— Так, — нахмурился бледный эльф. — Отставить сплетничать о королеве, а не то я возьму пример с Эдера и стукну тебя куда-нибудь, согласно твоей видовой принадлежности. Моя толстокожесть резко пропадает, когда речь заходит об Онеказе. — Алот, смеясь, примирительно поднял руки.

— Кстати, а где Текеху? — озабоченно спросил Константен. — Что-то его долго не видно.

— И правда. Сплавай за ним, Эдер, — посерьезнел Кьелл. — Ты как-то рассказывал мне, что нырял на дно омута за какой-то финтифлюшкой своей милой, вот и подтверди свои байки делом. Саблю возьми — не дай боги, нашего Текеху там едят.

— Сделаю, — Эдер начал расстегивать ремни своей чешуйчатой брони.

Этого, к счастью, не понадобилось — Текеху вынырнул в центре озерца, шумно отдуваясь. На его боку темнела длинная царапина.

— Я наткнулся там на оживший скелет гигантской барракуды, капитан, — выдохнул морской годлайк, тяжело опускаясь на землю. Эдер снял со своего рюкзака одеяло, и, раскатав, набросил на плечи Текеху, на что тот благодарно кивнул. — Экера, это была славная битва, но одной немертвой морской змеи мало, чтобы победить избранного Нгати. Вот, посмотрите на мою добычу, — аумауа протянул вперед сестру-близнеца ракушки Такано.

— Стоп, это ведь не та самая… неважно, — покачал головой Константен. — С чего это Ондре понадобилось две совершенно одинаковых святых реликвии?

— Запасная, — откликнулся Эдер. — Одну, как видишь, потеряли в этих глубинах, вот вторая, утащенная капитаном, и пригодилась бы, если что. Может, и третья где всплывет?

— Пригодилась бы для чего? — недоуменно спросил Алот. — Какой именно смысл несут эти раковины?

— Так, прекратить галдеж, — поднял ладонь Кьелл. — Что-то с ними не так. Ну-ка… — взяв обе раковины в руки, он соединил их. На секунду обе реликвии вспыхнули, но потом загорелись ровным, неярким светом. Гламфеллен повернулся к друзьям, пожав плечами.

— Была мелодия, стал фонарик. Удачно для наших подземных приключений, но по-прежнему непонятно, к чему они. Может, Эдер прав, и нужна третья ракушка, ха.

— Подожди, капитан, что-то здесь не даёт мне покоя, — нахмурился Константен. — Повернись-ка правее.

— Я вам что, танцовщица? — несколько раздраженно ответил Кьелл, тем не менее поворачиваясь. — Главное, монетки не начинайте кидать — сами их в этой тьме собирать будете.

— Константен прав, интенсивность свечения меняется в зависимости от того, куда направлены раковины! — Алот удовлетворенно улыбнулся.

— Компас? — удивился гламфеллен. — Ладно. Не то чтобы у нас были какие-то альтернативы… Посмотрим, куда нас приведет этот компас Ондры.

— Это напомнило мне одну давнюю легенду, почти сказку, — медленно произнес все еще ежащийся Текеху. — Если та сказка содержит хоть долю правды, этот, как сказал капитан, Компас Нгати приведет нас к одному из первых ее храмов. Экера, это будет ценная находка для истории Хуана.

— Посмотрим. Если это так — по возвращению из этих катакомб порадуем придворных историков Онеказы, — подытожил Кьелл. — Текеху, ты отогрелся? Можешь идти? Выдвигаемся.

***

Ракушки-компас привели друзей к огромному, полуразрушенному строению, перед которым стояла статуя женщины, просительно протягивающей вперед руку. Двери внутрь нигде не было видно. Алот и Текеху, не сговариваясь, принялись обследовать статую, пьедестал, и стены вокруг нее, обмениваясь мнениями. Морской годлайк явно болел историей своего народа, а аэдирец был увлекающейся натурой, особенно в случае тайн и загадок. Вскоре оба изыскателя представили остальным компаньонам свои выводы.

— Статуя, несомненно, ключ, — Алот указал на протянутую руку женщины. — Ее ладонь примерно того же размера, что и любая из раковин. Сдается мне, придется разъединить наш чудесный компас.

— На пьедестале тоже есть выемка, вот тут, — добавил Текеху. — Экера, вторая раковина наверняка подойдет туда.

— Так и сделаем, — Кьелл разьединил раковины, и аккуратно поместил их на полагающиеся места. — Надеюсь, механизм, который эта штука активирует, не развалился от времени…

С душераздирающим скрежетом каменные створки за спиной статуи разъехались в стороны.

— Мы сделали это! — Текеху только что не светился от радости. — Экера, мы будем первыми, кто вступит под своды этого храма за долгие века! — он ринулся в сторону темного проема входа.

— Текеху, берегись! — Кьелл, опустившись на колено, держался одной рукой за лоб. Другая его рука, с пальцами, скрюченными в невероятном усилии, была направлена в сторону Текеху, висящего сейчас в воздухе. Гламфеллен едва успел подхватить морского годлайка телекинезом, буквально выдергивая его из ужасных челюстей громадной твари, что высунулась сейчас из ворот древнего храма. Бледный эльф с тяжелым стоном опустился на землю. Его лоб покрывали мелкие капельки пота.

— Фух, успел, — выдохнул он. — Больше никто к этой штуке в пасть не кидайтесь в ближайшие полчаса, а то я не в форме.

Товарищи ощетинились оружием, повернувшись к огромному существу. То, слепо вертя чудовищной башкой, пока не спешило нападать, все так же выглядывая из створок ворот.

— Экера, это словно гигантская личинка водяного жука, — оторопело протянул морской годлайк, и запоздало добавил:

— Вы спасли мне жизнь, Кьелл. Я в долгу перед вами.

— Сочтемся, — бледно улыбнувшись, махнул рукой гламфеллен, кое-как садясь. — Что же делать с этой забавной зверушкой? Может, просто оставить в покое? Пусть себе живет…

Словно в ответ на его слова, создание яростно заворочалось, пытаясь протиснуть свое гигантское тело в проем врат, и добраться до побеспокоивших его двуногих. Стены храма заходили ходуном, не выдерживая напора существа.

— Экера, оно же рушит храм! — Текеху сжал кулаки в бессильной ярости. — Сотни лет истории пропадает из-за этого грубого, уродливого чудовища!

— Огонь по нему всем, что есть, — приказал Кьелл, тяжело дыша. — Займите неэстетичное чудовище пока что. Я к вам присоединюсь, как отдохну.

Алот начал с простого, обрушив на существо град огненных шаров. Тварь дико завизжала, подавшись назад. К атаке присоединился Текеху, стегая чудище плетями из воды. Материала для его мистического искусства кругом было предостаточно, — пещера, в которой находился храм, была наполовину затоплена, — но вот свободы маневра было маловато, да и задеть храм особо мощными атаками он опасался. Видя, что водяные хлысты не особо и ранят гиганта, морской годлайк направил свою силу на влагу в воздухе вокруг. Она сгущалась и замерзала длинными ледяными лезвиями, впивающимися в плоть громадной твари. Эдер и Константен стреляли из мушкетонов, ждавших своего часа в их рюкзаках, завернутыми, вместе с амуницией, в промасленную бумагу. Сухой порох пока не подводил, и короткоствольные кремневые ружья выплевывали тяжелые пули одну за другой.

Кьелл только покачал головой. Безрассудный бросок Текеху и последующее спасение на пределе сил выпили все его резервы, псионические и не только. Циркулирующая по меридианам энергия понемногу восстанавливала повреждения его тела, но слишком медленно. Он сидел на сухом островке неподалеку от входа, там, где его застала атака неведомого монстра, и старательно регулировал потоки ци, наблюдая за боем. Атаки компаньонов жалили гигантскую тварь, причиняя ей боль, но не могли нанести ей серьезного вреда — слишком уж она была велика. Если ужасное создание выломится-таки из-под сводов храма, и набросится на них, то легко они не отделаются. Может статься, один-двое из его компаньонов окажутся в желудке существа.

Гламфеллен раздраженно скривился. Псионика и техники ци почти не соприкасались. Он не мог лечить те повреждения, что несло перенапряжение псионических сил, известными ему методами — акупунктурные техники немногое могли поделать с мозгом, и это немногое уже делалось циркуляцией энергии.

«Вот досада,” подумалось ему. «Надо срочно закрыть эту брешь в моей защите. Алхимией, например, раз энергетика тут не особо помогает.»

— Всем стоп! Давай, Алот! — рявкнул вдруг Эдер, и маг обрушил на чудовище сдвоенный импульс — трескучую толстую молнию, и свою любимую Хаотическую Сферу Тейна. Тварь содрогнулась в спазме, и застыла без движения с широко распахнутой пастью.