— Позволь нам помочь тебе, Оскар, — добавляет Паркер, вставая рядом со мной.

На этот раз, когда я чувствую руку на своей руке, я не испытываю мгновенного желания отдернуться. Крепко зажмурив глаза, я больше не могу скрывать свою уязвимость.

— У тебя есть мы, Оскар, — бормочет Кай, подходя и становясь с другой стороны от меня, и мало-помалу я чувствую, как моя семья собирает меня по кусочкам. Наконец-то нахожу в себе силы посмотреть Луне в глаза, и это поражает меня, когда я вижу только ту же любовь и заботу в ее глазах, даже когда я нахожусь в таком нестабильном состоянии духа.

Роман, не теряя времени, открывает кран, моя рука немеет, когда он промывает порезы. Я ощущаю жжение, но не морщусь от боли. Я не нахожу слов, когда Луна обнимает меня сзади за талию, кладет голову мне на спину, утешая так, как я раньше не испытывал. Я никогда не хочу причинить боль ни ей, ни кому-либо из них.

— Ты никогда не причинишь мне боли, Оскар. Никогда.

Я хмуро смотрю на ее руки, как будто могу читать по ним, как по ее лицу. Как, черт возьми, она прочитала мои мысли?

— Этот тупица не понимает, что говорит вслух, — с ухмылкой говорит Роман, и я инстинктивно показываю ему средний палец своей неповрежденной рукой. Член.

Тихий звук смеха Паркера наполняет мои уши, заставляя меня чувствовать себя немного более настоящим.

— Скажи мне что-нибудь настоящее, Оскар, — шепчет Луна мне в спину, и это согревает мою испорченную душу.

Задумавшись на мгновение, слова приходят сами собой: — Ты заставляешь меня смеяться громче и улыбаться ярче. Вот почему я люблю тебя.

Ее хватка на мне становится крепче, когда я начинаю чувствовать себя легче от правды в этих словах.

В окружении моих братьев, с ощущением моей Луны рядом со мной, это помогает утихомирить огонь, горящий в моих венах. Всегда готовы заботиться и защищать друг друга. Вот что такое семья, кровь — это просто кровь, густая и липкая. Принимая во внимание, что эти люди, стоящие здесь со мной в один из моих самых тяжелых моментов, предлагают мне гораздо больше, чем кто-либо другой когда-либо.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

(Луна)

Раздается стук в парадную дверь, и меня от этого уже тошнит. Мы еще даже не пробыли здесь двадцати четырех часов, и каждый раз, когда кто-то стучит в эту дверь, ничего хорошего из этого не выходит.

Этим утром большая часть Кольца была в нашей комнате, и, взглянув на часы, я знаю, что это Раф, потому что пришло время ориентирования. Я бы предпочла остаться здесь, в нашем маленьком коконе, прижавшись к своим «Тузам».

Судя по всему, ориентация — это просто формальность, и сегодня вечером ничего не будет происходить, так что нет необходимости что-то менять в подготовке.

После сегодняшнего утра Оскар гораздо больше похож на моего болтуна, на его лицо вернулась улыбка, а дерзкий блеск в глазах вернулся в силу. Когда он, наконец, вернулся к нам, мы решили воспользоваться развлекательной системой в гостиной. Кай перевязал руку Оскара, и, к счастью, порезы на костяшках пальцев не так уж серьезны.

Наблюдение за срывом Оскара, демонстрация его уязвимости поразили меня, да и ребят тоже. Я ненавижу чувствовать себя беспомощной, и это случается со мной только тогда, когда кто-то из моих людей теряется в своих мыслях. К счастью, Паркер, казалось, знал, что делать. Выбрав какой-нибудь фильм о супергероях, один из любимых фильмов Оскара, мы все расслабились на огромном диване со всеми одеялами, ничего не делая, кроме как просто быть вместе.

Я сижу в углу, положив ноги на колени Романа, а голову Оскара — на свою. Я запускаю пальцы в его светлые волосы в надежде утешить его. Ноги Оскара переплелись с ногами Кая, который лежит в противоположном направлении с ноутбуком в руке, молча работая, как всегда, а Паркер прислонился к Роману на другом конце дивана.

Это было как раз то, что нам было нужно. Оскару нужна была непринужденная атмосфера, чтобы вернуться в настоящее, и это было необходимо и всем нам после пересказа вчерашних событий.

Я убила свою мать. Я повторяю эти слова в своей голове, пытаясь что-нибудь почувствовать, но снова и снова я произношу эти слова без малейшего раскаяния. Я чувствую себя Арьей Старк, ставящей галочку каждому ублюдку, который перешел мне дорогу.

Патрик О'Шей присоединился к Рико, а Дитрихсон сейчас возглавляет этот список после того, что он сделал с Оскаром. Раньше мое сердце лишь на долю секунды одерживало верх над разумом: либо я позабочусь о своем муже, либо стремилась отомстить за него. Если бы он не был таким безразличным, я бы вцепилась в горло его отцу, но в тот момент Оскару нужно было от меня больше.

Паркер сидит в конце дивана, ближе всего к двери, поэтому он встает, чтобы открыть ее, пока остальные распутываются.

Раньше я хотела накричать на отца Кая, потребовать, чтобы он сказал мне, где его сестра, но я знаю, что так дело не пойдет. Тряхнув головой, я останавливаю свой разум от дальнейших блужданий. Мне нужно сосредоточиться на чем-то одном за раз, но прямо сейчас происходит так много дерьма.

Закрыв ноутбук, Кай кладет его на кофейный столик и вытягивает руки над головой. Его свободная белая футболка слегка приподнимается, открывая мне вид на его живот, и я не могу удержаться, чтобы инстинктивно не облизнуть губы.

— Кай, убери это, чувак. Ты возбуждаешь нашу девочку, а у нас серьезные дела, которыми нужно заняться, — говорит Оскар, ухмыляясь мне. Я пристально смотрю на него сверху вниз и снова перевожу взгляд на Кая, который задрал подол своей футболки через голову, открывая мне полный обзор своего пресса.

— Черт возьми, да, пожалуйста, — выпаливаю я, заставляя Романа хихикать рядом со мной, когда Паркер открывает дверь. — Да пошли вы, «Тузовые задницы». - я убираю голову Оскара со своих колен, чтобы встать.

Раф входит в комнату, мягко улыбаясь, успокаивая меня. Я никогда не осознавала, как сильно его улыбка влияет на меня, заставляя чувствовать себя в безопасности. Он проходит дальше в комнату, глядя мимо меня на Оскара.

— Теперь у нас все в порядке, мистер Стил-О'Шей? — спрашивает Раф, подмигивая ему, и Оскар вскакивает с дивана.

— Черт возьми, да, старина, — говорит он с дерзкой ухмылкой, но сбрасывает свою обычную маску, обходя диван и становясь перед Рафом. — Спасибо, что спросил. И я знаю, что на самом деле еще ничего тебе не сказал, но спасибо, что позволил нам жениться на твоей дочери. — в мгновение ока они стукаются кулаками и хлопают друг друга по спине.

Какого хрена?

— Подождите меня секунду, ребята, мне нужно отлить, прежде чем мы спустимся вниз, — бросает Оскар через плечо, прежде чем исчезнуть в спальне.

Я поднимаю бровь, глядя на Рафа, но он, кажется, удивлен не меньше меня. Глядя на Романа, он слегка качает головой. С каких это пор Оскар стал таким искренним с кем-либо, кроме меня? Мое сердце трепещет в груди.

— Я не могу решить, настоящий Оскар лучше или страшнее того джокера, которым он обычно является, — бормочет он, глядя на дверь, через которую только что вышел Оскар, и я хихикаю.

— Разве это имеет значение? Он по-прежнему наш Оскар, — говорю я, и все улыбаются.

Кай целует меня в висок, когда проходит мимо.

— Ты готова? К тому времени, как мы закончим с этим, Йен должен будет доставить все вещи наверх, — говорит Раф, заставляя меня замолчать.

— Йен, то есть Йен-водитель? — спрашиваю я, и он кивает в подтверждение.

Роман подходит ко мне и обнимает за плечи.

— Да, водитель Йен. На самом деле он привез нас с Оскаром сюда без каких-либо телохранителей, и нас на самом деле не накачали наркотиками и не вырубили. Он был находкой, принцесса, молодец, что нашла хороших союзников.

Вау. Кто знал, что в мой первый официальный день занятий в Фезерстоуне я спрошу водителя, как его зовут, и он проявит такую лояльность? Интересно, позволит ли он мне повсюду брать его с собой, конечно, после того, как я переживу Игры.