— Занимай оборону, ребята, — кивнул гламфеллен компаньонам, спокойным шагом направляясь к движущимся к ним монстрам. — На мне основная масса, все, кто пройдёт мимо меня — ваши.

Остановившись поодаль от товарищей по оружию, он хищно оскалился и выбросил вперёд ладони, обрушивая на спешащих к нему чудищ технику Божественного Меча Шести Меридианов. По тем словно коса смерти прошлась.

— Экера, наш капитан очень силен! — крикнул Текеху Алоту.

Маг и Заклинатель Воды, оба сражающиеся на средней и дальней дистанции, естественным образом оказались плечом к плечу. Алот поливал раздувшихся монстров стихийной магией, сжигая, замораживая, и растворяя их в кислоте. Морской годлайк справлялся не хуже — вода, повинующаяся воле и ритмичным пассам Текеху, свивалась в самые разнообразные формы, что полосовали, рвали, и плющили врагов.

— Знания прошлых жизней дают ему множество преимуществ, Текеху, — ответил аэдирец, всаживая в приближающуюся тварь заклинание Зловонной Хватки. Постэффект заклинания не мог нанести уже предельно ядовитому существу вреда, но основное воздействие сработало на отлично, позволяя облегченно выдохнувшему Алоту спокойно бомбардировать застывшую без движения тварь мелкими магическими снарядами. — Ему известны… Не отвлекайся!

— Матерь Нгати… — зло прошипел сквозь зубы годлайк, спешно формируя очередной водяной конструкт между собой и монстром. Товарищей надолго захватила круговерть боя.

***

Кьелл устало выдохнул и осмотрел себя. Ему, с его дальнобойной псионикой и всесокрушающими техниками ци, удалось остаться чистым. Эдеру и Константену же, сражавшимся врукопашную, не повезло — от каждого удара, нанесенного тварям, те щедро разбрызгивали содержимое своих омерзительных тел. Сейчас двое бойцов ближней дистанции усердно чистились. Текеху не повезло похожим образом — сперва на него набросилась подкравшаяся незаметно тварь, а когда он, с достойным уважения хладнокровием, уже глядя в разлагающееся лицо существа закончил творимое заклинание, оно — длинное водяное щупальце, выросшее из земли, — перехватило тварь за туловище и сдавило так, что Заклинателя Воды окатило не хуже душа. Сейчас он отмывался в вызванном из-под земли фонтанчике.

— Твое искусство весьма могущественно, Текеху, — Алот, тоже оставшийся чистым в этом неприятном бою, решил занять время разговором, ожидая окончания помывочных процедур. — Если все Заклинатели Воды обладают подобной силой, странно, что Хуана не диктуют свою волю всему Дедфайру.

— Моя божественная мать одаряет меня силой и знанием, — откликнулся годлайк, старательно очищая светящиеся отростки своих волос. — Пусть искусство Заклинателей Воды и доступно многим, понимание его тонкостей с самого детства текло в меня полноводной рекой, по воле Нгати. Я давно освоил и четыре формы, преподаваемые прочим Заклинателям, и многое другое. Пусть в силе я и уступаю Майру, и некоторым другим моим старшим товарищам, в познании древнего искусства мне нет равных, — морской годлайк гордо приосанился, не прекращая мыться.

— Раз так, чего это Аруихи отправляет тебя на всякие сомнительные предприятия? — недоверчиво вопросил Кьелл. — Почему вместо этого ты, например, не учишь других?

— Экера, этот вопрос Майру задавала мне едва ли не каждый день моего пребывания в гильдии, — вздохнул Текеху. — Но эта свободолюбивая рыбка никогда не променяет открытое море на золоченый бассейн неволи! Мне дорогого стоило отстоять свою свободу…

— Постойте-ка, — обеспокоенно прервав его, Алот указал назад. — Где же наш лифт?

— Мы сместились в сторону от него, когда отбивались от этих тварей, — отметил Константен. — Видимо, не услышали, как его подняли.

— Похоже, я чересчур запугал того матару, — почесал в затылке Кьелл. — И он решил от нас избавиться. Ладно, найдем другой способ отсюда выбраться. Не может быть, чтобы из этих катакомб был только один выход.

— Кто-то, помнится, обещал написать на моем надгробии что-то там, — ухмыльнулся Эдер. — Надпись на твоем, Кьелл, будет гласить — «запугал тех, кто могли бы выпустить его из подземного ада, и они предпочли закрыться от него на все засовы».

— Слабенько, Эдер, слабенько, — ответил гламфеллен. — Скатился что-то уровень твоего юмора. Помнишь, я говорил о дубине эотена? Так вот, это — максимум его зубочистка. Со следами позавчерашнего завтрака.

— То есть, острое, да еще и отравленное оружие, примерно с пехотное копье длиной? Ты льстишь мне не хуже Алота, с его смехом сквозь слезы…

Так, устало обмениваясь вымученными шуточками, друзья некоторое время бродили по подземельям. Они обнаружили труп несчастного Ботаро, и Кьелл, прочитав его душу, узнал, как бедняга пытался вывезти семью в Рауатай, украв деньги местного бандитского босса. Отбиваясь от чувствующей себя здесь вольготно нежити, они потихоньку исследовали катакомбы в поисках выхода, когда Кьелл резко остановился у небольшого озерца.

— Так, — произнес он, вскинув ладонь. — Что-то чувствую. Сейчас…

Неожиданно запустив руки в вещмешок, он извлек оттуда ракушку Такано. Она вибрировала, едва не вырываясь из рук, а неслышная мелодия, издаваемая ей, прибавила в громкости настолько, что и псионического восприятия не было нужно, чтобы ее услышать. Кьелл опустил ракушку в воды озера, и внезапно музыка стихла. Взамен, от реликвии протянулся светящийся энергетический жгут, куда-то в глубину темных вод.

— Кто хочет сплавать за неведомым нечто? — осведомился гламфеллен.

— Экера, эта задача — для меня, — ответил Текеху, снимая с плеча ремень сумки и распуская завязки сандалий. — Не знал я, что у тебя хранится эта реликвия моей божественной матери, капитан.

— Я ее честно украл, — флегматично ответил эльф. — Ее владелец был вопиюще недостоин, и я восстановил справедливость, поместив реликвию Ондры в руки, а потом и вещмешок того, кто оценил ее по достоинству. Бывший владелец пусть утешается презренным вайлианским золотом, что я оставил ему взамен.

— Так вот куда делась та куча денег из корабельной казны! — догадался Эдер. — Ты обычно сколько берешь, столько же и возвращаешь, командир. Но не вчера. Я думал, Беодул себе всю бороду по волоску выдерет.

Текеху тем временем вошел в воды озера, и ловкой рыбкой нырнул, почти мгновенно уйдя на дно. Его стремительная тень скользнула в глубину, следуя за сияющей путеводной нитью.

— Быть может, стоило просто предложить эти деньги владельцу раковины? — произнес Алот с немалой долей безразличия в голосе. — Судя по вчерашним воплям нашего самоназначенного казначея, сумма была вполне приличной. Вы могли бы сторговаться, Кьелл.

— Не, реликвию, а тем более подарок из рук Онеказы, тот тип бы не продал, даже за большие деньги, — Кьелл потянулся.

Эти пещерные приключения начинали надоедать ему — обстановка недалеко ушла от канализации, как и запахи, свет — редкая плесень и гнилушки, мерзкая сырость, и отвратительные обитатели, под стать всему остальному. «Осталось только встретить гигантских пиявок,” подумал Кьелл. «Или нет — гигантских тараканов. Радиоактивных, ага.»

— Ах вот оно что… — многозначительно протянул Алот. Кьелл растерянно обернулся к нему.

— Что? — не отвечая на вопрос бледного эльфа, аэдирец и Эдер понимающе переглянулись, обменявшись одинаково хитрыми улыбками.

— Что за нелепые секреты от капитана? — с толикой раздражения спросил Кьелл. — Если вы планируете бунт, просто скажите мне, я сдамся сразу и буду простым матросом. Сами тащите на себе финансы, бюрократию, планирование, и весь этот прочий воз дел.

— Да нет, никаких секретов, — ухмыльнулся Эдер. — После того, как ты битый час пялился на королеву, назвал корабль ее именем, да еще и спер ее подарок у какого-то бедолаги, все предельно ясно и открыто.

— Воевать — так с божеством, любить — так королеву, — лениво отмахнулся гламфеллен. — Моя жизнь с недавних пор впадает в крайности по поводу и без. Тебе-то что не нравится?

— Если Онеказа II не устоит перед вашими чарами, Кьелл, то шансы, как вы упоминали, «пробиться в лорды Дедфайра» стремительно возрастают, — насмешливо улыбнулся аэдирец.