулась и мертвым грузом вывалилась наружу.
Князев удачно высвободился из плена, однако понимал, что между ним и товарищами все еще остается около десятка моргуновских головорезов. На дальнейшую помощь «высших сил» уповать не приходилось: во-первых, синтетик не мог вредить людям напрямую, а потому являлся совершенно бесполезной боевой единицей, а, во-вторых, Лектору было дано указание после диверсии отступать к точке сбора близ ущелья. Все это, впрочем, не имело значения – в тот момент Марк пока даже не сознавал, что жизнь ему сохранила машина. Он думал, просто фортуна в коем-то веке повернулась нужной стороной тела. Потому не сомневался, что теперь в одиночку справится с любым испытанием.
Позаимствовав у застреленных наемников сразу несколько запасных барабанов, Князев осторожно выбрался из барака. Резервные генераторы еще не успели заработать после аварии, однако разбушевавшийся пожар полыхал с такой неудержимой силой, что не просто освещал бо́льшую часть лагеря, однако, пожалуй, был заметен в самом Борей-Сити. Марк притаился за одним из припаркованных перед бараком автомобилей и некоторое время просто наблюдал за копошением моргуновских наемников. Несколько человек из тех, кто не направился к шахте, безнадежно силились сдержать стремительно распространяющееся пламя. Впрочем, выходило не ахти. По всей видимости, с техникой безопасности на объекте дела обстояли решительно хуже, чем с организацией досуга головорезов. Охранникам удалось отыскать на складах лишь пару крохотных огнетушителей, так что в какой-то момент они были вынуждены перейти на допотопные методы, как то: тушение песком. В северной части лагеря, охваченной пожаром, оттого поднялась настоящая катавасия. Люди носились из стороны в сторону, толкаясь, во все горло крича, проклиная белый свет. Огонь же пожирал одну постройку за другой и отнюдь не собирался останавливаться. Некоторые в отчаянии опускались на землю, понимая, что к утру лагерю придет конец. Другие, боясь последствий, сбегали. Про плененного законника некому было и вспомнить. Марку удалось воспользоваться возникшим бардаком. Он выбрал нужный момент и незаметно для охраны на полусогнутых устремился в направлении шахты.
Невысокий серпантин, поднимающийся к внешним воротам, оказался незащищен, так что Князев взобрался на плато без приключений. Он скрылся за здоровым валуном, преодолев решающий подъем, и, пока заряжал револьвер, успел и перевести дух, и впервые хорошенько оглядеться с тех пор, как его приволокли в лагерь. От самого́ рабочего городка, однако, скоро обещало остаться одно только пепелище. Теперь, с пригорка, зрелище открывалось пугающее: внизу фактически две трети построек уже были охвачены огнем, и с каждой минутой у людей оставалось все меньше шансов обуздать разыгравшуюся стихию. Марк меж тем предположил, что в городе впрямь не могли не заметить взбушевавшегося на севере зарева. Ночь понемногу растворялась над фронтиром, так что едкий черный дым, поднимающийся к синеющему небу, уж наверняка, сумел привлечь чье-либо внимание. Князеву хотелось верить, что прямо сейчас пожарная служба экстренно созывает ночную смену. Это значило бы, что к полудню о тайном предприятии Моргунова узнает целый город. Прихвостни бизнесмена будут вынуждены сдать босса, чтобы отвертеться от нападения на законников. К обеду Моргунов неизбежно окажется за решеткой.
