Я встаю и смотрю, как он аккуратно накрывает ее, как это делают остальные, прежде чем направиться на кухню.

Инстинктивно хочется пойти на кухню и включить для нее кофеварку. Качая головой, я возвращаюсь к холодильнику, который стоит ближе к дверце, и беру бутылку воды, раздавая ее и остальным.

— Что, черт возьми, происходит, Паркер? Мне было комфортно, когда она лежала рядом со мной, — скулит Оскар, но он, должно быть, видит серьезность на моем лице, потому что немедленно замолкает.

Прислонившись к холодильнику, я наблюдаю, как остальные устраиваются поудобнее, ожидая моего ответа. Кай садится за кухонный стол, Роман прислоняется к стене, а Оскар садится на столешницу.

Черт. Что я должен был сказать? Если это то, что я чувствую сейчас, то что, должно быть, чувствовала Луна в машине? Ритмично потирая рукой татуировку в виде перышка на своей руке, я пытаюсь черпать в ней силу, найти лучший способ повторить ее слова.

— Пока Луна была в Нью-Йорке, она узнала мою фамилию, какой родословной я принадлежу. — я делаю паузу, все еще не поднимая глаз от своих ног, поскольку все вокруг меня молчат. — Она не хочет, чтобы я был под контролем Рико. Луна хочет, чтобы я продолжил ее родословную… через брак.

Сделав глубокий вдох, я чувствую себя немного лучше теперь, когда наконец произнес эти слова вслух. Никто ничего не сказал, и как бы сильно я не хотел смотреть на их реакцию, я должен это сделать. Это меняет мою жизнь, и Луна делает меня сильнее, так что обсуждать это с этими ребятами — ничто в общем плане вещей.

Сначала я смотрю на Романа, другой мой источник силы, и по тому, как напрягаются его глаза, я вижу, что его мозг работает сверхурочно, чтобы понять, что я только что сказал. Взглянув на Кая, я вижу, что он застыл на месте так же, как и Роман, открыто уставившись на меня. Переводя взгляд на Оскара, я с удивлением вижу, что он хмурится, в его глазах обида, а его обычного озорства нигде не видно.

— Так, значит, она попросила тебя жениться на ней? — бормочет Оскар, погруженный в собственные мысли, ощущая вкус этих слов на губах. Наконец, поднимая взгляд на меня, он хмурится еще сильнее. — Что это значит для меня? Предполагается, что это касается всех нас, но этого не может быть, если она выйдет за тебя замуж. — в его голосе нет яда по отношению ко мне, но я могу сказать, что он расстроен.

— Это не должно что-то менять, Оскар, — говорит Луна, привлекая все наше внимание. Она прислоняется к дверному косяку, ее взгляд прикован исключительно к Оскару, ее усталые глаза отслеживают каждое его движение. Пытаясь пригладить свои взъерошенные волосы, она явно прикладывает слишком много усилий, поэтому обхватывает себя руками.

— Тогда что же это значит? — спрашивает Роман, костяшки его пальцев побелели, когда он вцепился в столешницу так, словно от этого зависит его жизнь.

— Мы можем посидеть в гостиной? Я действительно устала, но я хочу продолжить этот разговор. — она мягко улыбается, и это немного снимает напряжение в комнате. Кай первым подходит и целует ее в макушку.

— Позволь мне принести тебе кофе, Сакура. Я догоню вас, ребята, через минуту, — бормочет он, прежде чем заняться кухней. Его плечи напряжены сильнее, чем обычно. Он пытается вести себя хорошо и дать Луне то, что ей нужно, но внутреннее смятение проникает сквозь него. Навязчивое постукивание пальцами по кофеварке — лишь один из заметных признаков.

Похлопав Романа по плечу, я направляюсь в гостиную, он следует за мной. Я слышу, как Луна что-то бормочет Оскару, но не улавливаю, что она на самом деле говорит. Однако вскоре они следуют за нами в гостиную и садятся на другой диван. Когда входит Кай с кофе для Луны, он садится рядом со мной и Романом.

Сделав глубокий вдох, Луна, не теряя времени, сразу вступает в разговор. Совершенно другой человек, чем тот, что сидел в машине раньше. Я не думаю, что ребята поверили бы мне, если бы я описал эмоции, которые она демонстрировала, или то, как ранее ею овладел страх.

— Пока я была в Нью-Йорке, как я упоминала Паркеру ранее, Раф и Джулиана не переставали говорить о вас, ребята. Многое из этого было сосредоточено на Паркере и его родословной. — она успокаивающе кладет руку на колено Оскара, останавливая легкое покачивание его ноги, и смотрит на остальных из нас. Каждый из нас напряженно сидит бок о бок, пока она объясняет. — После Пирамиды я поклялась, что разрушу их всех, и я не шутила. — ее глаза ищут мои, но она не хочет видеть, что я с ней спорю, в этом мы все согласны.

Роман шаркает рядом со мной, наклоняясь вперед и упираясь руками в бедра, сосредоточившись на ее словах. Глядя мимо него на Кая, я удивлен, что вижу его таким же расслабленным, как и я. Очевидно, мы знаем, что Луна всегда ставила нас всех на первое место.

— Потребовалось много дискуссий, прежде чем Раф, наконец, рассказал мне о родословной Паркера. И все же, когда он это сказал, мне от этого не стало легче. На самом деле меня затошнило от осознания того, что одно важное слово укрепит власть Рико над Паркером. — руки крепко сжаты на коленях, глаза Луны вспыхивают гневом, когда она смотрит прямо на меня. — Я отказываюсь позволить этому ублюдку контролировать и уничтожить тебя, Паркер. Потому что он это сделает. — я ничего не могу с собой поделать, мое тело покрывается мурашками от осознания того, как сильно она действительно заботится обо мне.

Помимо Романа, это первый раз, когда кто-то готов поставить меня на первое место. Отдавать себя так самоотверженно, просто позволить мне быть собой, это полностью поражает меня. Мое сердце стучит у меня в ушах, когда я действительно чувствую, что меня принимают.

— Здесь, в этой комнате, моя семья. Больше никого. Это мое безопасное место, и всякий раз, когда мы вместе, я дома. — слова свободно слетают с моих губ, без раздумий, что, кажется, делает их только сильнее. Упершись локтями в колени, сцепив руки вместе, я смотрю прямо в глаза Луне.

Я чувствую, как рука Романа сжимает мое бедро в знак поддержки, и когда я встречаюсь с его взглядом, удовлетворение, которое я вижу, несомненно, является отражением моего собственного. Хлюпающий звук заставляет меня нахмуриться. Бросив взгляд на Луну, я потрясен, увидев, что она уткнулась лицом в грудь Оскара, а плечи ее трясутся. Он нежно проводит пальцами по ее волосам, а она прижимается к нему, обвив руками его шею.

Она плачет? Я ее сломал?

Я смотрю на Романа и Кая в поисках совета, но они оба тоже смотрят в шоке.

— Все в порядке, детка. Теперь я понимаю, — говорит Оскар ей на ухо достаточно громко, чтобы все мы услышали. Его глаза, наконец, встречаются с моими поверх ее макушки. — Ты хочешь защитить Паркера и при этом предложить ему настоящую семью. С тобой, с нами. Семья, в которой нет ожиданий и ненависти. — его слова ударили меня прямо в грудь, заставив почувствовать себя легче, чем когда-либо прежде. Я наблюдаю, как он подносит пальцы к ее подбородку, запрокидывая ее лицо, чтобы завладеть ее глазами. — Луна, расскажи мне, как мы сделаем это вместе, и я полностью согласен.

Она смотрит ему в глаза самое долгое мгновение, ее слезы прекращаются, и на лице появляется улыбка. Приподнявшись с его груди, она оглядывает всех нас своими опухшими глазами.

Сумасшедший шутник, О'Шей.

Тихий, наблюдательный, Фьюз.

Вспыльчивый альфа Ривера.

И я, послушный ублюдок. Скоро стану Паркером Стилом.

ГЛАВА ВТОРАЯ

(Паркер)

** За шесть дней до Игр **

В последний раз взглянув на себя в зеркало, я не могу унять легкую дрожь, пробегающую по моим пальцам, когда поправляю запонки с серебряными перьями. Моя татуировка покалывает на руке при воспоминании об этом, а мое сердце воспаряет, зная, что впереди у меня еще много счастливых воспоминаний. Я не нервничаю, волнение разливается по моему телу, как будто оно знает, что сегодняшний день значит для меня. Сегодняшний день — еще одна ступенька к тому, чтобы стать тем, кем я должен быть.