— Ты первая, кто будет ночевать в моей постели. Я не знаю, какой там этикет для подобного дерьма.

Я рассмеялась, когда поняла, что тоже не знаю, какой этикет в таком случае.

— Черт, не знаю. Обычно я выгоняю всех после секса, — честно ответила я, заметив, как он, казалось, слегка вздрогнул от этого признания. Я быстро сменила тему на что-нибудь более безопасное.

Например, пытки.

— Но мы все равно сейчас не собираемся спать. Разве нам не нужно допросить того засранца? — я попыталась встать, но большая рука Декса опустилась мне на плечо, толкая обратно на матрас.

Его тон был решительным, когда он говорил, с оттенком властности.

— Мы никуда не пойдем. Я помогу Торку затащить того ублюдка в наш сарай на заднем дворе, а ты пойдешь в душ и смоешь кровь со своей груди.

Он прав. Я чувствовала, как засохшие частички цепляются за крошечные волоски на моей коже.

Но гнев вскипел у меня внутри, и я в отчаянии повысила голос.

— К черту это, Декс. Я хочу допросить его, — сказала я, тщетно пытаясь оторвать его пальцы от своего плеча.

Даже пальцы у этого ублюдка сильные.

— А я хотел минет сегодня вечером. Мы не всегда получаем то, что хотим, Никки.

— Это даже отдаленно не сравнимо, и ты это знаешь, — я посмотрела на него, мои глаза метнулись к двери, которая была слегка приоткрыта, пытаясь решить, смогу ли я добраться до нее раньше него.

Может быть, если пнуть его по яйцам…

Внезапно меня обхватили две мощные татуированные руки.

Голос Декса прогрохотал сбоку.

— Похоже, ты не собираешься следовать указаниям, значит, придется преподать тебе урок.

Мои глаза расширились, когда я запротестовала:

— Что? — я задергалась в его хватке, отчаянно пытаясь освободиться.

Декс, однако, был непреклонен. Он прошептал мне на ухо, и от его теплого дыхания у меня по спине побежали мурашки:

— Кричи сколько хочешь, Никки. Они привыкли слышать эти звуки из моей комнаты, — с этими словами он опустил меня на матрас. Мое тело подпрыгнуло, и прежде чем я успела даже попытаться убежать, он накрыл меня своим телом, прижав оба моих запястья над головой.

Его мощные бедра обхватили мою ногу, и я безошибочно ощутила сильное давление на свою промежность. Желание захлестнуло меня, но оно быстро сменилось осознанием реальности, когда мягкие путы сжались вокруг моих запястий.

— Обычно, я привязываю голеньких девчонок, — он посмотрел на меня сверху вниз с дерзкой ухмылкой на лице. — Если продолжишь плохо себя вести, я срежу с тебя одежду.

Между ног все загорелось, когда я вообразила нас обнаженных, но скрыла свою реакцию шипением.

— Ты не посмеешь, — я сузила глаза, сказала это своим самым угрожающим тоном. Ублюдок только откинул голову назад и рассмеялся так сильно, что пряди волос выбились из его пучка.

От этого движения он инстинктивно прижался ко мне сильнее. Низкий, непроизвольный стон сорвался с моих губ, когда я почувствовала тяжесть его тела, прижатого к моему. Все веселье исчезло с его лица. Уверена, что мои щеки свекольно-красные. Я не хотела издавать этот звук, но теперь он точно знал, что я чувствую, когда его тело лежит поверх моего. Карие глаза остановились на моих губах, между ног я ощущала, как его член подергивался. У нас всегда было так.

Такое сильное сексуальное напряжение, что только и ждешь, когда один из нас сорвется.

Может быть, это ключ к свободе.

Я снова прижалась к нему, у меня перехватило дыхание, когда его обтянутая джинсами выпуклость потерлась о мой клитор. За моими веками вспыхивали фейерверки. Когда я снова открыла их, увидела, что Декс выглядит так, словно он в трансе. Не в силах остановиться, я снова прижалась к его члену, раздумывая, принять ли его предыдущее предложение. Наше затрудненное дыхание звучало как саундтрек.

Черт возьми. Почему я раньше не занималась петтингом?

Предполагалось, что я соблазняю его, и все же я лежала с закрытыми трепещущими глазами, набухшими сосками и промокшими трусиками.

— Черт. Я последний раз так терся об девчонку, когда мне было лет двадцать, — его тон хриплый. Мне хотелось рассмеяться над тем, насколько схожим был наш ход мыслей.

Мои губы приоткрылись.

— Если развяжешь меня, я позволю тебе сделать больше, Декс.

В следующий момент его вес исчез, и я ощущала себя… опустошенной. Мои глаза распахнулись, пытаясь увидеть, куда он делся. Ублюдок не раздевался, как я надеялась. Он стоял у двери своей спальни с отсутствующим взглядом, который был на сто восемьдесят процентов отличен от того, как он смотрел на меня секунду назад.

— Хорошая попытка, Никки. Но у меня много телок. Зачем мне еще одна, тем более та, что меня использует, — сказал он с лукавым взглядом, возвращаясь назад, наклоняясь и посасывая один из моих сосков через лифчик, вызывая у меня непроизвольный вздох. А потом он прикусил его. Сильно

Теплое дыхание щекотало мне щеку.

— Просто хотел убедиться, что ты не притворяешься возбужденной. Держу пари, твоя киска течет по мне, как и в прошлый раз. А теперь скажи, кто он, — потребовал он, обводя сосок накрашенным черным ногтем.

Рычание, больше похожее на звериное, вырвалось у меня изо рта.

— Пошел на хуй.

— Это твоя привилегия. О, а может, займемся чем-нибудь другим? — спросил он, открывая ящик прикроватной тумбочки. Внутри был буквально целый ряд вибраторов, фаллоимитаторов, и я могла поклясться, что видела несколько анальных пробок, но было трудно сказать, поскольку моя рука загораживала обзор.

— Какого хрена? — спросила я хриплым голосом.

— Что такое? Видела такие вибро-пули? Отлично для наполнения киски. А вот с клитором он будет не так нежен. Но, я, конечно, пользуюсь им всяко разно, — он улыбнулся, гордо зачитывая список, но мой мозг зациклился на том, как он загибал пальцы. Внезапно, я слишком остро осознала, насколько опустошена.

— А теперь, Никки, почему бы тебе не сказать мне, кто этот человек, — потребовал он, его голос понизился на октаву, став восхитительно глубоким.

Жужжащий звук прорезал туман. Я застонала от удовольствия, когда вибрация коснулась моего клитора. Мудак собирался вытянуть из меня информацию с помощью оргазмов.

— Кто сказал, что я доведу тебя до оргазма? — спросил он, давая понять, что я говорила вслух.

— Пошел. На хуй. Декс.

Каждое слово давалось мне с трудом. Потому что я хотела стонать. Я плотно сжала губы, не желая доставлять Дексу удовлетворение своими ответами или показывать мое удовольствие.

В его карих глазах плясало предвкушение.

— Злючка, я знаю, ты хочешь, чтобы мой член вошел в эту мокрую киску, — поддразнил он, прижимая два пальца к моей сердцевине и слегка приподнимая влажные трусики. Низкий, непроизвольный стон сорвался с моих губ.

Блять.

— Но у нас другая игра сейчас. Я вырву у того ублюдка все ногти, чтобы получить ответы. Назови его имя, и скажи, что мне у него спросить для тебя. Потому что он умрет на рассвете, — закончил он.

Другая игра. Черт, когда он это сказал, мне стало жарко. Сосредоточься, Никки, он сказал тебе, что убьет Джардани.

Есть вещи, которые я хочу знать, но я сама должна спросить, а этот ублюдок лишь мешает.

— Джардани, — выдохнула я. — Его зовут Джардани.

Давление усилилось, подталкивая меня ближе к краю. Я уловила тень, промелькнувшую в его полуприкрытых глазах, когда он приблизил губы к моему уху.

— Я позволю тебе кончить, если ты скажешь, что тебя с ним связывает.

Разум был затуманен вожделением, потребность найти разрядку мешала моей решимости. Я, блять, была на взводе. Хотелось раскрыть каждый секрет, хотя бы для того, чтобы он провел руками вверх и вниз по моему телу.

— Никки, — прорычал Декс, когда я не ответила. — Обычно в этой части допроса я бы уже начал резать пальцы. Но они тебе понадобятся, чтобы позже трахнуть себя, — он провел носом по моей шее, поднимаясь все выше, пока не остановился у моего уха. — Вместо этого попробуем другое.