— Почти, Элли. Я знаю, что ты сможешь принять его полностью.

Со смазкой он будет не очень приятным на вкус, но мне похер.

Я смотрю на нее сверху-вниз. Элли снова моргает, и с ее ресниц стекают новые слезы.

— У тебя так хорошо получается, давай, Элли. Глотай его.

Он исчезает у нее во рту, и я держу его, а ее грудь вздымается, тело дергается. Я выхожу из ее пизды и резко подаюсь вперед, заставляя ее бороться со мной сильнее.

— Это то, что ты хотела, маленький демон. Чтобы все твои дырочки были заполнены. Чтобы тебя использовали как шлюху, какой ты и являешься.

Отведя бедра назад, я даю члену выскользнуть и на этот раз войти медленнее, чувствуя, как ее киска сжимается вокруг меня.

— Помнишь, я говорил тебе, что буду трахать твой рот фаллоимитатором, покрытым твоей влагой.

Я вытаскиваю его из ее рта, и Элли кашляет, слюна летит из кляпа.

— Такая красивая. Я люблю, когда ты так выглядишь. Возьми его еще раз для меня. Покажи мне, как хорошо ты умеешь заглатывать мой член, Элли.

Я снова ввожу его ей в рот, чувствуя, как Элли работает языком, чтобы он легко вошел.

— Я так горжусь тобой, — я целую ее в щеку. Не в силах остановиться, я слизываю языком ее слезы, и со стоном ввожу член в ее мокрую киску. — Ты так хорошо справляешься.

Элли моргает, новые слезы текут по ее лицу, и я зажимаю ей нос свободной рукой. Она покачивает бедрами, комнату наполняет звук дребезжащих стоек.

— Ты узнаешь, что я могу взять у тебя все, что захочу, Элли, — сообщаю я ей, мой член только дразнит ее пизду, пока я держу ее за нос, а фаллоимитатор все еще находится в ее горле. — Твой взгляд, твой слух, твое дыхание.

Я вытаскиваю дилдо и отпускаю ее нос. Фаллоимитатор пропитан ее слюной и смазкой, но она успела смыть с него влагу.

— Не забывай, что ты служишь дьяволу. Ты будешь умолять меня на коленях о пощаде, которой никогда не будет.

Я вытаскиваю свой член из ее киски и отступаю назад, Элли прислоняется к столбикам. Я протягиваю руку вниз и поворачиваю анальную пробку, от чего ее тело напряженно дергается.

Я опускаю фаллоимитатор в ее пизду и несколько раз проталкиваю его внутрь и наружу, снова покрывая его ее соками. Затем я снова вхожу в нее, грубо засовывая свой член в ее киску.

— Еще раз, — говорю я ей, протягивая руку, и Элли всхлипывает. Я улыбаюсь, проталкивая фаллоимитатор ей в рот. Когда на этот раз он попадает ей в горло, она снова давится. — Только не блевани, Элли. Дыши через нос.

Она быстро моргает, слезы текут по ее лицу. Элли расслабляется, и я слышу, как она тяжело дышит через нос.

— Вот и все, — я целую ее лицо. — Потише.

С краю на фаллоимитаторе есть большое основание. Я сделал его таким образом, чтобы можно было пристегнуть к нему кожаный ремень и закрепить его у нее на лице, если мне захочется оставить дилдо у Элли во рту, пока я использую остальные ее части. Но Элли еще не готова к этому. Но она будет готова. Я научу ее принимать это так же, как ее задница принимает мой член.

Просто нужна практика. Последовательность — вот ключ.

Час в день здесь, со мной, и она сможет делать все, что я захочу. Принимать все, что я захочу.

Я ввожу и вывожу свой член из ее пизды, врезаясь в нее. Ее тело напрягается, и я чувствую, как Элли снова кончает.

— Это моя девочка, — говорю я. — Я просто хочу, чтобы ты кончала снова и снова.

Она издает сдавленный стон.

Я толкаюсь вперед, входя в ее пизду, а затем выхожу. Я вынимаю фаллоимитатор и бросаю его через всю комнату. Опустившись на колени позади нее, я поднимаю свои джинсы и, натянув на бедра, застегиваю их.

Затем я придвигаю черный кожаный табурет и устанавливаю его прямо за ее задницей, потом пристегиваю ремни к верхней части бедер, удерживая их на месте.

— Ты не можешь двигаться для этого, — говорю я ей и шлепаю ее по заднице.

Элли стонет, а я хватаю то, что мне нужно, затем возвращаюсь и сажусь на табурет. Я беру перекись и выливаю ее на ватный тампон. Затем я протираю им нижнюю часть ее спины, прямо над попкой, по центру между двумя ямочками. Я должен отмыть весь пот и телесные жидкости. Я не хочу занести ей инфекцию.

Когда все высыхает, я надеваю перчатки и включаю беспроводной аппарат. Элли начинает кричать, не понимая, что я делаю, но я не обращаю на нее внимания.

Обмакивая кончик иглы в черные чернила, я провожу левой рукой по ее теперь безупречной коже, в то время как правой делаю татуировку на нижней части спины.

Я проколол ей соски и поставил клеймо с гербом Лордов. Но этого недостаточно. Любой человек может проколоть себе что-нибудь, и любой Лорд может поставить на женщине клеймо. Я видел, как это делается бесчисленное количество раз за годы моей работы в доме Лордов. Но татуировка, которую я сделаю специально для нее? Такую, которой никогда не будет ни у одной другой сучки?

Это собственность. Это еще один способ отметить ее. Еще одно напоминание о том, кому она принадлежит. Может, место этого тату и не на груди, но я буду знать, что она там есть, и Элли тоже. И если какому-нибудь мужчине представится шанс раздеть ее настолько, чтобы увидеть это, то это будет последнее, что он увидит, прежде чем я оторву ему голову.

Я останавливаюсь и вытираю кровь, которая стекает по ее спине к заднице.

— Ты так хорошо справляешься, Элли, — говорю я, и она сотрясается от невнятного всхлипа. — Я почти закончил.

ЭЛЛИНГТОН

И снова я просыпаюсь с пронзительной головной болью. Я не могу пошевелиться. У меня никогда в жизни не было такой боли. Я уверена, что у меня распухло горло. Это возможно? Мне трудно глотать и дышать.

Я встаю, натягиваю кое-какую одежду и направляюсь на кухню, чтобы поискать что-нибудь перекусить, потому что умираю с голоду, но тут останавливаюсь как вкопанная. У острова сидит моя мама. Линкольн стоит перед открытым холодильником.

— Милая, — хмурится она, увидев меня. Подойдя ко мне, она протягивает руку и пытается провести ею по моим спутанным волосам. — Что с тобой случилось?

— Я догадываюсь, — фыркает Линк.

Я делаю шаг назад, ее рука опускается.

— Что… что происходит? — грубым голосом говорю я, в горле першит. — Как вы?..

Я начинаю кашлять и прочищать горло.

— Как вы сюда попали?

Как они вообще узнали, что я здесь?

Моя мать улыбается мне, как будто не она сказала мне покончить с собой всего несколько дней назад.

— Как я сюда попала? — она достает из кармана ключ и кладет его на стол. — Мой ключ.

— Где ты его взяла? — у меня дрожит голос, пока я пытаюсь перевести дыхание. Зачем Сину давать ей ключ от нашего дома?

— Я купила этот дом для тебя.

Мое сердце учащенно бьется от ее слов.

— Нет, — говорю я, качая головой. — Ты не покупала.

Она хмурится.

— Как ты думаешь, кому принадлежит это место?

— Мне. И Сину.

— О, милая, — мама начинает смеяться и смотрит на Линкольна, который бросает на меня жалостливый взгляд. — Почему, почему ты так думаешь?

— Потому что он купил ег… — я замолкаю, когда они оба начинают смеяться. — Мы подписали бумаги. Он добавил в них и меня.

Я никогда раньше не покупала дом. Я не знаю, что для этого нужно, но у него все было готово. Он сказал, что все готово и все наше.

— Я не воспитывала тебя такой наивной, Элли, — качает головой моя мать. — Мы с Линкольном купили тебе этот дом, пока были в отъезде и собирались пожениться. Это была идея Линкольна, — она показывает на него, и у меня сводит желудок.

Зачем ему понадобилось покупать мне дом? Линкольн хотел, чтобы я была там, где они сейчас. Он даже сказал мне, что сделает так, что эти шесть лет с Джеймсом покажутся мне раем.

Я все еще сплю. Это кошмар. Так и должно быть.

— Он хотел сделать тебе подарок. Поскольку мы сбежали и знали, что объявление о свадьбе будет… тяжелым для тебя. Это подарок. От нас, — мама широко разводит руки, указывая на дом.