— С какой стати я должен хотеть эту дрянь? — он показывает на мою жену, и я снова бью его, впечатывая в боковую стенку прилавка. — Блядь, Истон…

— Я знаю о твоем доме, — сообщаю я ему. — О том, куда вы с Джеймсом ее отвезли.

Его лицо бледнеет, и я снова бью его.

— Ты изнасиловал мою жену?

— Нет, — отец сплевывает кровь на белую мраморную столешницу.

— Не лги мне, мать твою, — я снова бью его, и он отшатывается назад. — Скажи мне правду! — кричу я, кровь шумит в ушах, сердце колотится. Я знаю ответ, но хочу услышать, как этот ублюдок это признает.

Я бью его еще раз, и отец падает на колени. Я подхожу к нему, хватаю его за волосы окровавленными костяшками пальцев и, оттянув голову назад, заставляю посмотреть на Элли, которая стоит у острова и все еще держит в опущенной руке пистолет. Свою пушку я прижимаю к его голове, надавливая на висок.

— Скажи мне гребаную правду, — требую я.

Отец делает глубокий вдох, затем сплевывает кровь.

— Правду? — рычит он. — Правда в том, что у нее была самая тугая пизда…

Я ударяю его головой о край стойки, глядя, как он падает на пол, кашляя кровью. Я бью его ногой в живот, заставляя свернуться в позу эмбриона. Я пинаю его в бок.

— Истон?

— Что? — кричу я и, повернувшись, вижу своего стоящего на кухне тестя. Линк смотрит на Николаса широко раскрытыми глазами, словно увидел привидение.

— Что, черт возьми, происходит? — шепчет сам себе Линк. Мы оба не обращаем на него внимания.

— Элли, — тихо говорит он, кивая мне за спину.

Я поворачиваюсь и вижу, что она сидит на кухонном полу, обхватив ноги руками, и смотрит на моего отца, а по ее лицу текут слезы. Я отхожу от своего отца, чтобы позволить ей разобраться с ним, и приближаюсь к своей жене.

Я опускаюсь перед ней на колени, и она роняет пистолет, который с грохотом падает на пол. Элли бросается ко мне, обвивая руками мою шею, я сажаю ее к себе на колени, и она обхватывает ногами мою талию. Я беру Элли за затылок, а другой рукой за талию и, пока ее крики наполняют кухню, покачиваю взад-вперед.

— Мне… так жаль, — рыдает она мне в шею.

Я обнимаю ее, в груди все сжимается. Мне следовало знать. Я хотел, чтобы он признался, но никогда не думал, как это отразится на ней. Может, ей лучше не знать? Возможно, а возможно, и нет.

— Мне так жаль, — продолжает она.

— Шшш… — провожу я рукой по ее затылку. — Тебе не за что извиняться, Элли, — напоминаю я ей. — Ты молодец, маленький демон, — я целую ее волосы. — Так хороша.

Я рад, что все закончилось. Нам нужно позаботиться еще об одном человеке, а потом я смогу провести пару дней со своей женой, прежде чем покину ее навсегда.

ЭЛЛИНГТОН

Я стою в доме своих родителей и смотрю на балкон, где девять лет назад нашла своего отца. Сегодня здесь нет ни цветов, ни зажженных свечей. Только холодный озноб. Так было с того дня. Не знаю, в голове ли он у меня или на самом деле, но он до сих пор не проходит.

Я смотрю на свисающего с балкона второго этажа мужчину. Он не мертв. Во всяком случае, пока. Его ноги едва касаются стоящего под ним стула. Его руки связаны за спиной, на шее веревка.

Глядя на Линка, я чувствую, как меня охватывает чувство спокойствия. После того как час назад Син заставил отца признаться в содеянном, я плакала. Я рыдала на полу в кухне на коленях у мужа. Это была терапия. Я понимаю, что не могу изменить прошлое, но я также очень благодарна за то, что это не меняет его любви ко мне.

Я принадлежу ему. Сейчас и навсегда. Неважно, что произошло или произойдет, я его жена — Леди.

— Элли, что ты?.. — от пронзительного крика моей матери я даже не вздрагиваю. Я ждала ее.

— Мама, — спокойно говорю я, поворачиваясь к ней.

Она закрывает лицо руками, широко раскрытыми глазами глядя на своего свисающего с балкона мужа.

— Я подумала, что это будет уместно, — говорю я, снова поворачиваясь к Линку.

Кровь капает из пулевого отверстия в его руке, куда я выстрелила. Теперь я рада, что промахнулась. Это гораздо драматичнее. Я хотела доказать свою точку зрения, и, думаю, это получилось.

— Лора…

— Что… — выдыхает она, прерывая его. — Что ты наделала?

Мать переводит на меня свои широко раскрытые, полные слез глаза. — Спусти его вниз. Прямо сейчас.

— Это сделал я.

Мама разворачивается, у нее подкашиваются ноги, затем она натыкается спиной на круглый стол, опрокидывает его и разбивает стеклянную столешницу об окровавленный пол.

— Нет… — она поднимает руки, закрывая лицо, как будто это заставит моего отца исчезнуть.

— Привет, Лора, — говорит он, встав рядом со мной.

— Что ты наделала? — кричит на меня мама, а потом смотрит на отца.

Она поворачивается, чтобы выбежать из комнаты, но быстро останавливается, когда видит Сина, прислонившегося к двери, со скрещенными на груди руками. У его ног лежит его отец, едва приходя в сознание после побоев, которые Син нанес ему ранее в нашем доме.

Удивительно, что он все еще дышит. Мы погрузили их обоих в машину и привезли сюда. У нас был еще один человек, о котором нужно было позаботиться. Еще один человек, который знает, что мой отец на самом деле не умер. Я хотела увидеть выражение лица матери, когда она поймет, что попалась. Оно не разочаровало.

— Зачем? — спрашиваю я, делая шаг к ней, но отец хватает меня за руку, не давая подойти слишком близко. — Зачем ты это сделала?

Она поворачивается ко мне, ее макияж размазался от слез. Это не печаль или сожаление, это гнев. Ее поймали. Ее судьба предрешена. Потянувшись в задний карман своих узких джинсов, она достает мобильный.

Я бросаюсь на нее, врезаюсь в нее, и мы обе падаем на пол. Она кричит на меня, бьет руками по лицу, но меня оттаскивают от нее. Син обхватывает меня за талию, прижимая спиной к себе, а отец хватает мать.

— Как ты могла это сделать? — кричу я, пытаясь вырваться из рук Сина. — Как ты могла так поступить с нами. Со мной?

— С тобой? — кричит она, пока мой отец прижимает ее к себе. — С тобой? — повторяет она. — С тобой ничего не сделали, Элли. Твой отец был ценнее мертвым, чем живым.

Он толкает ее вперед, и она падает на колени. Посмотрев на меня сквозь ресницы, мама холодно улыбается.

— А вот ты живая стоила больше.

Син отпускает меня и делает шаг к ней.

— Что, на хрен, это значит? — требует он.

Мама сжимает свои обколотые губы, отказываясь говорить, и Син хватает ее за горло, а затем поднимает на ноги.

— Что, черт возьми, это значит? — он отпускает ее, и она снова падает на колени, кашляя и потирая покрасневшую шею.

— «Ашер Корп», — подняв голову, говорит Линк, пытаясь ослабить давление обмотанной вокруг его шеи веревки.

— Затк… нись, — хрипло произносит мать, потирая горло.

Син подходит к стулу и хватается за его спинку, делая вид, что собирается его опрокинуть, и Линк быстро произносит:

— После смерти Ника «Ашер Корп» понадобился генеральный директор, — сглатывает и пожимает плечами Линк. — Лиам взял компанию на себя. Он попросил об этом через Лордов, и они одобрили. Они не увидели в этом ничего страшного, поскольку они с Ником были друзьями. Лора за него поручилась.

— Какое отношение это имеет к моей жене? — требует Син.

— Лора была повторно одарена, чтобы выйти замуж за Джеймса. Он узнал, что Лора заставила Лиама убить Николаса, — Линк смотрит на моего отца, все еще не понимая, как тот остался жив. — Он угрожал пойти к Лордам, но Лора предложила ему Элли.

— Ты сука, — моя мать поднимается на ноги и бежит к Линкольну, но Син отпускает стул, поворачивается и хватает ее, чтобы она не успела добраться до мужа.

Син разворачивает ее, обхватывает рукой за шею, прижимая спиной к себе.

— Продолжай говорить, Линк, — приказывает Син, затыкая мою мать.

Он облизывает губы.

— Лора пришла к Лиаму и рассказала, что случилось, и как она отдала ему Элли. Твой отец захотел в этом поучаствовать. Поэтому он шантажировал Джеймса, чтобы получить часть Элли. На какое-то время это сработало. Но Джеймсу нужен был «Ашер Корп», а твой отец отказался отдать компанию. Тогда Джеймс пригрозил обратиться к тебе. Показать тебе видео и фотографии, доказывающие, что твой отец трахал ту, на которой ты должен был жениться.