— Понимаю. А как же мой мир?

— И как ты себе представляешь переброску крупных воинских частей с тяжелой техникой через твой гараж? Даже если построить новый, в три раза больше? Или ты думаешь, что такая операция может долгое время оставаться в тайне? — и, помолчав немного, Владимир продолжил — Конечно, мы рассматриваем вариант использования твоего мира как «коридора», но только как запасной и для малого человеко- и товаропотока. У вас все же не девятнадцатый век, да и обстановка в вашем мире, насколько я помню, в том числе и из твоих рассказов, совсем не благоприятная.

— Да уж, обстановка у нас еще та!

— Вот именно. Но о варианте номер два не забывай. Кстати, как там у тебя? Все в порядке?

— Нормально. Был один пустяковый инцидент.

— Какой еще инцидент? — насторожился Первушин.

— Да приезжали три цыгана, но я их шуганул.

— Кто приезжал?

— Цыгане, которых в вашем мире нет. Помнишь, я тебе о них рассказывал? Кочевое племя и большие мастера по части украсть и обмануть.

— Да, что-то такое припоминаю. Здесь, кстати, их тоже нет. И чем ты их припугнул?

— Старым добрым «Вальтером».

— Ты там поосторожней оружием размахивай. И вообще, постарайся без стрельбы — нам еще этого не хватало. Гильзы собрал?

— Какие гильзы, Володь?! Вообще без стрельбы обошлось, просто достал пистолет, снял с предохранителя, они и смылись.

— М-да. Все-таки пошлю-ка я с тобой старшину Тодорова, спокойней будет. Ты дом без присмотра часто оставляешь?

— Нет. У меня в этом семестре только два дня заняты, правда, с утра до вечера. А вообще, пока снег лежит, можно особо не опасаться — цыгане на джипах не ездят, разве только богатые, но им мой домишко не интересен.

— На чем не ездят?

— Извини. На внедорожниках. Слово «джип» — из американского варианта английского, означает легковой автомобиль с полным приводом, повышенной проходимости. Кстати, у америкосов даже такая марка машин есть.

— Понятно. Спасибо за объяснение. Так посылать старшину?

— Пока не надо. Может быть, ближе к весне.

— Смотри. Сам знаешь, чем рискуешь. Но робота-охранника я тебе дам. И даже не думай отказываться. — тоном, не терпящим возражений, заявил Первушин.

— Это какого — с пулеметом и снайперкой? О-бал-деть! Вот будет веселье, если он каких-нибудь мазуриков положит. — решил пошутить я, но Владимир посмотрел на меня, как на малое дитя, и вполне серьезно пояснил:

— Речь идет о гражданской модели, вооруженной спецсредствами, а именно: четырьмя электродротиками, ультразвуковым излучателем, шестью баллончиками аэрозольно-струйного типа со слезоточивым газом «Сирень», устройством для метания капроновой сети «Паутина» и нижним захватом-фиксатором «Клешня».

— Ну так это другой разговор! Давай своего робота. А инструкция к нему прилагается?

— Конечно. Куда же без нее? Я тебе даже запасных электродротиков и баллончиков дам, плюс аккумуляторы, зарядное устройство и все, что нужно.

— Вот за это — спасибо!

— Пожалуйста. Но очень тебя прошу — дом по возможности без присмотра не оставляй, а гараж тем более. Ты ведь один живешь?

— Ага.

— Что, так и не нашел даму сердца?

— Володь, не начинай, а?

— Ладно, ладно. А твои родители и сестра в курсе?

— Пока нет.

— Хм, однако. Ты у нас прямо секретный агент. Когда им сообщишь о переходнике? — Первушин именно так и спросил, то есть, прекрасно знал, что долго сохранить в тайне от самых близких людей такое просто невозможно.

— А ты что посоветуешь?

— Тебе на месте видней. Но постарайся сделать это раньше, чем они сами догадаются. Только вот насчет сестры я не уверен. Помнишь, что Вылчан про женщин говорил?

— Обижаешь, она у меня дама серьезная, не из болтливых. Надо только придумать, что Верочке говорить.

— Верочка — твоя племянница?

— Ага. Егоза страшная. Впрочем, для ее возраста это нормально. Скоро тринадцать лет будет.

— Понятно. Да, вот еще что: у меня к тебе огромная просьба — ты мне заранее сообщай, когда надумаешь прийти, хорошо? Сам понимаешь: у нас тут не концерт по заявкам.

— Хорошо, договорились.

— Стало быть, в следующий раз ты придешь через… — Владимир заглянул в записную книжку — двадцать дней?

— Да.

— Во сколько? Не из пустого любопытства спрашиваю — мне постовых предупредить надо.

— Ясно. Приду утром, между половиной десятого и десятью по местному времени.

— Хорошо. С ребятами хочешь повидаться? У нас трое новеньких, в том числе одна девушка.

— Спрашиваешь!

Нашего полку действительно прибыло: в просторном учебном классе было тесно, кое-где сидели даже по трое за партой. Мы попали на семинар по тактической подготовке, проводимый старшим лейтенантом Найденовым. Стоило нам с Первушиным показаться в дверях, как все ребята вскочили, встали по стойке смирно, но не смогли удержать радостных улыбок и совсем не по уставу повернули головы в нашу сторону. Выслушав приветствие и доклад старшего лейтенанта, поздоровавшись уже не с четниками, а с курсантами первого учебного взвода первой учебной роты первого учебного батальона народного ополчения, Владимир, как старший по званию, извинился за наше внезапное появление, сказал: «Продолжайте занятие, товарищ старший лейтенант», и мы вышли в коридор.

— Ну как тебе наши соколята? — не без гордости спросил Первушин.

— Молодцы. Серьезно вы за дело взялись: все в камуфляже, «другарю»[17] вовсю используют, тактику изучают.

— Готовим младшие командные кадры для будущей революционной армии. Ну а кое-кто и дальше пойдет — есть очень способные ребята. Только бы переходник не подвел!

Из учебного корпуса мы отправились на полосу препятствий и я в очередной раз отметил серьезность и основательность людей из мира 2041-го года. А дальше товарищ подполковник провел небольшую экскурсию по их базе, с которой я уже немного успел познакомиться, представил меня всем, кто на тот момент был там, приказав пропускать «товарища Иванова» беспрепятственно и «оказывать ему всяческое содействие». Даже пропуск выдал — пластиковую карточку с моими ФИО и фотографией (и когда успел?). Не забыл Первушин и об обещанном роботе-охраннике, вручил руководство по использованию, подробный инструктаж провел. Машина мне сразу же понравилась и, поблагодарив моего друга за этот царский подарок, я уже собрался было возвращаться домой, как Владимир позвал меня «немного прогуляться» и уже вне бункера предложил подумать о постепенном переселении в их мир, причем всей семьей. Признаться, такого поворота я не ожидал, а потому решил ответить уклончиво:

— Да уж, неожиданное предложение! Тут надо подумать.

— Но ты, в принципе, не против? — решил уточнить мою позицию Первушин.

— Скорее за.

— Ну вот и славненько! И, разумеется, наше сотрудничество продолжается. Ведь так? — Владимир свет Николаевич улыбнулся и протянул мне руку.

— Хитер ты, товарищ подполковник! Куда ж я денусь с подводной лодки в такую погоду? — и ваш покорный слуга пожал протянутую руку, здраво рассудив, что, во-первых, человек Первушин, безусловно, хороший, друг надежный и обижать его отказом нехорошо, во-вторых, как офицер ГБ он все равно меня в покое не оставит, ибо дружба дружбой, а служба службой, а в-третьих, помощь такого человека мне очень даже потребуется. Если бы я тогда знал, что поддержка, причем весьма серьезная и почти бескорыстная, придет от совсем других людей! Но об этом позже.

Ровно через пять дней, как и обещал Первушину, взяв с собой кожаный портфель с нужными ему материалами, рюкзак с мыльно-рыльными принадлежностями и подарками кое-кому из четников, я отправился в мир XIX столетия.

В бункере, на внутреннем КПП, меня встретил лейтенант Костадинов, очень любезно поздоровался и проводил в штаб. Все-таки очень полезно быть личным другом начальника! Первушин, майор Николов, старший лейтенант Йорданов, незнакомые мне молодой лейтенант невысокого роста, в кавалерийских галифе, и усатый капитан плотного телосложения, что-то обсуждая, стояли у огромного объемного экрана на стене. С первыми тремя я поздоровался, как со старыми знакомыми, а Владимир свет Николаевич представил нас с лейтенантом по фамилии Игнатов и капитаном по фамилии Георгиев друг другу и тут же поинтересовался: