— Неужто дракон? — усмехнулся Эдер. — Давненько мы не сходились в бою с гигантскими летающими ящерицами. Как думаешь, Алот, возьмут твои заклинания его шкурку?

— Сильно сомневаюсь, — пробормотал аэдирец, и добавил: — Не в своей магии, Эдер, а в том, что это дракон. Настолько крупному существу в этой безжизненной местности просто нечего есть. Даже если это и не дракон, а что-то поменьше, к примеру, эотен. Скорее всего, этих разумных убил некий охранный механизм энгвитианцев. Они были и вполне способны строить механических гигантов, и достаточно безумны, чтобы делать это. Вспомните хотя бы конструкт, одержимый Эотасом.

— Значит, нас ждет открытие этих тяжеленных ворот, а после — бой с гигантским конструктом, — подытожил Кьелл. — Не очень веселая перспектива. Ключ Руану, может, и подойдет, но вдруг нам придется поднимать эту бронзовую плиту вручную? Еще и конструкт этот… Пока мы будем царапаться в эту милую дверку, он вряд ли будет спокойно нас ожидать с миской коики и бокалом охлажденного «ветра Ваэля».

— Не говори о холодных напитках, Кьелл, прошу, — сморщился Эдер. — Есть же предел бледноэльфийской жестокости? — гламфеллен устало хмыкнул — у него, в отличие от Эдера, энергии на шуточки не оставалось совсем.

— Ладно, давайте перейдем к делу, — бледный эльф оглядел своих товарищей, усталых и порядком пропесоченных, в самом буквальном смысле. — Так как ваш капитан — не самодур, а еще у него солнце все мозги сварило вкрутую, высказывайте мнения. Примем самое популярное.

— Ди верус, что тут решать? — простонала Палледжина. — Перла, если я проведу на этом солнце еще пару минут, я умру и без всяких конструктов-убийц. Давайте уже покончим с этим, виело[6].

— Мне нужна передышка, — Майя высказывалась коротко и четко. — Исидза тоже нужно отдохнуть — он едва на крыле стоит. Перед боем нужно проверить амуницию, и я предпочла бы это делать в тени одной из вайлианских палаток, а не в этом стрелковом тире, где мы — мишени.

— Я — за передышку, — высказался Алот. — Я могу сотворить Туман Холода для тебя и всех желающих, Палледжина, это должно охладить и твои доспехи, и твой пыл рваться в неизведанное, очертя голову. Если бы ты была с нами в том подземелье…

— Хватит уже об этом, пер компланка, — устало отмахнулась вайлианка. — Хотя я тоже годлайк, надеюсь, у меня на капельку больше мозгов, чем у того самодовольного павлина. Что думаешь ты, Эдер?

— Ну, я не против хорошей драки, — обстоятельно ответил дирвудец, — но у нас больше половины отряда с ног валится. Давайте отдохнем.

— Во, консенсус найден даже без моего решающего голоса, — обрадовался Кьелл, первым шагая вперед. Товарищи перевалили через песчаный бархан, и остановились посреди заброшенного лагеря. — Становимся на дневку. Алот, давай свой туман колотого льда. Кстати, Эдер, к слову о напитках, — гламфеллен перебросил другу мех с водой. Блондин немедленно присосался к нему.

— Я и не ожидал, что в твоем, как ты говоришь, промороженном Римргандом сердце, найдется столько человеколюбия, — Эдер, усмехаясь, утер усы — живительная влага явственно придала ему энергии.

— Оно растаяло на здешнем солнце, — немедленно ответил Кьелл, оторвавшись от другого меха, — и его переполняет любовь ко всему живому. Паллежина, хочешь, я заплету тебе косички, как у меня? Чисто из любви к прекрасному.

— Если ты хотя бы коснешься моих волос, Видящий, гури, на следующий день ты проснешься лысым, — пригрозила годлайк.

— Да-да, ты все равно моя лучшая подруга, — Кьелл лениво вытянулся в кружащемся водовороте магически сотворенных снежинок, неожиданно напомнившем ему о Белом Безмолвии. — Между прочим, дома я всегда заплетал моим сестрам косы, и никто никогда не жаловался, вот.

— Я бы рискнула, — усмехнулась Майя. — Заплетешь мне косичку, а, командир?

— Не, у тебя прическа и так подходящая к нашим походным условиям, — неторопливо ответил гламфеллен. — Или вот, Алота запряги. Что-то он косится на тебя в последнее время.

— Вовсе нет, — открестился аэдирец. — Меня интересует ваша птица, Майя. Никогда раньше не встречал подобных. Что это за вид? Что-то тропическое?

— Обычный ястреб, — рауатайка почесала перышки на затылке птицы. Та издала довольную трель. — Хилея приложила к моему Иси руку. Или крыло. Говорят, он совсем птенцом еще был, когда перелинял и отрастил всю эту красоту.

— Надо же, они с Палледжиной почти родственники, — Эдер не смог удержаться, узрев столь замечательную возможность для подколки. — Если приглядеться, можно даже семейное сходство увидеть.

— Будь на моем месте кто-то более фанатичный, или относящийся к своей божественной крови с большим уважением, на твоей пшеничных цветов физиономии появились бы замечательные фиолетовые отметины, Эдер, — сонно ответила птичья годлайк. В холодке ее одолела лень.

— Я полон трепетного уважения к богам, — поднял ладони Эдер. — Послушай, Майя, а как твой пернатый относится к незнакомцам, желающим его погладить?

— Очень положительно, примерно как к протянутому к нему куску свежего мяса, — оскалила треугольные зубы аумауа.

— Ну вот, — пригорюнился дирвудец, — а я надеялся, что его сходство с Палледжиной только внешнее…

Друзья еще некоторое время перебрасывались шуточками. Пару часов спустя, когда тени удлинились, и спертая духота в воздухе начала потихоньку уступать место вечерней прохладе, Кьелл поднял свой маленький отряд. Пора было проверить на прочность энгвитские ворота, и возможного конструкта за ними.

***

— Назад, быстро! Он начинает двигаться! Алот, еще одну Сферу Тейна, скорее! — проорал Кьелл, безуспешно пытаясь сковать их оппонента Ментальными Путами. Сайферские приемы действовали на это существо крайне неохотно.

— Не могу, Кьелл, — Алот, бледный, всклокоченный, и тяжело дышащий, утратил все свое извечное присутствие духа. — Дайте мне хотя бы пару минут…

— Черт, черт, черт!.. — гламфеллен бессильно оглядел Эдера и Палледжину, спешно отступающих от огромного, где-то в пять ростов аумауа, энгвитского конструкта.

Пару минут назад, когда отдохнувшие товарищи подошли к бронзовым воротам, в высящейся у них на пути куче металла, покрытой песком и пылью, засиял яркий огонь, и неведомая сила подняла железяки в воздух, сформировав титанических размеров бронзовое чудовище, немедленно шагнувшее к отряду Кьелла, стало ясно, от чего бежали так и не спасшиеся вайлианцы. Не то, чтобы кому-то было легче от этого знания.

Алот смог обездвижить конструкта своим любимым заклинанием, и Эдер с Палледжиной попытались подрубить ему ноги. Они уже сделали несколько попыток, за время действия всех парализующих заклинаний, что смог в почти непрерывном темпе выдать аэдирец. Безуспешных попыток — рубить бронзу сталью было довольно бессмысленным занятием, а удары в стыки металлических блоков, составляющих тело конструкта, ни к чему не приводили — части бронзового тела просто соединялись обратно. Майя старательно выцеливала из аркебузы глаза гиганта, но ни малейшего эффекта застревающие в бронзе кусочки свинца не производили. Возможно, голова и вовсе была декоративной — со странным мышлением энгвитианцев, и не такое можно было допустить. Кьелл испытал на бронзовом гиганте большинство известных ему сайферских приемов. Без особого успеха — душевная эссенция, наполняющая конструкт, отторгала его усилия. Бить это существо внешними техниками большого смысла не было — ни меридианов, ни их узлов это создание энгвитских механиков, разумеется, не имело, и Кьелл сомневался, что те мелкие пробоины в броне гиганта, которые оставят атаки Божественным Мечом Шести Меридианов, нанесут ему достаточно повреждений. Шансы группы выглядели бледно, особенно сейчас, когда иссякли силы аэдирца, чья магия единственная могла притормозить бронзового голема.

Палледжина успешно уклонилась от тяжелого удара конструкта, уйдя в сторону и несколькими быстрыми шагами отступив на безопасное расстояние. Эдер, более тяжелый в своих доспехах и со щитом, был вынужден блокировать чудовищный пинок энгвитского голема. Его щит-кристалл издал тонкий, мелодичный звон, когда с ним соприкоснулась громадная бронзовая ножища, и Эдера силой удара протащило по песку. А потом конструкт наклонился, протянул руку… и сцапал дирвудца.