Проходя через большие стеклянные двери, я с удивлением смотрю на широко распахнутый вход, ведущий прямо в гостиную. В открытую гостиную ведет арочная перегородка, с обоих концов которой лестница ведет наверх. Взглянув вверх, можно увидеть, что балкон со стеклянными панелями расходится в разные стороны. Отсюда я могу видеть море через высокие, до пола, двери во внутренний дворик с другой стороны гостиной, в то время как кухня находится слева.

Мои ноги инстинктивно отстраняются от Романа, направляясь к дверям, ведущим на задний двор. В поле зрения появляется заросший травой сад, ведущий к пляжу внизу и небольшому причалу, выходящему в море. Сильное чувство дома и сопричастности захлестывает меня, когда я принимаю все это во внимание.

— Где мы? — спрашиваю я, потерявшись в окружающей обстановке.

— Нью-Хейвен, “Meu Tesouro”. Нью-Хейвен, Коннектикут. — как, черт возьми, я могу чувствовать себя здесь как дома? Я недоверчиво качаю головой, глядя в выжидающий взгляд отца. — Не хочешь ли чего-нибудь поесть или выпить, прежде чем я провожу тебя в твою комнату?

— Я возьму воды, если у тебя есть, пожалуйста, — отвечаю я, с трудом подбирая слова, пока перевариваю обыденный разговор, который веду с Брайсом. Он улыбается и собирается отойти, но моя рука протягивается сама по себе, проверяя, настоящий ли он.

Мои эмоции снова берут надо мной верх, а в глазах появляется все больше слез. Как они до сих пор не высохли? Я никогда так много не плакала, никогда.

— Все в порядке, «Meu Tesouro». Так много всего произошло и все еще происходит прямо сейчас. Я не ожидаю, что какое-то время это будет казаться нормальным, но, пожалуйста, знай, что я здесь ради тебя, несмотря ни на что.

— Лучше бы так и было, — ворчит Раф, подходя ко мне и обнимая нас обоих. Мое сердце подскакивает к горлу, когда они оба крепко сжимают меня. Я не могу ответить на объятие, мои руки зажаты между нами, любовь льется из них, согревая мои кости.

— Больше никогда, Моя любовь, — шепчет он Рафу, который сжимает нас крепче. Отступая назад, любовь Брайса ярко сияет в его глазах. — Рафаэль, принеси нашей «Meu Tesouro» воды, пока я провожу их в комнату. Раф кивает в ответ, на его лице появляется ухмылка, когда он смотрит на моих парней, в его глазах искрятся озорные огоньки.

Я пытаюсь выразить свою благодарность, но мой мозг застрял на одной мысли. Если я назову Рафа папой, как, черт возьми, мне обращаться к Брайсу? Так много изменилось, так много нужно переварить, и все, о чем я могу думать, — это о том, как обратиться к человеку, которого я считала мертвым последние двенадцать лет. Качая головой, я следую его примеру, сосредотачиваясь на том, что происходит здесь и сейчас.

— Хотя поосторожнее с этим блондином, Би, он доставляет неприятности. Джесс, лучшая подруга Луны, предупредила меня о нем. — он подмигивает мне, прежде чем поспешить на кухню, оставляя Оскара глазеть на нас. Я не могу удержаться от смеха над подшучиванием Рафа над моими ребятами, и я надеюсь, что у Брайса однажды тоже сложатся с ними такие отношения.

— Я уже положил на него глаз, не волнуйся! — Брайс кричит ему вслед.

Возвращаясь к ним, Кай и Миа что-то тихо шепчут друг другу, на их лицах все еще читается шок, когда они смиряются с воссоединением.

— Защити мою честь, детка, — говорит Оскар, когда мы приближаемся, широко раскинув руки, заставляя меня закатить глаза.

— Болтун, ты уже назвал моего отца придурком. Твой язык сам вырыл себе яму. Я ни за что не помогу тебе выпутаться из этого. — переводя взгляд на Романа и Паркера, ища у них помощи, он замолкает, поскольку ни один из них не смотрит ему в глаза. Ясно, что они отреагировали таким образом намеренно, просто чтобы позлить его.

— Сюда, — говорит Брайс, проходя через двери на противоположной стороне гостиной, ведущие на кухню. В коридор ведет несколько дверей, но он останавливается в конце одной. — Мы приехали сюда пять дней назад, и я попросил Мию помочь с твоей комнатой. Хотя каркас кровати тот же, что был здесь всегда, я только что купил новый матрас. Может быть, мне следовало понять намек, когда ты умоляла об этом в четыре года, — говорит он с улыбкой, мои брови хмурятся в замешательстве от его слов.

Толкая дверь, он заходит внутрь, кивая нам, чтобы мы следовали за ним. Комната массивная, светло-серая, а бледно-пыльно-розовая мебель создает здесь непринужденную атмосферу. Комната обставлена белой мебелью, и мое внимание привлекает кровать. Она такая же большая, как в Бичвуд-холле, если не больше.

При его словах меня осеняет понимание, и я улыбаюсь, довольная собой.

— Очевидно, я всегда знала, чего хочу, — говорю я, пожимая плечами, и все хихикают.

— Что ж, я уверен, что достаточно скоро у меня будет возможность познакомиться со всеми, но сейчас, пожалуйста, постарайся расслабиться, привести себя в порядок и устройся поудобнее. Мне нужно будет связаться с твоей бабушкой и Домиником, чтобы мы могли посмотреть, что еще происходит.

Целуя меня в лоб, он выходит из комнаты. Миа застенчиво машет рукой, прежде чем последовать за ним. Я вздыхаю с облегчением, наслаждаясь моментом, когда я просто могу быть собой, без каких-либо ожиданий или новых знаний, которые сваливаются на меня.

— Давай, Ангел. Давай позаботимся о тебе и Кае. После мы можем поболтать между собой, а затем заняться более серьезным дерьмом, — шепчет Паркер, нежно целуя меня в висок, и я наклоняюсь навстречу его прикосновению.

Однажды мы сможем расслабиться, не заботясь о чьих-то травмах.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

(Оскар)

Выйдя из душа, я беру полотенце с вешалки для полотенец, быстро провожу им по волосам, прежде чем обернуть вокруг талии. Я прихожу себя в порядок последний, а это значит, что предстоит несколько тяжелых разговоров.

Мой разум до сих пор не может осознать то, что произошло сегодня. Хотя на самом деле со мной не произошло ничего, что изменило бы мою жизнь, Луна и Кай — моя семья, и все, что влияет на них, влияет и на меня. Когда я выхожу из ванной комнаты в спальню, мой мозг сбивает с толку то, что солнце все еще светит, а сейчас только середина дня. У меня такое чувство, будто сегодня я прожил уже тысячу жизней.

Луна лежит на боку в центре кровати, а Кай лежит на спине перед ней. Паркер устраивается поудобнее позади нее с закрытыми глазами, в то время как Роман выходит во внутренний дворик и разговаривает по телефону со своим отцом.

Луна помогла Каю принять душ, убедившись, что его рана остается сухой, и наложила свежую повязку. Я наблюдаю, как ее пальцы нежно вырисовывают узоры на его груди, расслабляя их обоих. На ней футболка группы и шорты, и я замечаю, что все парни в свежих спортивных штанах без футболок, но я хотел бы знать, откуда взялась свежая одежда.

Паркер открывает глаза, словно почувствовав мое замешательство, и указывает на открытый чемодан у двери. — Мария уже отправила это Брайсу, когда приводила в порядок нашу комнату в Бичвуде, — бормочет Паркер, отвечая на мой незаданный вопрос. Эта женщина очень отзывчива, всегда думает о мелочах в трудную минуту, всегда на шаг впереди.

Я чувствую, что нам нужно начать маркировать нашу одежду, иначе мы просто будем делиться всем между собой с такой скоростью. Я улыбаюсь при этой мысли, кто бы мог подумать, что "Туз" сведется к обмену одеждой и нашей женщиной? Я не знаю, но мне это чертовски нравится.

— Что заставило тебя ухмыляться, как Чеширский кот? — спрашивает Луна, привлекая мое внимание к себе, и я улыбаюсь шире.

— Я просто думаю о том, как нам, острякам, нравится делиться, — отвечаю я, поднимая свои спортивные штаны и подмигивая ей. Она закатывает глаза, мгновенно понимая, что я говорю и о ней тоже. Надевая их, я наблюдаю, как расширяются ее зрачки, когда она смотрит, как я надеваю их, под которыми больше ничего нет.

Снова взглянув на Кая, она целует его в уголок губ: — Ты хочешь, чтобы Миа была здесь, или ты предпочел бы пойти и поболтать с ней, пока остальные разговаривают?