— Вы, ребята, только сразу меня в психушку не запирайте. Значит вот, — рука Зубова описала круг и в «кадре» впервые появилась лыжная палка, — у нас планета. Слишком большая для нормальной планеты и, при этом, слишком тяжёлая для своего размера и состава. Категорически странная планета, короче. И вот катаюсь я и думаю: а что, если это вообще не планета, а? Ну то есть у нас есть некая крайне продвинутая цивилизация, пользуясь наработками которой мы всего за сто лет из технологических обезьян превратились в технологических кроманьонцев. И есть планета, подозрительно похожая на неправильную звезду. И я задаю себе вопрос: а не могла ли наша загадочная мегацивилизация превратить зародыш звезды в планету? Зачем? Ну например ради синтеза каких-то интересных соединений … Не, неправильно выражаюсь. Не в планету они превращали зародыш звезды, а в маленький свечной заводик. Быстро охладили, получили нужные условия, а, может и сразу нужное вещество, и теперь его оттуда потихоньку достают. Как достают? Да как угодно, хоть теми же змеями таскают. — Здесь Родион задумался на пару минут, за которые чуть не получил по голове возникшим из ниоткуда куском лыжи. — Уточните у Демидоваа, у него при разборе водород, кажется, из змея выходил…

На этом моменте про-видео обрывалось, но всё было понятно и так.

— Ну что, вперёд, на поиски самого толстого змея? — Роланд был очень-очень доволен, практически счастлив. Наконец-таки в путешествии появились правильные, нереально технологически развитые инопланетяне.

Кристина только грустно кивнула. Несмотря на хорошие новости, ей всё-таки было интересно, сработала бы её идея, или нет.

***

Передав на батискаф распоряжение с Земли, Сергей принялся за работу. Если Зубов прав, то где-то в начинке змея обнаружатся координаты, по которым аппарат должен доставить свой груз. И тогда уже будет не до изучения «платочков» — нужно будет лететь по змеиному маршруту, надеясь, что там обнаружится хотя бы постоянно обитаемая база, если не та самая материнская планета расы, создавшей «Объект 1». Ибо это — единственный реальный шанс не умереть голодной смертью в пятидесяти тысячах световых лет от Земли.

И по сравнению с этим шансом все загадки Безымянной должны отойти — и отойдут — на второй план.

Нет, земляне на Безымянную, конечно же, ещё прилетят, если позволят её неведомые хозяева-создатели. Окончательно изучат природу платочков, восхитятся неведомой технологией, позволившей заморозить звезду, возможно даже, смогут однажды сотворить нечто подобное. Но, даже если «Дружба» вернётся домой, войдёт ли он, доктор Демидов, в состав ещё одной экспедиции? Сергей не мог ответить на этот вопрос. Ещё перед отлётом две глобальных научных школы, включающие в себя и астрофизиков, и биологов самых разнообразных направлений, и врачей, сошлись в непримиримой битве: насколько полёт «Вестника» подорвёт здоровье находящихся на борту людей?

Так называемые «позитивисты» утверждали, что использующиеся сплавы и технологии целиком и полностью воссоздают космонавтам земные условия, а моменты выхода в открытый космос и прочих ситуаций, требующих использования всех возможностей скафандров — незначительные эпизоды, не способные серьёзно повлиять на здоровье изначально крепких людей. За психическое здоровье космонавтов они тоже не беспокоились — не зря же каждому члену экипажа дали возможность обставить каюту по собственному вкусу и захватить с собой в полёт удобную одежду и дорогие сердцу безделушки.

«Негативисты» настаивали, что сам стресс от участия в настолько ответственной миссии уже способен изрядно подпортить если не физическое, так психическое здоровье космонавтов. И рисковать случаями проявления каких-то расстройств головного мозга, заставляя людей переживать подобное во второй раз — есть эксперименты в стиле доктора Менгеле.

И если изначально Сергей поддерживал «позитивистов», то теперь, видя, как в напарниках всё чётче вырисовываются качества, первое время казавшиеся всего лишь незначительными составляющими их личности, был склонен соглашаться с «негативистами».

А раз так, то кто знает, каким вернётся на Землю он сам?

Следовательно, пока Роланд и Кристина путешествуют по Безымянной, разыскивая самого заполненного змея, есть время как можно ближе изучить «платочков». И даже если это будет расходиться с идеалами социал-гуманизма — он, Сергей Демидов, это как-нибудь переживёт.

Собственно говоря, у него было ровно одно хорошее предположение, которое стоило бы проверить. Для этого нужно было сделать резервуар, в котором бы поддерживались условия Безымянной, и выловить «платочек» подходящего к резервуару размера. Затем следовало предлагать существу крупицы простых и сложных веществ с заведомо известными пространственными формулами. И следить за результатом.

Первым делом Сергей задал земным инженерам вопрос, есть ли возможность сделать нужный резервуар на «Дружбе», если его вероятный создатель хорошо умеет разрезать и зашивать и плохо — разбирать и запаивать. Через три часа он получил про-видео, озаглавленное «как в домашних условиях превратить очистительную камеру в камеру для содержания пленного инопланетянина». На нём незнакомый Сергею крупный усатый мужчина в клетчатой рубашке, представившийся ведущим сотрудником Калининградского Завода Очистительных Приборов, описывал, что и куда нужно переподключить в очистительной камере, чтобы заполнить её СО2 и добиться давления в семьдесят четыре атмосферы и температуры в тридцать градусов по Цельсию.

Подобное исследование потенциально грозило «платочку» ранней гибелью, так как воссоздать в переделанной камере все привычные аборигену условия, было совершенно невозможно. В первую очередь потому, что никто не мог поручиться, что ему эти условия известны. В лучшем случае за время жизни «платочек» успел бы сожрать достаточно материала, чтобы подтвердить или опровергнуть предположения Сергея.

Несмотря на то, что автор видео разжевал всё, как он сам выразился, так, чтобы даже его дурная кошка поняла, Сергей провозился целых шесть часов. Правда, один час из них заняли два приёма пищи — тщательно пережёвывать однородный пищевой концентрат, имеющий текстуру картофельного пюре, было крайне неприятно. Но полезно — так мозгу какое-то время казалось, что его покормили порцией обычного размера.

В остальное время он отсоединял, переподключал и припаивал, тщательно сверяясь с про-видео и тихо радуясь, что его первая специальность — нейрохирург — требовала не только теоретических знаний, но и умения работать руками. Наконец, убедившись, что в камеру с поверхности нагнетается СО2 в нужном состоянии, Сергей принялся искать подопытного.

Поняв за время нахождения на Безымянной, что местные жители крайне неохотно попадаются на глаза просто так, зато мгновенно собираются к месту, в котором сильно изменяется химический состав «атмосферы» или энергетическое поле планеты, Сергей решил схитрить: положил кусок полиэтилена прямо возле шлюза, через который углекислота попадала внутрь челнока. И, подсветив шлюз и направив на него одну из внешних камер «Дружбы», принялся ждать.

Первое пришедшее к «чему-то новому» создание было очень велико. Сергей не был уверен, что видит его целиком — нижняя часть «платочка» уходила под челнок и, вполне возможно, там даже не заканчивалась. Не будучи уверен в том, что насос сможет втянуть в себя существо целиком, и что «платочек» не повредится, двигаясь по узким трубам, доктор Демидов приготовился наблюдать за тем, как абориген будет изучать приманку. И каково же было его удивление, когда «платочек» лишь на пару минут завис над полиэтиленом и растаял, оставив приманку практически нетронутой. Вслед за ним появились несколько совсем мелких существ, поймать которых для исследования, конечно, можно было… Но они были не идеальными объектами эксперимента. Сергей ждал небольших созданиьц размером от десяти до пятнадцати сантиметров — именно они, по его наблюдениям, были самыми любопытными. Если, конечно, их поведение вообще можно было описывать этим словом.