И при первой, и при второй встрече начальник базы ловцов прекрасно видел выражение лица этой девчонки. Он также хорошо запомнил все, что смогла выдать по ней автономная база данных. Информации было немного, но ее с легкостью дополнила инфосеть. Иллюзий на счет той, что стояла за спиной родственницы проданной и выкупленной девочки строить мог только дурак. Тем более что рядом и за нею стояли и остальные из этого отряда.

Джаирис дураком себя не считал, и проверять какие бы то ни было предположения не собирался, тем более, что понесенные затраты были практически возвращены и предоставлять убежище опальному ларнейши, нарываясь на неприятности, было бы глупо. Он просто выдал требуемое и был доволен уже тем, что все пришлые предпочли дождаться выхода жильца, не пересекая линии силового щита базы. А ведь могли и сделать это. Джаирис не сомневался, что маленький отряд гекатесс имеет в своем арсенале и такие средства.

Хмурый дядя Мусрим вышел почти что конвоируемый двумя рядовыми ловцами. Когда конвой придержал на подходе к щитам шаг, он затравленно глянул на Джаириса, но тот уже отвернулся от бывшего партнера по сделке.

Сиула не была кровожадной. Но глубокие борозды на щеке дяди, оставленные тетушкиными когтями, рассматривала с видимым удовольствием. Ему потребовалась даже помощь лекаря, чтобы наложить несколько швов.

Про то, как он подписывал какие-то бумаги девочка не беспокоилась. Это происходило в бывшем кабинете папы, под присмотром привезенного с тетушкой адвоката, весьма недовольного фактом своего пребывания в поселке, а потому особо въедливо разбиравшего каждое слово. К тому же каждая бумажка изучалась Ликой и Лассаной, очень внимательно выслушивавших пояснения адвоката и сверявшиеся с чем-то по визиофону в кабинете отца.

Она тихонько сидела в гостевой комнате рядом с Нэстэ и старалась ей не мешать. Неприятный разговор о судьбе бывших соседей у нее состоялся в тот же день, сразу как ушли прогнанные мальчишки.

Сиула даже гордилась собой. Тем, что, обсуждая виноваты односельчане или нет в поступке дяди Мусры, она ни разу не выдала своего настроения после слов Ррикхана. И даже сказала, что не хочет, чтобы ее соседи из-за нее страдали.

Ей очень понравились внимательные глаза новой знакомой. Нэстэ внимательно выслушала ее и сказала, что обязательно подумает над ее мнением.

И сейчас, пока родственники разбирались между собой, здесь в гостиной разговор шел именно об этом.

– То, что вы подослали своих детей к маленькой девочке, вместо того, чтобы прийти самим и хотя бы извиниться, уже говорит не в пользу ее соседей. – Мрачно заметила Нэстэ, разглядывая мнущихся перед нею односельчан.

– Но староста нам сказал, что это внутрисемейное дело. – Попытался оправдаться Лиррнел.

Сиула невольно сглотнула и неприязненно покосилась на него. Лиррнел занимал при старосте должность секретаря. Он часто заходил к ним в гости. Как бывшему охотнику на тварей ему было, что рассказать за столом. Она не раз слышала, как папа уважительно отзывался о нем и говорил, что некоторые его приемы охоты использовал в Бездне. Только сейчас она совсем не испытывала к старому охотнику ни уважения, ни сочувствия. Он знал о планах дяди и предпочел не вмешиваться.

– А то, что в рабство продается дочь твоего друга тебя совсем не волновало?

– Ну, понимаете, Мусра приходится родным дядей…

– Лучше скажи, что не захотел ссориться со старостой. А может он и тебе заплатил?

– Нам очень жаль, что так произошло – Судорожно замотал головой ларесс Лиррнел, старательно избегая смотреть в сторону Нэстэ и жмущейся за ее спиной девочки.

– Что ее продали, а вы сидели по домам и не спешили воспротивиться решению этого "дяди?"

– Вы не понимаете…

– Ошибаетес-с-с-сь, неуважаемый. – Почти прошипела Нэстэ. Вместо улыбки на ее лице проявился самый настоящий оскал, вряд ли уступающий оскалу ларнейши, разве что клыков не было. Но этот недостаток с лихвой восполнил Лео, разлегшийся у двери. – ВЫ даже не представляете насколько хорош-ш-шо я понимаю, ЧТО именно вы сделали для девочки.

Сиула испуганно вздрогнула, когда рука, за которую она держалась, довольно резко дрогнула. Она разжала пальцы, но Нэстэ уже взяла себя в руки. Она оставалась напряженной и не вскрывала враждебности к посетителям, но внешне это выражалось теперь только в презрительном взгляде.

– Хорошо, я не ставлю перед гильдией вопросов по поводу всех жителей поселка охотников. Но вам стоит знать, что обязаны вы этим Сиуле. Именно она так решила, а не я. Но это не касается вашего старосты, принявшего деньги от Мусры. С ним пусть разбираются ваши королевские службы. Все материалы о взятке должностному лицу будут переданы Гисинте, как опекуну Сиулы. От ее имени и пойдет претензия, а гильдия уж постарается ради своего собственного пиара проследить за ходом расследования.

– Ниэлла Нэстэ, мы надеемся, что…

– Это я надеюсь, что мне не придется пожалеть о таком решении, ларесс Лиррнел. Я с удовольствием бы попросила вас избавить меня от своего присутствия, только к сожалению, вы еще нужны.

Сиула невольно обернулась следом за Нэстэ в сторону вернувшихся тети Гисинты и компании. Даже семилетке было понятно, что дядя чем-то очень расстроен, настолько что его лицо приобрело кислый вид, нос заострился и смотрел куда-то под ноги хозяину. Но он послушно плелся рядом с тетей Гисинтой. За ним с лестницы спускался староста. Он видимо слышал последние фразы разговора, так как его уши плотно прижались к голове. Адвокат тети вопреки своему обычному состоянию, имел вполне удовлетворенный вид.

Тетя Гисинта шла уверенным шагом. Она кинула недружелюбный взгляд в сторону и сразу же отвернулась, не став даже размениваться на приветствия.

– Ниэлла Нэстэ, я еще раз благодарю Вас и всех ваших подруг за оказанную помощь.

– Как прошли переговоры?

– Вполне удачно. Мусрим был столь любезен, что согласился передать Сиуле денежные средства со счетов родителей.

Сиула с интересом проследила за сменой гримас дяди. Там была и досада, и злость непонятно на кого, и разочарование.

– И это все?

– Ниэлла, учитывая, что по нашим законам ларесс Мусрим претендует на наследство брата, это вполне неплохое решение. – Адвокат был сама любезность. – За ним остается этот дом и все хозяйство в поселке. Иной собственности у родителей девочки не было.

– Большая часть этих средств уйдет на оплату дороги и счетов, но и это уже хорошо.

"Ага, львиная доля этих счетов придет от адвоката. – Себе под нос прошептала Лика, успевшая подойти к ним достаточно близко.

Гисинта тоже услышала ее шепот, но только развела руками.

– Это ничего, мы с супругом не бедствуем. Если нам удалось избежать этих трат, с остальным мы справимся. А дом в этом поселке все равно на не потребуется.

– Хорошо. – Нэстэ встала и внимательно осмотрела всех стоящих перед нею. – А теперь, мне бы кое-что хотелось уточнить на счет вольной для Сиулы. Нам сложно с ходу разобраться во всех тонкостях ее будущего на этот счет. Пока я поняла, что рабство, даже такое короткое, лишило ее права на наследство родителей. Вольная не дает ей права на наследство, как и на фамилию семьи, это так?

Гисинта огорченно пожала плечами и покосилась на адвоката.

– Позвольте мне все объяснить. – Вмешался тот. – Вы все правильно поняли. Не имеет значения в каком возрасте и насколько ларнейши попал в рабство. В традициях нашего народа, попавший в рабство умирает для рода. При обретении свободы он как бы рождается заново, но вне рода.

– То есть, освобожденный становится изгоем без фамилии. – Уточнила Лассана.

– Можно сказать и так, но он все равно остается свободным. По действующим законам различия нет. Но вынужден признать, что в нашем обществе ларнейши без рода воспринимается очень негативно. – Улыбнулся адвокат. – Родственники могут позволить изгнанному носить прежнюю фамилию и тем самым частично сгладить ситуацию.